Он брёл по улице, и снег летел в лицо.
Совсем обычный, «серый» человек, подросток.
А улица была темна, пустынна в Рождество,
Лишь тусклым светом освещён был перекрёсток.
На нём был серый плащ с заплатами, и шляпа.
А на спине — дешёвый тряпочный рюкзак.
Такой простой подросток, заурядный,
Из толп людей не выделявшийся никак.
Он шёл в мороз, и потерял перчатки.
И посинели пальцы на руках.
С одежды отрывались старые заплатки.
Никто не видел этого впотьмах.
Он подходил к дверям, стучался робко,
Встав под окном, он милости просил.
Но даже в Рождество сердца людей жестоки,
И юноше никто не отворил.
Из окон на него глаза смотрели,
Метая злобный, недовольный взгляд.
Они подальше гнать его хотели,
Неважно, беден он, или богат.
Он дальше шёл, сильнее прозябая,
От огорчения кусая губы в кровь.
И веселились все, его не замечая,
А он стучал в другие двери — вновь и вновь.
Себе он тихо под нос прошептал.
«Ах, люди, как же вы жестоки!
От вас я благородства ожидал,
Но вижу в вас я почему-то лишь пороки…
Куда же катится весь этот бренный мир,
Жестокий мир, где места нет добру,
Жестокий мир, где зло — ориентир,
Мир, где не выжить просто бедняку…
Вы, богачи, пируете под ёлкой,
Нас оставляя в праздник замерзать.
Все чувства ваши — низки, неглубоки,
Вы не умеете жалеть и сострадать.
Для вас богатство — показатель главный,
Ни доброта, ни сердце, ни душа.
Всё остальное вам неважно и подавно,
Для вас лишь звонкая монета хороша.
О, люди, как вы непонятны!
О, как порочны, алчны и подлы!»
— шептал себе под нос тот юноша невнятно.
А снег холодный заметал его следы…
В душе кипело разочарованье,
И искривились губы вдруг в улыбке.
И разум резко обжигало пониманье:
Найти добро — напрасная попытка…
Нет, этот мир не создан для любви,
Не создан для заботы, состраданья…
Тебя здесь окружают сплошь враги,
Сплошь жадные, жестокие созданья.
Как было разочарованье сильно,
Как глубока была та тайная печаль
По миру падшему, что парня охватила,
Мечты его разбив изысканный хрусталь.
Но говорят, что в ночь на праздник чудо
Должно случиться с каждым существом.
И вот, в ту ночь, неведомо откуда
Оно и к юноше тому пришло.
Увидев тусклый свет в окне, он постучал
В дверь бедняка, живущего в избе.
Старик седую голову поднял,
И разглядел он юношу в окне.
Встал с кресла, торопливо подошёл,
Дверь отворил дрожащими руками.
Замёрзшего в свою избушку быстро ввёл
И добрыми приветствовал словами.
«Входи, о путник, и к огню присядь.
Позволь мне высушить твою одежду.
Ты можешь одеяло пуховое взять,
И можешь отдохнуть, поевши прежде»
И юноша с надеждой улыбнулся.
Ах, неужели он нашёл здесь, что искал?
К застёжке на плаще он потянулся,
И на пол серый плащ его упал,
И юноша расправил крылья белые,
Те, что так долго он скрывал от злых людей.
Поймал вдруг взгляды на себе несмелые
Вернувшихся домой троих детей.
«Ну что?» — спросил старик нетерпеливо,
И дети грустно покачали головами.
«О, как же эта жизнь несправедлива!
Полна несчастьями, пороками, грехами…»
«Скажи мне, что случилось, добрый старец.
Быть может, я смогу тебе помочь,
И от несчастий вмиг тебя избавить?
Любой получит, что желает в эту ночь.»
И взглядом затуманенных очей
Ночному гостю старец посмотрел в глаза.
«Ах, сколько пережил таких ночей,
И что, хоть раз случались чудеса?
Беда настигла сына моего.
Лежит он третий день, сражённый лихорадкой.
Он при смерти, но людям всё равно,
Ведь я — бедняк, и мне не стать богатым…
Последние гроши я на иконы тратил,
Молился у его постели день и ночь.
Надеялся на помощь Божьей благодати,
Но Бог не согласился мне помочь.
Скажи, неужто и у вас, на небе,
Дороже злата звон сердец открытых?
Но что же может быть ужасней и нелепей,
Чем алчность ангелов, от глаз людских сокрытых?»
«Я не берусь за Бога говорить,
Однако знай: во всём он справедлив.
А я хочу твои несчастья прекратить,
Жизнь и здоровье сыну подарив.»
В каморке тёмной, мрачной и сырой,
В тревожном сне опасной лихорадки
Лежал мальчишка, бледный и худой.
Вдруг вздрогнул он в очередном припадке,
Затрясся, будто бил его озноб.
Тут ангел подошёл к нему поближе,
И руку положил ему на лоб.
Мальчишка задышал немного тише,
И, руку подложив под щёку, он уснул, так мирно,
А парень от кровати отошёл.
Так ангел в злом, жестоком людском мире
Хоть каплю доброты нашёл.
