XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Письма… Фотографии в альбоме.
Смотрят парни матерям в глаза.
Матери их мёртвыми не помнят —
Оттого и верят в чудеса
А. Дементьев
11 августа 2021 года
Милый прадедушка, как бывает сложно начать писать письмо. Ты меня не знаешь. Твоя правнучка родилась в XXI веке, когда уже закончился твой жизненный путь. Бабушка говорит, что у меня твой характер. Ее сестра замечала, что твои глаза.
Сегодня для меня памятный день. 11 августа, ровно 77 лет назад, ты вернулся с Войны. К своей семье, жене и трем детям. Вернулся не совсем здоровый, но живой. Бабушка еще не родилась, а ты уже прошел войну. Имел ордена, награды, ранения, контузии. Главное, ты был жив.
Как всегда в этот день, мы вспоминаем тебя. Бабушка очень любит рассказывать про твое возвращение с войны. Она тогда еще не появилась на свет, но уже родились ее сестра, два брата. Она рассказывает так, будто сама все видела. Раньше рассказывала и бабушкина сестра. Уже как два года ее нет. А сегодня, 77 лет назад, ты вернулся живой!
Бабушка достала шкатулку с медалями и орденами. На дне ее я увидела пожелтевшие листки. «Что это?», — поинтересовалась я, — «Аккуратнее», — нежно вздохнула она, — «Это письма с фронта».
Я держала в руках три листочка в клеточку. Каждый сложен аккуратным треугольничком. Убористый каллиграфический почерк. До войны ты работал учителем истории. Сейчас ты командир. Я развернула первый треугольничек. Читать тяжело, не всегда понятны слова. Кое-что стерлось. Где-то кляксы, грязь. Ты пишешь из окопа. Рассказываешь обо всем на свете. Про чудесную погоду: светит теплое солнце, среди окопов проглядывают редкие травинки. Издали слышатся разрывы боеприпасов, но здесь поет соловей. Про ребят из твоего взвода, какие они храбрые и добрые. Кормят неплохо, но дома, конечно, вкуснее. Спрашиваешь про детей, их здоровье. Просишь жену, мою прабабушку, не грустить и обещаешь, что обязательно вернешься. Совсем как у Константина Симонова:
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди.
Ты ушел на фронт практически сразу. В июле 1941 года. Твоим детям, совсем крошкам, было три, пять и семь лет. Когда вернулся через четыре года, дети уже выросли. Но все это время ты присутствовал в их жизни. Присутствовал ласковыми строчками. Сколько же нужно иметь любви и терпения, чтобы продолжать писать? Сколько нужно сил, чтобы продолжать интересоваться мирной жизнью, несмотря на ужасы военного лихолетья? Ты спрашиваешь про Валюшины валенки.
Советуешь посадить больше картошки, и наверняка знаешь, у кого раздобыть молока. Пишешь, что сильно скучаешь и говоришь, что воспоминания о доме придают тебе сил. Запах кислых щей и веселый гомон детей. Мурлыканье кота и стрекот кузнечиков по вечерам перед окном. И вот, ты снова обещаешь вернуться. Ради них.
Милый прадедушка, когда я читала твои письма, я плакала. Нас разделяют поколения. Но чувства ненависти к фашистам едины. Как можно пережить тот ужас, о котором когда-то писала Ольга Берггольц в «Ленинградской поэме»:
Там на два дня осталось хлеба,
там матери под темным небом
толпой у булочной стоят,
и дрогнут, и молчат, и ждут
Я представляю себя на месте прабабушки. Одиноко. Страшно. Тяжело. Она молодая девчонка с тремя детьми. Работает в колхозе, не за деньги, за трудодни. Возвращаясь с работы поздно вечером, прабабушка видит почтальона. Сердце замирает, спотыкается, стучит и снова спотыкается. Почтальон идет к ней. Какие вести несет? По лицу не понять. Протягивает письмо. От похоронки не отличить. Лицо каменное. Он и сам не знает, что принес. Прабабушка разворачивает листок. Письмо от мужа! Жив… Жив!..
Почтальон в день разносил десятки писем Тяжелая работа, но такая важная. Письма с фронта – не просто весточка. Это надежда, что война не вечна. Что когда-нибудь снова быт заполнит жизнь каждой семьи. Хлопоты вытеснят из памяти голод и горечь. Тишина переродится в детский смех. Но это будет потом. Сейчас прабабушка стоит усталая, но счастливая. С заветным письмом-треугольничком.
Я вздрогнула. Отвлекаясь от проносящихся перед глазами картин военного времени.
14 августа 2021 года
В шинельке драной,
Без обуток
Я помню в поле мертвеца.
Толпа кровавых незабудок
Стояла около лица
Евгений Винокуров
Читаю второе письмо… И вновь возвращаюсь в те далекие годы…
Снова пишешь о прекрасной погоде, про уже уставших ребят из взвода, про заканчивающиеся запасы питания. Говоришь, что настроение боевое. Миссия. «Больше сказать не могу», — отрывисто и точно, но немного извиняясь, пишешь ты. (Я знаю, все письма с фронта проверялись, нельзя было писать, где ты, а уж тем более рассказывать про боевые действия, огорчения, потери). Ты и не рассказываешь. Бабушка говорит, что даже после возвращения с войны ты ни разу не рассказывал, что там было, что ты испытал, что прошел и чем пожертвовал…
Мы недавно на сайте «Память народа» узнали, что свой орден Красной звезды ты получил за то, что героически со взводом удерживал стратегически важный населенный пункт до подхода основных сил. Удержал… От целого взвода в живых остались только ты и еще два солдатика. Тогда ты был ранен.
