Я, страждущий по близости с Вашим душевным, неотделимым миром,
так жалко смотрюсь.
И склоняясь перед Вами сейчас и ещё надолго,
И лик мой, переливая цветами спелых ягод, пылает так, что меня терзает желание окунуться в прохладную воду и погаснуть в один миг, словно пламя.
И взгляда Вашего лучистого мне мало так.
И украдкой следя за Вашими движениями,
Такими изящными и чарующими,
Я рву волосы со своей невинной головы.
И задерживаю дыхание, чтобы не побеспокоить своим пустым присутствием хожение Вашего святого духа.
И боязно мне теперь от своих привычных чувств.
Если бы концы ногтей впились в мои глаза,
слепота казалась бы такой желаемой, родной.
И тогда не увижу в тот момент Вашего нынешнего пугающего и правдивого выражения лица,
которое глупо было считать навечно добрым.
Которое сияло для Меня, и, кажись, сияет по сей день Мне,
как далекая звезда, чей луч пытаться затронуть — тщетно.
Я утопаю в грёзах по Вам
И прошу прощения близких.
Мне страшно и стыдно за раз.
И горько от безудержной обиды,
Которую, пожалуй, выдумал я сам.
И не причиняли ее мне.
Я просто жалок и простак.
И позвольте мне однажды дотронуться лишь до Ваших шелковых волос
И я окончательно утихомирю хаос,
творящийся в груди моей.
