XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Урывки не плохи, когда нет действа,

А действо было на туристский антракт

Скорее похоже, с темпом престо

Всё вольно-невольно заключило пакт

Люди сговорились со временем, а зря –

Суббота против толчен на Невском.

Казалось суше некуда, моря

В сознании очерчивались веско.

Вода в каналах гнула правоту

Ей всё равно, кто на мосту приезжий,

Речная гладь перерождалась на лету –

Меж отражением и явью нету межи

А перспектива лишена конца и речи,

Как истинные шпили сих краёв.

Здесь «барокко» и «классика» и единой встречи

Не возымеют, не откликаясь на зов

Современности, на родство с предысторией

Всех построек тут укажет вид;

Здания, наверно, народу проспорили,

В них каждый заходит и мельтешит.

В царстве прямой безлики кривые.

Их облик города прямого суррогат,

Они и так от совершенства б завыли,

Если б кривой не продолжили ряд

В знак перемены мест и земного начала,

Чтоб упираясь в тупик, чувство свободы

Из-за отсутствия слов возрастало

В шпиль, раскрывающий тайну погоды,

В водный прообраз бессердечный суши –

Тем более река именно в схватках

весенних всегда обретает новую душу,

Чадо стихии даруя украдкой;

А здесь она не одна; Их побег от светила

Равен движенью извне и даже конь

С основателем хотят промолвить «Vivа»,

Но с реки дует лишь ветер, словно огонь.

В этом и есть исповедь необратимой

дали, которая в зрачке ничтожно,

Её тщетно выловить хотим ли

И подогнать под ножны

Завтрашней круговерти и бега,

Где эта близость с самим собой,

Станет всеобщей, и понятие нега

Вдали заблудится снова сухой.

А пока взываю завершенность к отставке,

И в телескопе надежд застаю врасплох

Ростральность заката и солнце в удавке,

И день незамеченный у моих ног

Зимний в отместку в полуанфас

Замурован; Атланты имитируют боль.

Здесь небо и так галерея, к которой глаз

Привыкает, к не требующей пароль

«Эстет» или эквивалент в форме денег;

В синеве сочится масленый раструб,

Шедевр падает с заоблачных ступенек,

Шаг остывает, а с озябших губ

Срываются слова в гастроль

По внутреннему «я», как по проспекту,

Где окончаний духоты я вдаль

На цельность слов наталкивался редко

Я наизусть воспроизводил рельеф

Галопа грёз и несся в самой гуще

Многоточию города наперерез

по векторам; хотя по ним больше присуще

блуждать физикам; Но мы теперь уже асы

в квантовых переулках и молекулах Н2О,

Где горсть людей в отдалении в массы

Ныряет, но не становится квипрокво.

Даже в воронке улиц зияет искусство,

А мебель прорех не рвётся по швам

На N-ом клочке никогда не станет пусто,

Оторвавшимся от работы глазам

Пора уже влиться в апофеоз зрачка,

Т.е. ночь считать за приезд восвояси

Там звёзды рождаются с кандачка,

А здесь ещё есть белоночье в запасе

У Луны, ставшей жертвой аборта,

Что обманула не только природу, но и себя,

Тем паче приветствуя будущность с борта

Судьбоносного корабля.

Но на вокзале все козыри, увы, под

асфальтом, а наяву – одичанья от шума,

Как и везде, где людям не затыкают рот

Ностальгией; Бюст кумира скорее угрюмо

Цедит приветствие и возрождает город

От «terra incognita».Расстояния стремглав

Рассыпаются, ещё шаг – и циферблат ворот

Оттеняет время, дорогу, явь.