Но во втором письме, из госпиталя, не пишешь о своём подвиге. Рассказываешь, что тебе, возможно, дадут отпуск за хорошую службу. Дня три-четыре. Только когда ты приехал в отпуск, прабабушка узнала про ранение. Ты даже нарисовал в письме картинку, как даришь ей цветы. Два смешных человечка: кружок и палочки. В одной линии-руке еще три палочки с кружочками, это букетик. Я понимаю, что ты не художник, а педагог, что хотел бы нарисовать получше, но ты не смог. Тогда ты был красноармеец… Был ранен. Две пули в твоей правой руке извлекли… Но третья была с тобой до самого конца. (Бабушка говорит, что ее не смогли убрать, она была рядом с сердцем). Но это было потом, а сейчас ты рисовал букет, который хотел подарить. Не забываешь сказать, что любишь. В этот раз надеешься вернуться.
16 августа 2021 года
И если даже с тайной силой
Вдали, в предчувствии, в тоске
Она в тот миг шептала: «Милый», —
На скорбном женском языке
К. Симонов «Знамя»
Вижу, чувствую, как рядом с болью живет любовь. Такое соседство тебе помогло преодолеть все препятствия. Букетик цветов. Он был так нужен прабабушке. Важен для тебя. После операции ты очнулся… Холод пули около сердца. А в душе — холод мертвых глаз ребят из твоего взвода. Ты рисуешь этот букетик. Этот символ жизни. Робкий луч надежды, что все это когда-нибудь закончится. Когда-нибудь, но не как-нибудь. Ты не потерял сознание, когда пули врезались в твое тело. От боли кружилась голова. Ты продолжал исполнять приказ. Удержать любой ценой. Любой! Какой бы она ни была…
Два потертых листочка лежат передо мной. В них не больше пятидесяти строк. Но именно они показали мне гораздо больше, чем все рассказы твоих выживших детей. В этих письмах я увидела тебя. В тебе – свое отражение. Эти строки подарили мне тебя живого, близкого и родного. Они продолжают хранить тепло твоих рук… Мысли, душу, любовь.
18 августа 2021 года
Я в затишье меж боями
Говорить задумал с вами,
Вам письмо бы написал
Мусса Джалиль
Беру в руки третий листок. Он другой. Вроде такой же памятный треугольничек. Но совсем другой. Замирает сердце, когда я слышу шелест разворачиваемой бумаги и легкий запах чего-то знакомого щекочет нос. Я расправляю листок. На нем всего несколько строк, но внимание привлекают не они. Кровь… Весь листок забрызган кровью… Точнее я знаю, что это кровь, а если бы не знала, то тогда бы долго удивлялась коричневым пятнам. Своим выцветшим безразличием они пугают больше, чем кровь. Мне знаком ее запах: мой дядя хирург… Когда я прихожу к нему в больницу, после операции он пахнет так же. Эти коричневые инородцы большими и маленькими кляксами падают на строчки, отчего те практически не различимы. А поверх этих безразличных пятен – приписка чужой рукой: «Простите, родненькие, Алексей Васильевич погиб. Ваня Сутейкин, однополчанин». Ни строчки о надежде… Лишь несколько разящих насмерть слов.
Дорогой прадедушка, не волнуйся, я знаю, что ты был жив, хоть и нездоров. Сейчас меня пугает только мысль, что могла испытать твоя семья, если бы получила это письмо до твоего повторного возвращения из госпиталя, только теперь уже после тяжелой контузии. Ты ведь даже не вспомнил, что писал его, когда рядом упала и взорвалась бомба, а в суматохе, однополчанин, Ваня Сутейкин, не понял, что ты жив. Решил отправить последнюю весточку твоей семье.
Как хорошо, что отправил! Как здорово, что письмо нашло адресата! Замечательно, что ты вернулся живой… Не совсем здоровый, но живой!
20 августа 2021 года
И туча, набухшая кровью, слезами,
Рассвет омрачая, плывёт…
Так разве погаснет священное пламя,
Что сердце к возмездью зовёт?!
Мусса Джалиль
Моя прабабушка сохранила только эти три письма… Страшный послевоенный голод в Поволжье. Отсутствие дров, крова не помешали ей сохранить их. Бабушка говорит, что писем было больше. Но эти три уже семьдесят семь лет хранят что-то очень важное для каждого из нас. Для тебя. Меня. Наших с тобой предков и потомков. Хранят ПАМЯТЬ!
Три стареньких листочка, написанные убористым почерком… Испачканные… Со смешными рисунками… Они связывают раскиданную войной семью. Это мост, от предков к потомкам. Он выкован железным характером. Стальной верой. Чугунным мужеством и золотым характером. Сохраняя этот мост, мы продолжаем беречь нашу Родину.
Милый прадедушка, я знаю, как ты выглядишь только по фотографиям. Ты очень далеко. Ты герой из рассказа моей бабушки. Твои весточки с фронта познакомили нас, сделали лучшими друзьями.
Дорогой прадедушка, спасибо! Спасибо за эти письма! За память о прошлом моей страны, моей семьи.
Спасибо, прабабушка! Героическая маленькая труженица тыла, родила пятерых детей. Воспитала их вместе с тобой, вернувшимся с фронта. Воспитала желтыми треугольничками-письмами. Несмотря на все тяготы, сохранила письма для нас… Ваших потомков.
P.S. Уважаемый Читатель, это эссе не появилось бы, если не было бы писем моего прадедушки, точно также, как не было бы и памяти о нем и его времени. Поэтому я призываю тебя хранить и лелеять письма. Я говорю не только о военных треугольничках, но и об обыденных записках, циркулярах, телеграммах… Об этом писал замечательный поэт Николай Гумилев:
Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.
Без памяти нет прошлого. Если нет прошлого, то и нет настоящего. А без настоящего не будет и будущего… Храни, помни, не теряй!
