XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
***
«Вокруг – лишь тени с бледной оболочкой, черствой и однообразной. Ты чувствуешь себя неуютно среди тысяч одинаковых глаз и одинаковых лиц. Они все – против тебя. Одиночество и страх крепко хватают за горло и не отпускают до самого конца, будто звери, своими когтями вцепившиеся в свежую и бьющуюся в агонии добычу. Я ненавижу общество. Социум опостылел мне, как наркотик наркоману со стажем, но он необходим для того, чтобы существовать. Оглянитесь вокруг – это ваша жизнь? Неужели это то, о чем вы мечтали?
Тихо несется время. И я понимаю, что слишком мало прожила для того, чтобы кого-то осуждать. Но это мое восприятие мира и оно не поменяется – уверенность молодости дает о себе знать. Я пытаюсь понять, для чего я рождена на этот свет. В чем мое предназначение? Это не моя жизнь. Я играю в игру, сотни раз умираю и просыпаюсь каждое утро. Новый уровень, новый день »
Элис очнулась. Луч солнца проскользнул в щель между занавесок и теперь одиноко сиял посреди темной и грязной комнаты. Девушка вздрогнула, посмотрев на него, и с трудом встала.
Элис было 26 лет. Два года назад ей поставили диагноз «Рекуррентное депрессивное расстройство в тяжелой форме», и после этого жизнь перестала ее интересовать. Она потеряла счет времени и просто существовала: ходила в больницу, ездила в метро, покупала продукты. Но не жила. В последний год, по словам врача, ее самочувствие улучшилось, однако, сама она про это не думала и не хотела ничего знать.
Элис прошла в ванную, наклонилась к раковине и с усилием открыла кран, опустив под ледяную воду голову и на секунду снова забывшись. Ей так не хотелось опять куда-то идти, с кем-то говорить, рассказывать про свои проблемы. Она не ела уже больше суток и потому с трудом передвигалась, но, опять же, не чувствовала и не хотела понимать этого. Легкий звон в ушах заставил ее выключить воду и выпрямиться, глядя в зеркало. На нее смотрела худая бледная девушка с огромными зелеными глазами. Спутанные волосы тёмного цвета странно гармонировали с отеками на лице от бессонницы, мучившей девушку уже несколько дней. Острые голые плечи торчали из-под дырявой желтой майки, а впавшая грудь не вызывала ничего, кроме сострадания. Девушка хмыкнула и с отвращением отвернулась.
***
«Наверное, стоило бы поесть» — острая мысль пробежала в голове и оставила ровный холодный отпечаток. В холодильнике оставался зачерствевший бутерброд, и Элис, на автомате засунув его в себя, снова упала на кровать и на минуту прикрыла глаза.
Ей вспомнилось видение, приходившее на протяжении последних пяти дней и бывшее виной мешков под глазами. В те моменты, когда она впадала в забытье, ей представлялся мальчик. Ребенок лет 7 в грязной и оборванной одежде, и с точно такими же огромными глазами, как у нее, каждую ночь мерещился ей и говорил лишь одно слово – «Мама», и каждый раз Элис просыпалась в холодном поту.
Она не понимала, кто он. У Элис никогда не было детей, да и не могло бы быть, тогда откуда же ощущение, что она давно знает его? И почему глаза ребенка так похожи на ее собственные? Только ли это игра больного разума или нечто большее, заставляющее каждый раз просыпаться с дикой болью в голове и очередным вопросом «Почему?..»
***
Элис снова заставила себя забыть то, что ее так беспокоило. Что-то звало ее на улицу, в тот мир, который был вне ее дома, и вопреки своему обычному поведению она поддалась порыву, не думая о последствиях.
На улице царила осень. Деревья покрылись позолотой, которая постепенно опадала на землю, обласканная хмурым осенним дождем. Осень, словно волшебница, тихо пришла и мягкой рукой успокоила природу после летнего озорства, будто заботливая мать уложила ко сну, нежно прикрыв глаза, прочитав дождливую книгу и приготовив к длинной холодной ночи.
После ночного дождя облака рассеялись, и небо сероватого, мутного оттенка – того, которое так привычно для осени, с гордостью показывало всему миру маленькое, но все еще теплое солнце. Элис вспомнила лучик, разбудивший ее сегодня и, сама того не зная, улыбнулась.
Она шла, не замечая луж, отражающих небо и ставших пристанищем для тысяч упавших листьев. Ее взгляд блуждал по улицам в поисках чего-то важного. Люди вокруг сновали и мелькали, будто огоньки на новогодней елке, без толку слонялись туда-сюда. У них была своя жизнь, свои проблемы и заботы. Элис не хотела верить, что совсем недавно ненавидела их. Вдруг что-то новое родилось в душе ее и не хотело уходить, а с каждой секундой только возрастало, исцеляя и даря надежду.
***
Девушка села на скамейку и усталым взглядом посмотрела вокруг. Ее быстро утомляли пешие прогулки, но все-таки в этот раз стало легче.
Где-то справа послышался крик, и она, повернув голову, увидела небольшое серое здание с облезшей крышей, потертыми оконными рамами и странной коричневой дверью. Дом был обнесен довольно высоким забором, но через прутья и открытую калитку можно было рассмотреть территорию вокруг здания. Все казалось пустым и безжизненным, валялась проволока и лежали деревянные доски. В отдалении чернело что-то, похожее на детскую площадку.
