XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
— Вжих! – раздался свист справа от меня, по коже скользнул металл. Руки тряслись, но я дотронулась до пореза и увидела алые капельки крови. Я была на грани паники, когда понеслась куда-то в сторону подлеска, до сих пор толком не понимая, где я нахожусь. Перепрыгивая через чье-то тело, я заплакала. Заплакала навзрыд. А теперь сами представьте: что мне, обычной 13-ти летней ученице обычной школы обычного города, ещё оставалось? Вы бы как поступили, если бы проснулись не в мягкой постели, а на пожухлой осенней траве, между двумя армиями?! Но в тот момент мне было не до размышлений о том, где я, и что происходит вокруг, я всего лишь хотела спастись от града копий и стрел, от солоноватого запаха крови и громких криков. С горем пополам, ободрав коленку, я добралась до подлеска и упала в яму под молодыми сосенками, не сдерживая слёз. Наплакавшись вволю, я подняла-таки голову и с удивлением стала наблюдать за происходящим.
Обе армии почти полностью окружили довольно большой участок поля, на котором я и очутилась. А посередине импровизированной арены, верхом на вороном коне, находился мужчина без лат, с копьём и щитом в руках. За ним стояли стройные ряды светлых ратников со знамёнами с крестами. С противоположной стороны к нему на гнедом жеребце выехал могучий темноволосый великан в расписанной золотом и багрянцем броне. Под крики воинов эти двое немного покружили, выжидая. Но вот, татарский воин пришпорил коня, выставил копье вперёд и помчался на противника. То же самое проделал и его соперник. Всадники сблизились, их скакуны встали на дыбы, а копья пронзили плоть. Копье проткнуло насквозь русского наездника, вне моего поля зрения кто-то закричал, а я с невысохшими слезами продолжала наблюдать за кровопролитием. Но копье раненого тоже достигло цели и вошло в тело татарского воина. Тот упал с коня и более не шевелился. Выживший, но раненый витязь развернул коня, доехал до своих, которые встречали его одобрительными возгласами. Но руки отпустили поводья, и вот, тело упало на землю. Я вскрикнула и…
Открыла глаза. Вот моя комната со светлыми обоями, старый комод, шкаф из ольхи, письменный стол и новенький учебник истории России. На подоконнике стоят мамины кактусы, а рядом со мной на подушке примостился полосатый кот Кирилл. Плохо понимая, что со мной было, я потянулась к книге. Я открыла учебник, взгляд упал на картинку на сороковой странице. На ней, на бескрайнем поле сошлись в смертельной схватке Пересвет и Челубей. Удивлению моему не было предела, я вновь увидела то, что происходило передо мной от силы минут пять назад! Тут дверь открылась и я, напугавшись, отбросила книжку в сторону. Но на этот раз все было хорошо, в комнату зашла мама.
— Наташа, ты проснулась уже? – задала она не самый логичный вопрос, потирая спросонья глаза.
— Да, мам, – улыбнулась я, пытаясь привести мысли в порядок и забыть о странном сне.
— Доченька, что это? – вдруг удивленно спросила она, глядя на меня. Я не поняла причину её удивления и посмотрела в зеркало, подвешенное на шкаф. И тут моё сердце перестало биться на несколько секунд: на моей правой щеке был свежий порез, как раз там, где и пробороздила стрела. – Это Кирюша тебя так? – мама укоризненно посмотрела на кота, который лениво потягивался на кровати.
— Наверное, – отмахнулась я, погладив ангорца по пушистой шерсти.
— Осторожнее будь. И вообще, нечего коту на кровати лежать, — сказала мама, в ответ я пробормотала что-то невразумительное. – Чай и оладьи на кухне, иди завтракать, – велела она, выходя из комнаты. Я кивнула. Через силу я вылезла из-под шерстяного одеяла, поплелась на кухню.
На постели так и остался лежать учебник, открытый на главе, посвящённой событиям осени 1380 года.
