Шаг. Серый, мокрый асфальт под ногами. Гул. Громкий, пронзающий всё тело. Это всего лишь машина. Проехала, окатив тротуар тучей брызг. Шаг. Вот бы стереть, уничтожить этот бездушный город, этих жестоких, ужасных чудовищ, называющих себя людьми! Шаг. Дождь стучит по крышам. Школьная форма уже насквозь промокла. Противные, холодные капли заползают за воротник, но ей всё равно. Шаг. Влажные листья падают с деревьев. Зелёные, кажется. Её любимого цвета. Когда-то давно она, наверное, собрала бы из них букет и побежала танцевать под дождём. Но не сегодня. Она не чувствовала ничего. Ни гнева, ни горя, ни страха. Пустота. Даже отчаяние, бывшее верным спутником последние пять лет, оставило её. Шаг. Серые дома, знакомая, ненавистная дорога, по которой она ходила каждое утро. Ника брела домой, еле переставляя ноги. У неё был лишь один вопрос: «За что?» Задавать его не было смысла, ведь она знала ответ: за то, что носит очки; за то, что отличница; за то, что даёт списывать; за то, что просто живёт на этом свете. Но это не жизнь, а жалкое существование. Шаг.
* * *
Кай сидел на крыше многоэтажки, свесив вниз ноги в больничных тапочках. Смотрел на дорогу, на проезжающие автомобили и думал. Так странно. Он ничего не чувствовал: ни холода, ни жары. Юноша поднял голову, позволяя дождю, капель которого не мог ощутить, поливать его лицо. Кай так и не привык к этому чувству, хотя прошло три месяца. Ровно столько времени он провёл в коме после автомобильной аварии. А, вполне возможно, проведёт и больше. Единственное, что у него осталось – это эмоции и чувства. Жизнь. Сейчас у него было лишь жалкое её подобие.
– Прекрати! – крикнул юный голос.
Кай повернул голову, взглянув на своего спутника. Белые волосы, белая одежда. Весь его облик лучился светом. Не то, что тёмные волосы Кая, его осунувшееся лицо, чёрные круги под глазами и тоскливая больничная пижама. Он походил на тридцатилетнего замученного офисного клерка, хотя ему только недавно исполнилось восемнадцать. Его спутник, мальчик неопределённого возраста, дёрнулся. В руке Кая осталось белоснежное перо. Отличительной чертой его компаньона были большие, белые
крылья – единственное, что мог пощупать юноша. Часто, задумавшись, Кай перебирал пальцами перья. Это, хотя бы ненадолго, позволяло почувствовать себя живым.
– Извини… – тихо сказал юноша, отдёрнув руку.
Ангел мрачно посмотрел на него, но тут же неожиданно расхохотался. Кай в недоумении приподнял бровь.
– Что смешного?
– Странный ты, – пожал плечами Ангел ,– как и все люди.
Лицо мальчика снова стало безэмоциональным. Его губы сжались. Взгляд стал уже привычным: скучающим и меланхоличным. Они умолкли. Вдруг, мальчик резво подобрался и указал пальцем вниз на улицу.
– Вот она! Идёт!
* * *
Ника кое-как открыла дверь в квартиру. Матери, как обычно, не было дома. Опять ушла со своими собутыльниками и вернётся поздно ночью. Квартира встретила её старой, обшарпанной мебелью и выцветшими обоями. Ника подошла к подоконнику. Из сумки выпали три листа. Это всё, что осталось от книги, над которой девушка работала долгие годы. Они уничтожили рукопись. Поймали Нику за школой, избили и на глазах сожгли её творение. Как будто им было мало регулярных оскорблений. Решили уничтожить самое дорогое, что у неё было. Книгу о ней самой, только более сильной и смелой. Лучшей, чем сама Ника. Девушка забралась на подоконник. Открыла окно. Восьмой этаж. Высоко. Пустота. Уже ничего не исправить. В голове мелькнула мысль: «Больно ли умирать?» Шаг.
* * *
Кай с широко открытыми, испуганными глазами смотрел на девушку на подоконнике. Юношу поразил её взор. Он знал его. После смерти матери этот безнадёжный взгляд преследовал Кая в каждом зеркальном отражении.
Ангел и юноша сидели на ветке раскидистого дуба напротив окна. В глазах девушки мелькнул страх. Кай понял, что она боится умирать. Боится боли и того, что страшит всех людей – неизвестности. Он мельком взглянул на ангела и застыл. Глаза мальчика злые, кроваво-красные испугали его. Скорее, даже не сами глаза, а жажда крови и безумие в них. У Кая сердце ушло в пятки. Ангел заметил его взгляд и Кай понял, что он наслаждается отчаянием девушки и испугом юноши. Безвыходностью ситуации.
– Смирись, – спокойно произнёс Ангел. – Ты ничего не сможешь сделать. Ей суждено умереть.
Кай сжал кулаки. В его голове мелькнуло то, что он так отчаянно старался забыть. Он вспомнил лицо матери. Её улыбку и те слова, которые она когда-то сказала. Кай принял решение.
– Ни за что! – он схватил Ангела за воротник. – И ты мне не помешаешь!
Глаза мальчика распахнулись от удивления, но лишь на мгновение. Скука снова вернулась на его лицо.
– Зачем тебе это? – спросил он.
– Я не смог спасти мать. Она заболела, и ты забрал её. Я остался один. Сел за руль и не справился с управлением! – Кай кричал, тряся изумлённого Ангела. Тот вцепился в его руки и молча слушал.
– И теперь я между жизнью и смертью! Всё время, проведённое с тобой, наблюдал, как умирают люди, и ничего не мог сделать. Я хочу хотя бы кого-то спасти в этом мире! – он встряхнул Ангела. Неожиданно мальчик вырвался и отлетел подальше.
– Хорошо, – произнёс он с презрением. – Я дам тебе такую возможность.
Душа Кая слетела с дерева и бросилась к Нике. Она плакала. Слёзы текли по её щекам. Вдруг девушка услышала голос и ощутила, как кто-то осторожно обнимает её.
– Послушай меня. Как бы плохо тебе ни было, какой бы безвыходной не казалась ситуация, всегда есть решение. Его нет, если тебя нет. Всё остальное можно исправить.
Кай говорил сбивчиво, быстро, боясь, что она сейчас спрыгнет. Ника не шевелилась. Она слушала. На душе стало так тепло и спокойно, словно и не было никогда тех проблем.
– Найди смысл жизни, даже потеряв всё. Никогда не отчаивайся. Слышишь?! Не сдавайся!
Ника подняла голову. На неё смотрели тёплые глаза. Девушка улыбнулась сквозь слёзы, когда Кай тихо произнёс: «Я приду!»
* * *
– Я хочу вернуться, – сказал юноша Ангелу.
– Ты уверен? – мальчик приподнял бровь. Кай кивнул.
– Как знаешь.
Перед юношей возник проход, сияющий ровным светом. Шаг…
* * *
Ангел сидел на подоконнике со стороны улицы, подглядывая в окно за тем, как Кай помогает Нике накрывать на стол. Он смотрел на их счастливые лица и улыбался.
– Странные создания эти люди, – тихо сказал он, покачивая босой ногой. – Одни калечат друг друга, другие готовы убедить меня – Смерть – не забирать любимых. Он слетел с подоконника, взмахом руки открыв светлый проход.
– Будьте счастливы!