Крики стали громче, открылась дверь и на улицу выскочили несколько детей разных возрастов. Они все побежали за угол дома, кроме одного ребенка. Издалека Элен было трудно в подробностях рассмотреть его. Ей казалось, что это был мальчик.
Ребенок несколько минут простоял в нерешительности, осматривая местность. Потом, будто кот, неслышно проскользнул через калитку и вышел на улицу, быстрым шагом все отдаляясь от здания. Вдруг Элис с удивлением осознала, что он идет по направлению к ней.
***
Страх снова схватил ее за горло. Она боялась людей и старалась избегать любой формы общения с ними, но теперь, когда к ней шел мальчик с явным намерением поговорить… Мальчик…
Это был тот самый мальчик, которого она видела во сне на протяжении нескольких дней. Элис помнила и сейчас видела только его глаза, огромные, зеленые, с оттенком желтого цвета, излучающие тихую грусть. Ее глаза.
На секунду ей показалось, что она теряет сознание.
***
-Добрый день, — послышался тихий голос.- Можно я присяду рядом с вами?
Элис открыла глаза и посмотрела на мальчика. Он казался таким же, как и во сне. Может, все это и есть сон?
Она молча кивнула ему, не в силах вымолвить ни слова.
-Меня зовут Джи. Маленький Джи. Прозвище у меня такое, — улыбаясь, сказал мальчик, поудобнее устраиваясь на скамейке.
Элис осмелилась посмотреть на него. Худые руки в оборванной куртке лениво касались длинного и хрупкого тела ребенка. Выразительные глаза смотрели внимательно и испытующе, заставляя отводить взгляд. Его лицо имело еще ту детскую наивность и прелесть, которая стирается со временем и является отличительным знаком рано повзрослевших детей. Нос выдавался немного вперед вместе с острым подбородком, а тоненькие губы изгибались в хитрой и вместе с тем робкой улыбке. Элис глубоко вздохнула.
Джи поморщился и зевнул. Элис, вздрогнув, решилась сказать ему что-нибудь.
-Я…Привет. Меня зовут…Элис. Я…я здесь гуляю.
Мальчик с любопытством посмотрел на нее, и внезапно в нем что-то изменилось. Взгляд потемнел, губы набухли, готовясь к чему-то страшному. Он сглотнул, и из глаз маленькими прозрачными капельками посыпались слезы.
Элис стало страшно. Закружилась голова, она уже готова была встать и убежать, но голос Джи остановил ее.
-Постойте! Вы…вы так похожи на мою маму.… Она умерла пять лет назад. У нее была страшная болезнь. Я очень по ней скучаю. Когда она умирала, она сказала, что я обязательно буду счастлив и что она любит меня. Чужие взрослые дяди и тети забрали меня в этот дом, и теперь я живу здесь. Тут хорошие люди, но иногда они злятся и ругаются. Я все еще верю, что мама вернется за мной и заберет назад. Знаете, у нее были длинные темные волосы, как у вас.… И еще она всегда учила меня помогать людям. Я вижу, что вам плохо. Давайте посидим вместе? Я возьму вас за руку, и могу рассказать сказку, как мама…
Джи осторожно взял дрожащую руку Элис и вложил в нее свои маленькие детские пальчики. Она смотрела на него, не в силах пережить то, что происходило в ее голове.
«Сейчас будет срыв.… Снова срыв… Рыдания подступают к горлу и не отпускают его. Кажется, я задыхаюсь. Почему этот мальчик пришел ко мне?? Почему я видела его во сне? Почему он так похож на меня?
Снова срыв… Адская боль, антидепрессанты. А вдруг я больше никогда не увижу его? Мальчика.… Кажется, его зовут Джи. Он очень хороший. Срыв…Я не могу этого допустить…Я должна справиться, я сильная… Я должна…»
***
Девушка закрыла глаза.
Джи еще сильнее сжал ее руку. Ему понравилась Элис, он чувствовал в ней что-то свое, знал, что ей можно доверять.
Время шло, но пытливый взгляд ребенка все еще изучал бледное лицо Элис. Девушка осела и сползла немного вниз. Через несколько минут она открыла глаза.
Уставшее, измученное и вспотевшее лицо ее вызывало жалость, но не отталкивало. Она оправила волосы, упавшие на глаза, и с трудом выпрямилась. Во взгляде Элис мальчик смог увидеть что-то мимолетное, излучающее надежду и свет. Он понял, что она справилась.
-Расскажи мне сказку, — тихо сказала Элис. — Твоя мама обязательно будет с тобой всегда. Она оберегает тебя и смотрит с небес, указывая нужный путь.
-Я знаю. Она знала очень много сказок, и про небо тоже. Только перед тем, как я вам расскажу что-нибудь, ответьте на один вопрос – вы будете иногда навещать меня?
***
Прошел год. Джи повзрослел и стал еще пристальнее смотреть на всех своими большими зелеными глазами. Теперь он живет в маленькой, но уютной квартире. По утрам в его комнату иногда заглядывает лучик солнца, чему мальчик всегда несказанно рад.
Еще Джи очень любит свою маму, которая всегда готовит ему вкусный завтрак, отводит в школу, а сама бежит на работу. Она тоже изменилась – плечи стали более округлые, а мешки под глазами заменились на робкую улыбку. Элис часто встречается с психиатром, потому что он стал ее хорошим другом. Они разговаривают о детях, погоде и ценах на бензин, и совсем не вспоминают болезнь девушки.
А недавно один прохожий на улице представился фотографом и попросил у Элис сделать фото на память, потому что он никогда не видел таких одинаковых глаз у матери и сына.
