XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
«Последний день.»
Она проснулась непривычно рано. Большая стрелка часов на прикроватной тумбочке еле прешагнула цифру двенадцать, а маленькая твердо стояла на шести.
Первой мыслью, постучавшей в черепную коробку, была простая и понятная фраза: «Время истекло. Сегодня — последний день твоей жизни.» Вздох. Ещё один, более глубокий.
Наконец Вера Леонидовна встала и оказалась прямо у зеркала. Оттуда на неё пристально смотрела пожилая женщина в цветастом халате, с морщинками около глаз, снежными волосами и грустными серыми глазами.
Чем же заняться в свой последний день, — повторило отражение за Верой Леонидовной. — Начнем с прогулки.
На лестнице она столкнулась с соседкой, молодой неформалкой, всегда счастливой и улыбчивой.
Подруги по лавочке считали эту девушку наркоманкой и проституткой, но Вера Леонидовна на минуту забыла все слухи и сплетни.
Здравствуйте! — чёрные губы девушки расплылись в улыбке.
Кира, — неожиданно твердо произнесла пенсионерка. — Мне нужна твоя помощь.
Через полчаса утомительной езды на мотоцикле они оказались в небольшом салончике, отпугивающем снаружи и зловещим внутри, но отступать было уже некуда. Кира раз пятнадцать спросила, уверена ли соседка, стоит ли это делать на старости лет и в чем смысл её желания, но пожилая женщина не ответила.
В помещение входили и выходили, каждый раз удивляясь возрасту клиентки, но всякий раз выполняя свою работу максимально качественно. Ножницы сменялись краской, кисточками и другими новомодными вещами, название которых Вера Леонидовна даже не знала. Кто-то принес одежду, дополняющую другого человека, которым теперь являлась женщина.
Она на слабых ногах, медленно и удивленно, подошла к зеркалу. Утренней среднестатистической пожилой мадам там не наблюдалось. Угольные волосы и брови, красные губы, кожаные куртка и штаны, какие-то непонятные цепи и тяжелые ботинки — всё это принадлежало довольному отражению Веры Леонидовну.
Кира несмело окликнула пожилую женщину:
Вера Леонидовна, если вы хотите, мы можем всё вернуть назад и …
Зови меня просто Верой, детка! — подмигнула пенсионерка и поправила ремень.
Они снова поехали на мотоцикле, но на этот раз поездка показалась Вере самым лучшим событием в жизни. О чем она и сообщила Кире, пока инструктор застегивал ремни безопасности.
Девушка решила, что старушкина крыша покатилась вниз. Она попыталась отговорить, расписала картину происходящего мрачными красками, но Вера лишь счастливо засмеялась.
Кира обожала прыжки с парашютом. Обожала ощущение невесомости, звук ветра, свистящего в ушах, крики пилота и плавное приземление. Но стоя внизу, видя высоту и слыша шум моторов, она по-настоящему испугалась. Сережка в носу задрожала, когда неформалка нашла глазами Веру. Она летела среди других людей, любивших риск. Казалось, что это ветер качнул пушистый одуванчик, одно белое семя летит на землю. Не хватало только…
Пенсионерка тоже занервничала и задергалась. Раз, два, три. Парашют не раскрывался. Четыре, пять, шесть. Белая точка рухнула в поле.
Темнота подкидывала её, как мячик, и была абсолютно равнодушна к просьбам и мольбам.
Наконец все остановилось.
Она проснулась непривычно тяжело. Глаза отыскали Киру в белом халате, заплаканную и дрожащую.
В следующий раз мы прыгаем вдвоем, — прошелестела Вера Леонидовна.
Обязательно, — улыбнулась Кира.
