По крышам домов барабанил моросящий дождь. Уже неделю над Можайском нависли тяжелые свинцовые тучи. Хоть солнца и не было видно, было понятно, что уже поздний вечер. Я сидел около окна своего купе и ждал отправления поезда. Со мной в купе сидело два попутчика. Один — мужчина, явно уже поживший, с еле заметной сединой, что пыталась пробиться через густые рыжие волосы. На вид мужчине было около семидесяти, и он был весьма крупным, его длинный нос, слегка напоминающий вытянутую картошку, был усыпан веснушками. Густые массивные брови так сильно наседали на глаза, что начинало казаться, будто бы он, хмурясь, смотрит прямо на тебя. Вторым попутчиком был мужчина примерно лет тридцати пяти, высокий и очень худой. Его квадратные очки явно были ему велики, из-за чего постоянно сползали с его маленького носа. Его густые черные волосы были слегка длинными и едва не касались плеч. Поэтому, только зайдя, я принял его за девушку. Маленькие серые глаза парня постоянно бегали из угла в угол, будто бы он сильно нервничал.
Бегло глянул на часы, 1:06. Поезд отправлялся через двадцать четыре минуты. Удобно устроившись на диванчике, я достал из рюкзака книжку. В последнее время меня сильно потянуло на классику, что было очень странно, ведь в школе я ее терпеть не мог. Теперь книга Грибоедова «Горе от ума» не вызывала отвращения как в школьные годы.Тогда еще в середине учебного года меня уже тошнило от одной только мысли о классике. Прочитав пару страниц, я отложил книгу, время тянулось очень медленно. Неожиданно к нам в вагон зашел молодой паренек. Явно курсант, об этом говорила военная выправка. Парень тихо поздоровался и, потоптавшись на одном месте пару секунд, все же подошел. Устроившись на верхней полке, он улегся и уставился в потолок.
Я лениво поводил пальцем по окну. Капли стекали по стеклу, будто бы соревнуясь, кто быстрее доберется вниз. Ожидание тянулось слишком медленно, и я погрузился в свои мысли.
Незаметно для самого себя я заснул. Из сна меня вытряхнул грубый голос проводницы:
— Предъявите билет, молодой человек — проводница недовольно уставилась на меня,
тормоша за плечо.
Видимо, она уже не первый раз задает свой вопрос. Порывшись в карманах я извлек заветную бумажку, правда, побыв в кармане, она немного помялась. Смерив меня взглядом, проводница выдернула из рук билет. Женщина средних лет, с явно крашеными рыжими волосами, которые были завязаны в нелепый пучок. Испепеляющие меня карие глаза были обрамлены огромными синяками под ними. Тушь лежала комьями как на ресницах, так и на щеках. На веках проглядывались следы сине-зеленых теней, из-за чего глаза казались еще более уставшими. На губах, которые, казалось, всегда были искажены недовольной гримасой, красовалась розовая помада с блестками. Отдав мне билет, женщина сквозь зубы пожелала мне приятной поездки и вышла из купе, хлопнув дверью. Я снова переключился на окно и заметил, что дождь закончился. За окном мелькали редкие деревья и домики, издалека они казались ненастоящими, кукольными.
Я перевел взгляд на рыжего мужчину, который задумчиво водил по своей густой бороде, то и дело поглядывая в окно. Будто почувствовав мой взгляд, он повернулся и стал смотреть на меня в упор. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, наконец мужчина спросил, протянув руку:
— Как зовут?
— Владимир, — я нехотя протянул ему свою руку, мой голос звучал слегка неуверенно. Не очень то я любил новые знакомства.
— Степан, — в свою очередь представился мужчина, — зови просто Михалыч. — Степан
добродушно улыбнулся, сверкая золотыми зубами.
***
Спустя время мы все познакомились друг с другом. Парень на верхней полке и вправду оказался курсантом, звали Сережа. Черноволосый мужчина, звали его Александр, нехотя буркнул свое имя, всем своим видом выказывая нежелание говорить о чем-либо.
Я, признаться, тоже не горел желанием болтать всю поездку, но Михалыч оказался на редкость разговорчивым. За эти десять минут он, казалось, рассказал всю историю своей жизни, оказалась, он ехал к своей дочке на свадьбу.
Я вновь взглянул на часы — 1:59. Вдруг поезд сильно качнуло, и свет в каюте начал мерцать, от неожиданности я вскрикнул. Помигав пару секунд, весь свет полностью погас, мы вчетвером остались в полной темноте. Михалыч начал что-то на ощупь искать в своем багаже. Наконец найдя это, он извлек из огромной дорожной сумки два больших фонаря. После сильного качка поезд постоял буквально несколько секунд, затем понесся с огромной скоростью. Через какое- то время у Степана все же получилось зажечь фонари, Один он вручил Саше, а второй ставил себе. Мы с Михалычем решили выйти, спросить у проводницы, что происходит. Сергей со вторым попутчиком захотели остаться в купе. Выйдя из купе, мы с Михалычем заметили, что во всем вагоне тоже не горит свет, все купе были открыты и абсолютно пустые. Дойдя до тамбура, мы обнаружили, что проводницы нигде нет. Мы прошли в другой вагон. Там тоже не горел свет, и все купе были открыты, кроме одного. Мы осторожно подошли к закрытой двери, рывком ее открыв. Я не поверил своим глазам. В купе сидел Серега с Александром и играли в карты. Услышав грохот, они синхронно обернулись, завидев нас они немного упокоились. Но, увидев наши лица, беспокойство вновь появилась в их глазах.
