XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
И я увидела его снова. Господи, это было мое счастье! Я просто не знала этого тогда, два года назад, да и сейчас я почти ничего не чувствовала, кроме радостного толчка немного левее в груди. И он, такой взрослый и красивый, улыбается, а я улыбаюсь, как наивная девочка. Почему именно сегодня, именно сейчас, когда я убегаю на свои конкурсы, мчусь, потому что время истекает, ему, такому отталкивающему и притягивающему, надо появиться и отодвинуть собой все, что было и будет, осветить своими прекрасными, манящими темно-карими глазами весь мой маленький мирок…
Неловкое объятие. Неловкий диалог а-ля «ну что, как дела». Фраза «он помнит» вертится в моей голове, и я становлюсь молодой Наташей Ростовой, которая поняла, что влюбилась. Смех его друзей за ноутбуками. Я – не я. Он – как раньше: такой загадочный, и улыбается, как идиот… Ну кому нужен этот появляющийся без моего ведома барьер? Боже, был бы у нас час, два, три в запасе, я бы так и просидела с ним, за этим столиком в слабо освещенном коридоре, не думая ни о чем, находясь в опьяняющем счастье находиться рядом именно с ним, таким близким и далеким одновременно. Разговоры о сплине и иллюзиях светят звездами с огромного неба нашего лета, от которого сейчас будто не осталось и следа…
Ой, забылась! Пауза. Но он уже не здесь, он мысленно попрощался со мной и пожелал мне удачи. А потом и сказал все это. Прости, я тоже хочу быть с тобой искренней, я уже не хочу казаться той ветреной девчонкой из 2014-го. Теперь я все понимаю, да, все. Но, злясь, ты видишь во мне именно ее. Твоя любовь, а затем разочарование и холод там, у теплого костра, в объятиях, где мы одиноки оба. А тебе уже все-таки весело. Ведь тебе шестнадцать, и к тебе лезут красивые веселые девушки, ты шутишь и улыбаешься им, и снисходительно — мне.
«Я помню»- это последнее, что я хочу сказать (но не говорю), потому что я и так промолчала о многом.
— Победи там всех, Алин!
— Хорошо, спасибо.
