XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

У меня и моих ровесников старшеклассников сейчас такой возраст, когда нужно определиться с профессией, у многих этот процесс вызывает массу затруднений. Но я со своей профессией определилась с самого детства.

Когда я была в младшей группе детского сада, мне единственной на осенний праздник доверили прочитать четверостишье. Я уже тогда обладала пронзительно громким голосом, хорошей памятью и имела неукротимое желание выступать. Мы с мамой долго учили этот стишок, и я всегда запиналась на одном и том же месте. Когда наступил день выступления, волнение меня ничуть не терзало, и я ни разу даже не повторила свой стих перед дебютом. Когда мой чтецкий номер подошёл к кульминации, то по сложившейся традиции я забыла то самое место, но ничуть не растерялась, и после небольшой паузы вставила строчку «Много листьев на дорожке», которой вообще не было написано автором, и при этом хитро исподлобья посмотрела на нашу воспитательницу Марину Ильиничну, как бы  спрашивая у неё: «Заметили, как ловко?». В этот день я поняла, что мне упор нужно делать не на зазубривание текста, а на импровизацию.

После этого блистательного выступления, посыпались главные роли! Я играла Золушку, Мальвину, разных принцесс, Снегурушку и Белоснежку. Все роли получались у меня восхитительно, за исключением Снегурушки.  Дело было в том, что  новогоднее представление пришла посмотреть наша соседка с сыном. Мне вдруг стало стыдно за нашу маленькую актерскую труппу, и мною было принято решение исправить ситуацию прямо во время спектакля, вместо того, чтобы исполнять свою роль, я бегала по площадке и указывала всем, что им делать. Вместо знакомых реплик главной героини, зрители слышали только «Лерка, повторяй!», «Ты пой, ты не пой!», «Ты танцуй, ты сиди!», и всё в том же духе. Вот и намёк на режиссуру…

Время шло, закончился детский сад, и нужно было идти в первый класс. Я была из тех немногих, кто участвовал в миниатюре с одиннадцетиклассниками на день знаний. Суть заключалась в том, что они рассказывали в стихах, нам первоклашкам; как вести себя в школе, какие в нашей школе традиции и какие бывают развлечения. Моя единственная фраза « А можно нам на дискотеки?» была для меня большой и ответственной ролью, которой я ещё долго гордилась.

Потом я решила, что больше не хочу играть хороших и правильных девочек, и стала специализироваться на отрицательных персонажах. И получила исключительное удовольствие, играя Великую Нихочуху и Кикимору на школьных линейках, райское наслаждение, исполняя роль старухи Шапокляк, но лучшей моей ролью была Баба Яга в третьем классе, ведь именно тогда я принесла настоящую жертву искусству.

Подготовка к этому мероприятию заняло огромное количество времени. На тот момент это был самый обширный текст, который мне доводилось запоминать.  Я учила его с жадностью, стараясь впихать в свою память как можно больше слов в минуту и сразу произносить их с чувством, с толком, с расстановкой. Все одноклассники тоже получили роли, но они репетировали отдельно от меня, а я отдельно от них, потому что появление Бабы Яги на празднике должно было стать для всех сюрпризом.

Мама купила мне седовласый парик и маску Бабы Яги с длинным и кривым носом, они в комплекте смотрелись настолько правдоподобно, что мне самой было страшно видеть себя в зеркале, когда  их надевала.  Меня трясло от радости, когда я представляла, как удивятся мои одноклассники и какой хороший праздник получится благодаря моему участию.

Я считала дни до этого события, с нетерпением ждала. С каждым днём моя уверенность росла и с каждой новой репетицией я всё больше и больше входила в образ. И вот, наконец, наступил долгожданный классный новый год!

Я пришла позже всех, чтобы меня, не дай Бог, никто не заметил, и стояла за дверью класса, где происходило действие, ожидая своего звёздного часа. В длинной юбке, в старой растянутой кофте, валенках, парике, платке, маске и с метёлкой я была уверенна, что своим внешним видом точно никого не оставлю равнодушным, а вызову массу ужаса и страха. Я даже под кофту надела набитый рюкзак, чтобы все думали, что это настоящий старушечий горб.  Из школьного коридора праздник можно было смотреть через промежуток между плакатами, развешанными на стеклянной стене со стороны класса. Слышно было очень плохо и приходилось тщательно прислушиваться, чтобы что – то разобрать. Поначалу мне было интересно подглядывать, ведь я не видела репетиций праздника, и для меня это было очень забавно и увлекательно. Настя и Кирилл в костюмах зайца и медведя читали смешные стишки, от которых родители падали со смеху. Мне, конечно, не удалось уловить их содержание, но я тоже смеялась со всеми просто так. Алина спела задорную народную песню, которая мне понравилась больше других номеров, во первых, потому что Алина была моя подруга, и мне просто не могло не понравиться её исполнение, а во вторых, потому что её визг уж точно было слышно хорошо. Потом наши девчонки, которые занимались в танцевальном коллективе «Сувенир», станцевали свою коронную Летку – енку. Они танцевали этот танец на протяжении трёх лет на всех классных и некоторых школьных праздниках, и все воспринимали этот обряд как что-то обязательное и неотъемлемое. Потом были ещё стихи и песни, но мне постепенно становилось скучно стоять одной в пустом коридоре.

