XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Сильный толчок. Что-то с громким и пронзительным звуком ударилось о бетонную стену в подъезде. Так бывает, когда новые лица, заходящие в девятиэтажный дом на окраине города, не рассчитали силы, чтобы открыть ржавую тяжёлую железную дверь. Если бы этот стук услышала тётя Оля, жительница первой квартиры, то этому разбойнику было бы несдобровать. Правильно. Нечего портить имущество дома. Но сейчас, это был не загадочный незнакомец со страниц романа, спешивший выполнить секретное поручение правительства, а вполне себе обычная студентка, только что поступившая в лучший вуз страны, находившийся в столице. Но надо признать, и провинциальной девушкой из сериалов для старшего поколения, которые обыкновенно показывают около девяти часов вечера на местных телеканалах, назвать её было трудно. Особенно в ней выделялись волосы до плеч. Когда-то она их перекрасила в чёрный оттенок, и теперь её натуральные светлые русые волосы снова отрастали, как будто эти непослушные прядки знали: что-то новое и светлое ждёт студентку в скором времени. Девушка знала этот город наизусть, как и некоторые стихотворения Тарковского. Видите ли, ей было просто необходимо выучить несколько произведений этого поэта, чтобы потом, случайно перепутав несколько строчек местами, с гордостью рассказывать их своей подруге, которая жила во втором подъезде, где назло всем жителям первого, на двери был установлен доводчик. Тёплый августовский вечер уже вступал в свои владения, медленно отодвигая раскалённый диск оранжевого солнца куда-то за горизонт. Ещё минут тридцать, и розовые облака уйдут вслед за своим круглым пастухом и скроются в панельках, за которыми только Волга и леса, леса, леса…
До остановки транспорта, где всегда пахло свежеиспечённым хлебом и мягкими булочками, было ровно пятьдесят два шага. Добраться девушке нужно было очень быстро, ведь если бы часы спешили, то она бы опаздывала на двадцать минут, а если бы опаздывали — то она была бы как раз вовремя. Как жаль, что у неё не было часов. Деревья уже начали терять свою зелёную листву, и несколько жёлтых листочков, как резиновые уточки плавали в лужах на мокром асфальте. Дойдя до остановки, девушка оглянулась. Там, за кирпичной, с потрескавшейся штукатуркой, аркой, которая соединяла её дом с соседним, прятались в вечернем прохладном теньке её тёплые воспоминания. Там, во дворе, в старых покосившихся от времени футбольных воротах находились записочки, лет шесть назад оставленные подругами, которые они непременно должны были прочитать в будущем и о которых благополучно обе забыли, потерявшись в суете серых будней. Там, в траве, уже покрывшейся прохладной вечерней росой, где-то непременно лежало детское колечко, которое девушка потеряла, когда ей было лет пять. Ох и как же сильно еë тогда ругали родители даже не за саму потерю, а за то, что маленькая девочка не уследила за своей новой вещичкой, проявив «выдающуюся безответственность». А по размывшейся от дождя тропинке, которая пробегала через весь двор, шла семилетняя девочка, спешившая в школу с цветами, державшая за руку бабушку. И если бы кто то это видел, то в маленькой первоклашке непременно узнал бы девушку с волосами до плеч. Секунда. И призраки прошлого растворились в вечернем тумане. Ночь потихоньку сменяла день, а там, на крыше девятиэтажного дома, стояли люди, набросившие на себя колючие пледы и наблюдавшие за августовским звездопадом. Небо было ясное, вечерних тучек и след простыл, и местные жители могли отчётливо наблюдать яркие падающие звёзды. Пройдет зима, снова наступит лето, и крохотные метеоры снова будут пролетать мимо нашей планеты, чтобы девушка с волосами до плеч могла загадать своё самое сокровенное желание. Тëплый полупустой автобус, очевидно нагревшийся в лучах уходящего солнца, подъехавший на остановку, унес юную мечтательницу на автовокзал, откуда вечерним рейсом девушка уезжала всё дальше и дальше от родного города, который ей так страшно было покидать, в мир новых возможностей, где будут еë новые впечатления и воспоминания.
Порой кажется, что нет в этих панельках ни души, ни сердца. Холодные бетонные стены не греют нас, а центральное отопление справляется лишь наполовину. Но когда мы находимся далеко, где бы мы ни были, мы вспоминаем о родном доме, о трёхкомнатной квартире с окнами, выходящими во дворик, о теплых вечерах, провинциальных улочках и о наших близких, друзьях. Эти воспоминания согреют нас, даже если зимой бесчувственная управляющая компания отключит во всём районе горячую воду. Всë в этой жизни повторится. В пустые квартиры с советскими коврами въедут новые жители. В школу, где было так страшно сдавать первые экзамены, и где было так весело с друзьями, пойдут другие дети. Рано утром, в пекарне на остановке снова испекут теплый хлеб, запах которого будет достигать окон и желудков жителей рядом стоящего дома. А пожилой попутчик в автобусе будет снова рассказывать что-то про жизнь, про ямы на дорогах и ворчать про политику. И лишь наши воспоминания, наше детство не повторится никогда. По всей стране, где бы мы ни были, родные панельки будут с нетерпением ждать нашего возвращения. Они так и останутся стоять на окраине города, навевая теплые воспоминания о нашей юности. Вот такая она, душевная Родина — Россия.
Сильный толчок. Что-то с громким и пронзительным звуком ударилось о бетонную стену в подъезде. Девушка со светлыми русыми волосами до талии вернулась домой.
