XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Как трудно быть той, кто пленяет весь свет,

Как трудно быть той, чей лукавый ответ

Ломает всем жизни, решает судьбу,

Как трудно быть той, кто не слышит мольбу.

Блистать в украшеньях, пленять, колдовать,

Смеяться со всеми и вальс танцевать.

Быть эгоисткой, следить за собою,

Не быть перед мужем пустою рабою,

Любить развлеченья и шутками сыпать,

Любить танцевать и вина чуть-чуть выпить,

Жить так, чтобы зависть тебя окружала,

Богатство и славу твою умножала.

Быть сердцеедкой, не верить в любовь,

И снова и снова доказывать в кровь,

Что ты королева, а все здесь рабы,

Не слушаешь больше ты ярой мольбы —

Тебя умоляют простить их за шутки,

Но на глупцов нет свободной минутки.

Ты сыплешь деньгами, бриллианты всё носишь

И оскорбленья на свой счёт не сносишь.

Ты понимаешь, что жизнь так пуста,

А клетка для львицы настолько проста:

Гурьба кавалеров и кучи из писем,

Насколько же свет от капризов зависим!

Наряды из золота и жемчуг морской…

Скромна та квартира на грязной Тверской,

Где встреча с любовником так надоела

И красота твоя потускнела.

Вдруг смотришься в зеркало, где та краса?

Повисла давно седая коса,

Мешки под глазами, бессонные ночи,

А цвет свой давно утратили очи.

И юность потрачена на весь этот блеск,

Зато ведь у света эмоций был всплеск!

Давно проворонено женское счастье,

А раньше ведь были вы все в ее власти…

И зря ведь потрачены попросту годы,

Не нужно вам платье парижской той моды,

Зачем украшенья, румяны на щёках,

Уж не мечтайте о ярых намёках!

И вас позабыли, исчезло вдруг имя,

Вы были так долго и очень любимы,

Теперь же, утратив свое положенье,

Вы сделать должны одно одолженье:

Уехать в поместье и бросить любовника,

Этого юного, ярого модника.

И снова на место старухи взойдет,

Та девушка, чья красота пропадет,

Чье имя тоже забудет столица,

Забудет, что раньше столь важная птица,

Была так любима, собой хороша,

И не жалела на всех ни гроша.

Сменялись столетья и светские львицы

Парижа, Мадрида и солнечной Ниццы,

Исчезли из виду, потеряно имя,

Той, покорившей от Вены до Рима.

А нынче сидящей в пустующем кресле,

И возжелавшей о скорой мести.