И вот пришла за человеком Смерть, и лба его коснулась мраморными устами, и взяла его. И, взяв, взмахнула крыльями своими, мощью превосходящими стадо из тысячи тысяч волов, у каждого из которых копыта — чистое золото, и рога серебряном месяцу подобны.
И предстал пред престолом Отца в сияющем дворце Его сын человеческий; и взял Бог Книгу Жизни этого человека, и, открыв, заглянул в нее. Заглянув же в нее, сказал с улыбкою и голосом, мёду подобным:
— Много читаю добра Я в Книге твоей. Жестокости и гордыни пером ты не писал в ней, и ближнего кровь тебе не служила чернилами. Мать и отца своих не злословил ты, и к земле, что дал Я тебе в удел, не прибавлял ты земли чужой. Меня же, Господа твоего, любил ты всею душою своей и сердцем и славил. С сиротами делился ты хлебом и вином — со вдовами. Любя, любил ты, и в любви страдал, но, страдая, с пути истинного, Мною начертанного, не сбился. Слушал ты гласа Моего и заповедей Моих, которые заповедал Я исполнять, исполнял ты. Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в Раю.
И сжалось сердце человеческое в стыда тисках железных; и легла на чело его скорбь, как на лик покойника саван. Упал человек пред Престолом Небесным и заплакал горько. И удивился Бог тогда, и вопросил:
— О чем плачешь ты? Много читаю добра Я в Книге твоей. Не делал себе кумира ты из злота и серебра, и не служил ему, и не поклонялся, но Мне поклонялся и Мне служил. Слух держал ты открытым для стонов страждущих, и плачу прокаженных ты внимал, и утешал их. Ложе свое соломою ты застилал, и, застилая, отдавал нуждающемуся, и на земле спал. И бил ветер по щекам тебя, подобно как хозяин бьет раба; и жалили змеи языками ступни твои и кровь твою лизали из ран; и голодные псы терзали плоть твою, и песьи мухи кусали лицо твое. Слезами утолял ты жажду и голод унимал землю ты. Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в Раю.
Но струились слезы по щекам человека, словно жемчуга, и в реку стекались, шириной равную океану, ибо имя реке той — Скорбь.
И вновь удивился Бог, и вновь вопросил:
— Отчего же плачешь ты? Много добра читаю Я в Книге твоей. Одежды свои на себе разрыва ты и тканью перевязывал раны ближнего своего. И, раны ближнего своего перевязывая, сам оставался наг. Солнцу повещал ты радость свою и звездам открывал свою печаль. В душе своей воздвиг ты храм, словно крепость, неприступный для лести и слов коварных, туманящих разум и слух услаждающих. Врагу своему, нож тебе в спину вонзающему, ты прощал; и друга своего душу возлюбил ты, как свою, и венец из чистого золота, с камнями, горящими во сто солнц, возложил ты на голову его. Агнца лучшего брал ты от стада своего, и на муку пшеничную возливал елей ты, и клал на нее ливан, и предавал огню во славу Мою. Молясь же, молился за других ты, никогда за себя не прося. Истинно, истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в Раю. Так ответь же теперь: отчего плачешь ты, сын человеческий?
И сказал человек:
— Плачу я, ибо недостоин.
И молчал Господь, и продолжал человек:
— Истинно говоришь Ты: Мать и отца своих не злословил я, ибо не было их у меня, и не о ком было злословить. Делился хлебом я с сиротами и с нищими — вином. Но вино и хлеб те отнимал тайно я у сестры и у брата, которые богаче меня. Заповедей твоих старался соблюсти, но соблюдал из страха пред карающей рукою Твоей. Любя, любил я, и от любви страдал. Страдая же, сердце свое очерствил я, и от любви отрекся, а, отрекшись от нее, отрекся от Тебя, ибо сказано: “Бог есть любовь”.
И молчал Бог, и продолжал человек:
— Истинно говоришь ты: кумиров из серебра и злата не сотворял я себе, ибо не было у меня никогда ни злата, ни серебра. И несчастных в горе их утешал я, но, утешая, уста свои, имя Твое восхвалявшие, осквернял я ложью. И змеи жалили меня, и львы раздирали тело мое, ибо слаб был я и не мог ответить.
И снова молчал Бог, и продолжал человек:
— Истинно говоришь Ты: солнцу открывал я радость свою, и луне доверял свою печаль я, ибо некому больше мне было ее поведать. Искушения не дурманили разума моего, ибо не было на свете ничего, что могло бы прельстить меня, а что могло — то исчезло во чреве ненасытного чудовища, имя которому Отчаяние. Врагу своему прощались я, но память черная грызла сердце мое, словно червь — гранатовое яблоко. И друга душу я потому возлюбил крепко, ибо была она лучше моей.
И вновь молчал Господь, и человек молчал.
И сказал наконец Бог. Нежнее шелка пурпурного и слаще вина были слова Его, и благоуханнее мирры и шафрана, ибо видел Он добродетель этого человека:
— Скажи Мне, как облегчить горе твое? Проси, чего хочешь, и дано тебе будет, ибо так говорю Я, Господь Саваоф, Бог Израилев!
И стоял человек у Престола Господнего, и, пав в ноги Ему, отвечал:
— Ни о чем тебя не молил, но сейчас, пред Тобою, Тебя умоляю я: отправь теперь же меня в Ад!
И опечалился Бог, и омрачился ясный лик Его, словно солнце, за облаком скрывшееся; и слезы застыли в светлых очах Его, подобных Звезде, что лучами своими тьму прогоняла Иудейскую. Но видел Отец мучения сына человеческого, а потому сжалился над ним. И сказал:
— Да будет так.
Молчал Господь.
И радовался человек…
