XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Люди в метро страдают от толкучки и печали. Я это знаю не понаслышке, ведь сама частенько по нему езжу. 
Вот стоит высокий дяденька с бородой и пялится в телефон, ища в нем комфортное спасение. Вот тетенька с пакетами открывает и закрывает глаза, выходит на Пионерской, и я ее больше никогда не увижу. А может и увижу, но не вспомню. А даже если и вспомню, то у меня не хватит смелости подбежать к ней и заявить: «Здравствуйте, я ехала с вами в метро однажды, помните?». А даже если и хватит, то тетенька меня никогда не вспомнит. Она слишком занята своими пакетами, а точнее их содержимым.
Людям в метро тесно и грустно. Тесно, потому что народу столько, что нечем дышать, потому что каждый вторгается в твое личное пространство, считая своей обязанностью посмотреть в экран твоего телефона или на листы потрепанного блокнота. Грустно, потому что у них нет машины или прав, или и машины, и прав. Просто потому, что что-то заставляет их ездить на этом раздражающем метро.
И когда они выйдут на своей станции им придется пилить пешком домой. Именно пилить, потому что другого глагола к этому действию не подобрать. Они пилят и пилят по скользкой дорожке, стараясь удержать равновесие, чтобы не грохнуться прямо на позвоночник.  Многие, все-таки, падают и иногда ломают руку или палец, или ногу. Остальные же обходятся ушибами и синяками.
Я, в сущности, ничем не отличаюсь от этих потерянных в метро людей. Мне точно так же придется подниматься вверх на эскалаторе и идти на трамвайную остановку, а потом стоять там несколько несчастных минут. Я успею окоченеть за это время. И когда трамвай все-таки соизволит придти, я сяду, и поеду до своей остановки. Но когда я выйду из вечно трясущегося транспорта, мне придется так же как и всем остальным пилить до дома. И так каждый день! А все эти муки только из-за метро.
Только вот когда я смотрю на потолок вагона, вместо ослепляющего света лампы, я вижу синее небо, а когда опускаю голову вниз, вместо пола в крапинку, я вижу зеленую траву.  И высокий дяденька с бородой садится на эту траву и дышит. Дышит и не может надышаться, потому что запах метро настолько приелся, что свежий воздух кажется чем-то нереальным. А тетенька наконец-то опускает свои пакеты, достает откуда-то несколько воздушных шаров и летит на них на другую планету, ведь она практически живет под землей. А потом придет взрослый мужчина и скажет, что этот мир движется в нужном направлении, что мы теперь все свободны, что теперь мы не будем жить под землей. Что теперь, вместо запаха метро и выхлопных газов, мы будем дышать только чистым свежим воздухом.
И тогда во мне просыпается надежда, что тетенька не будет больше сонно открывать и закрывать глаза, охраняя свои пакеты, а дяденька будет смотреть людям в глаза, а не в экран своего телефона. Тогда мне видится светлое будущее.