XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Молодая женщина сидела за столом у окна, склонив на руки усталую голову. Ее изможденное от голода и переживаний лицо опухло от слез. Лоб ее прорезала глубокая морщина, свидетельствующая о тяжелых мыслях в ее голове и огромном количестве бессонных ночей.

Она потеряла мужа во время войны. Он погиб где-то под Карелией. Единственным утешением несчастной женщины осталась пятнадцатилетняя дочь Мария. Но через месяц после известия о гибели ее мужа немцы оккупировали город. Всех подростков и молодежь согнали в здание старого театра имени М. Горького с тем, чтобы через несколько дней увести на работы в Германию. Марию угнали тоже.

В сознании молодой женщины попеременно возникали два образа: то улыбающееся милое личико ее Марии, то обрюзгшее толстое лицо герра командира Шнайдера. Она страдала от собственной безысходности перед судьбой. Она не знала, как спасти дочь.

Скоро семь вечера. Молодая женщина должна пойти навестить дочь. От этой мысли она немного воспрянула духом. Но, посмотрев на календарь, женщина снова впала в уныние. «Завтра последний день, — подумала она. – Завтра ее угонят». Сердце ее упало. Вздохнув судорожно несколько раз, женщина встала и подошла к шкафу за пальто. Она взглянула на себя в зеркало, висевшее на дверце шкафа. Из зеркала на нее смотрела не молодая тридцатипятилетняя, а сильно постаревшая, осунувшаяся женщина с опухшими от слез веками.

Надев пальто, она резко вспомнила о странном сне, который увидела прошлой ночью. Ей снился ангел, который произнес такую речь: «Завтра случится то, во что ты меньше всего веришь. Помолись утром Господу Богу». Проснувшись тем утром, женщина помолилась, как обыкновенно молилась каждое утро. Из ее сознания не выходил этот сон.

Выйдя на улицу, женщина направилась к театру. Ноги ее подкашивались, но она заставляла себя идти.

– Кто твоя родственник тут? – на ломаном русском спросил герр Шнайдер.

 Мария Киселева, – выдохнула женщина.

Она вошла в помещение, которое раньше являлось театральным залом. Оглядевшись по сторонам, в углу она увидела свою дочь. Женщина чуть не вскрикнула: Мария так осунулась, что походила на маленького ребенка, а лицо ее перерезала огромная красная полоска. Женщина рывком подошла к дочери.

– Мамочка… – шепотом произнесла Мария. Из ее больших выразительных, но заметно потускневших глаз полились слезы. – Мамочка, – снова повторила она.

С истошным стоном женщина бросилась обнимать и целовать дочь.

– Машенька моя, Машенька! – восклицала женщина осипшим голосом.

Обнявшись, они просидели так минут двадцать. Женщина понимала, что должна сказать дочери что-то напутственное перед разлукой, но не могла. Эти последние минуты, проводимые с дочерью, были самыми мучительными в ее жизни.

Обняв напоследок дочь и поцеловав ее, женщина пошла прочь. Мысли ее путались: ей казалось, что это просто страшный сон.

Придя домой, она бессильно опустилась на кровать, забыв даже снять верхнюю одежду. Слез не было, и от того веки ее были тяжелы. Мерзли руки, и она машинально сунула их в карманы пальто. Женщина что-то нащупала там. Вытащив предмет, она застыла от удивления: это был пропуск, который она должна была отдать на выходе герру Шнайдеру. В ее голове молнией пронеслась мысль, от которой, несмотря на свою смертельную усталость, она подскочила и побежала к соседке Татьяне.

– Таня, Таня, – кричала она, барабаня в соседскую дверь. Дверь приоткрылась, в проеме появилось испуганное лицо.

– Маргарита? – Татьяна удивилась неожиданному визиту соседки.

– Таня, ты не ходила еще к своей племяннице?

– Нет, – тоскливо ответила она.

– Таня, я забыла отдать герру командиру пропуск. Таня, милая, я дам тебе шаль и пропуск. Передай их Марии, пусть она накинет шаль и попытается выйти.

– Хорошо, – полушепотом ответила соседка.

Женщина ощутила внезапный прилив сил, и смутные проблески надежды появились в ее голове. Вернувшись домой, она истово помолилась и легла. «Пожалуйста, Господи, – шептала она, – пожалуйста, помоги Машеньке сбежать». Она вдруг поняла, что это Бог являлся ей тогда в том сне.

Прошел час. Женщина лежала в забвении, но вдруг очнулась от слабого стука в дверь. Поднявшись, она понеслась к двери и рывком открыла ее. Перед ней стояла ее дочь, ее Машенька.

– Мама… – произнесла Мария и кинулась к матери. Несмотря на то, что тело ее было худым, точно у ребенка, лицо ее выглядело совсем взрослым.

– Машенька, милая, – женщина подхватила дочь и нежно обняла ее.

В коридоре, обнявшись, стояли две женщины, слишком рано познавшие тяготы разлук и горя. Но теперь они были невыразимо счастливыми. Их лица словно помолодели, и они смотрели друг на друга блестящими от слез радостными глазами.

***

Прошло много лет. Мария выросла и вышла замуж, а мама ее вскоре стала бабушкой. И вот однажды внучка спросила бабушку:

– Бабуля, а расскажи о войне.

Тяжело вздохнув, Маргарита рассказала ей историю, случившуюся с ней и Марией. И заключила она этот рассказ такими словами:

– Девочка моя, Вера, и в горе, и в радости всегда вспоминай Господа Бога и молись Ему каждый день. И тогда Бог не оставит тебя, как тогда не оставил нас.