— Что за черт? — Михалыч растерянно оглядел купе.
На вопросительный взгляд двоих попутчиков я, немного замявшись, посмотрел на Степана. В наш рассказ о мистическом возвращении в вагон, естественно, никто не поверил, Александр лишь усмехнулся, а курсант недоверчиво переводил взгляд с меня на Михалыча и обратно.
Мы вышли из купе уже все вместе и, пройдя несколько абсолютно одинаковых наших вагонов Александр сдался. Он растерянно вертел головой, словно искал подвох, Сергей оперся спиной о стенку поезда, который продолжал нестись. Мы ходили уже минут двадцать, и я машинально посмотрел на часы — 1:59. «Встали наверное» подумал я, прикладывая часы к уху, к моему огромному удивлению, часы издавали слабое тиканье. Я тупо уставился на руку с часами, абсолютно не понимая, что происходит. Заметив мое выражение лица, Михалыч вопросительно качнул головой
⁃ Часы идут… Но не идут, — выпалил я, понимая абсурдность этих слов
⁃ Чего? — Я протянул ему часы, снятые с моей руки.
Как оказалось позже, у всех часов минутная стрелка упорно не хотела двигаться дальше, застыв на отметке 59. При этом все часы тикали. Мы зашли обратно в свое купе, я посмотрел в окно, завораживающий деревенский пейзаж сменился густым непроглядным лесом.
Мы уже потеряли счет времени, как вдруг поезд, до этого летевший с бешеной скоростью, вдруг остановился настолько резко, что я чуть не влетел в сидящего напротив меня Сергея. Поезд остановился. Я выглянул в окно, там не было ни кого и ничего. Просто густой лес. Взяв фонарь, я вышел из купе и направился к тамбуру, я подумал, раз поезд остановился, что-то изменилось. Пройдя в следующий вагон, я осмотрелся, все двери были открыты. Я побежал вперед, мне хотелось побыстрее добраться до машиниста. Пробежав вагонов десять, меня вновь с силой толкнуло назад, поезд снова тронулся. Теперь он ехал достаточно медленно, как обычно. С опаской проходя в очередной вагон, я с облегчением заметил, что могу пройти дальше. Шел я минут двадцать, не могу сказать точно, часы все еще стояли. Наконец мне удалось попасть в вагон машиниста, я ужаснулся. Вагон был пуст. Фонарь впереди поезда не горел, так, что ничего не было видно. Казалось поезд просто летел не касаясь колесами рельс. Я попробовал остановить состав, но вместо этого поезд поехал еще быстрее. вдруг впереди я заметил что-то большое, преграждающее дорогу, я судорожно начал жать и дергать все подряд, пытаясь остановить огромного железного зверя. Поезд никак не реагировал. На долю секунды фонарь впереди поезда зажегся, и я увидел, что это была лошадь. Я зажмурился. Сильный удар, и я потерял сознание.
***
« 6 августа 1952 г. в 2 часа ночи около станции Дровнино участка Можайск-Вязьма Западной железной дороги потерпел крушение поезд No751 (паровоз Л-438, машинист депо Вязьма Коспарович А., помощник машиниста Строкалов Г., в сопровождении машиниста-инструктора Вяземского резерва Иотчика С; состав 58 вагонов, 980 т. в голове четырехосный пассажирский вагон, за ним четырехосный крытый вагон людской, оба на автосцепке, затем 28 двухосных крытых вагонов людских, следом вагон-ледник, далее 19 крытых двухосных вагонов людских, наконец, 18 вагонов с грузом.. Все на винтовом сцеплении). На площадке перед мостом длиной в 9 м паровоз наехал на лошадь Видимость животного для машиниста составила всего 50 м. Поезд сошел всеми колесными парами. От начала схода, до его полной остановки он прошел 99 м. На этом протяжении произошло два очага нагромождения: первый очаг- 8 вагонов, с третьего по десятый, второй очаг 15 вагонов, с 17 по 31. Разбит и поврежден был 31 вагон. Путь поврежден на расстоянии 150м. Убытки составили 300 тыс. рублей. Полный перерыв движения по обеим путям составил 11 часов 25 минут. Погибло 109, ранено было 211 человек. Среди жертв полковник, два сержанта, сопровождающие поезд, шесть студентов казанского авиационного института остальные призывники. Погибшие были похоронены в братской могиле на кладбище деревни Дровнино Уваровского, района Московской области.»