Наша классная руководительница Галина Ивановна начала проводить разные весёлые игры и конкурсы. Дети рисовали, танцевали, бегали, выполняли разные задания и получали за победу и участие вкусные призы. Мне тоже очень захотелось порезвиться с друзьями и получить что-нибудь в награду, но долго скучать мне не пришлось.

Вскоре началась перемена, и старшеклассники спустились просмотреть расписание уроков, которое висело, как на зло, возле нашего кабинета.

— Это что за чучело? – спросил один у своих друзей.

— Может, кто-то из огорода привёз? – ответил другой, и все они засмеялись.

— Ты кто такая? – надменно, и слегка с вызовом спросил у меня первый, оглядываясь на приятелей, как — бы ища одобрения в их взглядах.

— Я настоящая Баба Яга – нагло ответила я. Мальчишки расхохотались ещё сильнее, а я не могла понять причину их надрывного смеха, почему им смешно, а не страшно.

— Если вы будете смеяться, я украду ваши новогодние подарки, так же, как и подарки третьего класса! – сказала я утвердительно. Смех не прекращался, а только становился всё громче и нахальнее. Это меня разозлило.

— Вы чего смеётесь? – зло прошипела я.

— Мы смеёмся, потому что ты ни какая, не Баба Яга, а просто страшная девочка! – сказал один из приятелей со слезящимися от длительного смеха глазами.

— Ну всё, детишки, вы меня разозлили, – сказала я набравшись злости. – Молите меня о пощаде, я сейчас буду превращать вас в лягушек! — И я приготовилась уже читать заклинание, но тут прозвенел звонок на урок, и те, кто хоть как – то развлёкли меня, исчезли.

Я снова посмотрела в щёлочку: Милана пела какую – то нежную спокойную песню. Мне казалось, что под неё надо бы погрустить. Я опустилась на скамейку, под маской жарко и трудно дышать, к тому же она была большевата мне и неугомонно ёрзала по разгорячённому лицу. Снять её мне было страшно, потому  что скоро мой выход, а я не смогу самостоятельно надеть её быстро. Стало очень скучно. Мне казалось, что все вообще забыли про меня, и никому совсем не нужен мой удивительный сюрприз. Маленькая я размышляла о серьёзных вещах: « Какая всё — таки тяжёлая профессия артиста…», « Хочу ли всю жизнь просидеть в коридоре, дожидаясь своего выхода?» и « Получу ли за свои страдания достойное вознаграждение?».

Потом пришёл дед Мороз и Снегурочка – это значило, что скоро мой выход. Я немного приободрилась и стала подглядывать снова. Увидела свою маму с камерой. Она была встревожена, потому что меня не было уже больше часа. В этот момент ко мне как будто вернулись силы, я поняла, что именно ей нужен мой сюрприз, ей, хоть она и видела его дома сотни раз. Она ждёт, а значит,  буду играть даже для одного зрителя.

Дедушка Мороз и Снегурочка развлекали гостей, но мне было всё ровно, я уже не могла сдерживать, вырывавшуюся наружу энергию. Вдруг снова прозвенел звонок.  Интуиция подсказывала мне, что мальчишки спустятся снова, и то, что они спустятся посмотреть не на стенд с расписанием.

— Чучело, ты ещё здесь? – язвительно спросил первый, появившись из -за угла. Я молчала.

— А кто – то же в лягушек нас хотел превратить? – сощурясь, продолжал он. Я выдерживала психологическую паузу и замерла в ожидании момента.

— Что разучилась колдовать? Или не умела? – издевались остальные, пытаясь спровоцировать меня на смешную глупость. Я поджидала, когда они подойдут ко мне поближе, и вдруг резко бросилась в их сторону с диким воплем. Испуганные мальчики побежали вниз по ступенькам, бросая на бегу фразы о том, что я, наверное, сумасшедшая.

Я была очень довольна своей работой. И когда подходил момент моего выхода, была готова на все сто процентов. Меня переполняла энергия, теснила обида, злость, зависть к веселившимся ребятам и ненависть к негодным старшеклассникам.  Открылась дверь, и я не вбежала, а влетела верхом на своей метле, текст лихо выплёскивался на лету, моя Баба Яга была коварнее всех, существовавших когда – либо, перепугала всех одноклассников и была злобно счастлива тому, что теперь — то точно задам всем жару. Я вихрем кружилась, и заставила всех умолять меня вернуть им их подарки. « Вот она – думала я – награда артиста за его мучения и труды, взгляды зрителей, которые верят каждому твоему слову и жесту! Вот она моя долгожданная минута славы, ради которой я принесла такую жертву!».

Я часто пересматриваю диск с этим праздником, и каждый раз получаю насыщенные и яркие эмоции. И уверена, что иду по правильной дороге, что и дальше хочу томиться в репетиционных залах и закулисьях, чтобы выходить на сцену и быть счастливой.