Печорин всеми силами пытался быть мужиком, даже на войну попал. Потому что: не служил — не мужик.
Хотя всеми фибрами души желал, чтобы пятигорский ветер играл с его волосами, пока он верхом на своём вороном коне скакал наперегонки с судьбой.
Чтобы общество не считало его буквально всадником без головы, а точнее без рационального мужского разума, пришлось серьёзно выглядеть и быть очень важным.
Хотя душа желала наряжаться в джигита и княжну Мери пугать, потому что чего она такая серьёзная?
Замуж хочет, смешная.
Выяснилось, что в обществе быть солнечным шалопаем, которому просто нравится жизнь, нельзя. Пришлось быть «не-таким-как-все» часть 2.
Пришлось даже в Персии где-то умереть, чтобы никто не видел и не знал. Не видел его души, не знал его чувств, не догадался бы о том самом плаче. Ведь никто бы и никогда не понял, как это так молодой человек столь серьезного времени может быть настолько своеволен и свободолюбив. Как это так он не хочет связать свою жизнь с одной лишь службой родине и одной лишь женщиной?
Спустя 182 года вопросы у общества те же, осуждение столь же крепко держится у людей на подкорке и вертятся на языке всё те же колкие фразы. А мужчины вынуждены так же скрывать свой внутренний мир — ведь мальчики не плачут.