Мазок. Другой. Третий. Примешать к имеющемуся телесному цвету каплю фиолетового. Еще мазок, второй. Тонкая кисть плавно и аккуратно вырисовывает линию подбородка. Промыть кисть, взять с палитры другой, кирпичный, цвет. Прорисовать вьющиеся до плеч рыжие волосы. Добавлять оттенки, получая тень, свет, блики и рефлексы на прическе. Довести последний ярко-огненный завиток пряди, заканчивая портрет молодого юноши.
Вокруг лес. Березы, ели, сосны, брусника и голубика, крапива и папоротники, лютики и медуницы. Пахнет хвоей, мокрой от росы травой, утренней свежестью. В далеке слышна беглая речушка, с деревьев ссыпаются листья от пробегающих по ветвям белок, в кустах шуршат зайцы и мыши, хрустят сучки под копытами благородного оленя. Вот, у поваленной березы, поросшей мхом и трутовиками, пробежала рыжая лисица. А на самом дереве сидел парень, лет двадцати четырех: с такими же огненными, спадающими до плеч кудрями и ясными голубыми глазами. Он был одет в белую рубашку со свободными рукавами и V-образным вырезом для головы со шнуровкой – так называемую рубашку поэта и черные брюки, заправленные в высокие берцы цвета охры. На шее висел кулон из синего самоцвета.
Вокруг парня собрались мелкие лесные зверьки: белки и полевки, зайцы и горностаи, ласки и норки, воробьи и синицы.
Он сидел в их окружении, протягивая руку к ближайшей птичке.
Так выглядела работа художницы Иды, рисующей её на заказ. Работа продолжалась больше двух недель. История картины была весьма интересной: для писательницы книги этот рыжеволосый главный герой Ураан напоминал о покойном брате девушки, ведь персонажа придумал именно он. Была особенность и у картины: на месте синего кулона должен быть прикреплён настоящий камень, точнее, осколок от реликвии семьи писательницы. И Ида планировала приклеить его, как только краски высохнут.
Девушка отошла на три шага от работы, оценила её общий внешний вид. Кивнув своим мыслям и подтверждая законченность картины, она забрала со столика банку с разбавителем для акриловых красок, палитру и кисти и понесла в ванную отмывать все это. Решив немного отдохнуть после работы, она отошла выпить чая. Кухню заливал белый лунный свет. На часах светилось красным 02:46.
Девушка включила свет, прошла к чайнику. Нажала на кнопку выключателя, достала коробку с пакетиками чая и кубик сахара.
…А пока закипает чайник, я немного расскажу об Иде.
Ей двадцать пять лет. У неё зелёные глаза и длинные русые волосы. Она отучилась в колледже на дизайнера архитектуры, а в университет не пошла: начала зарабатывать на жизнь художеством и пока неплохо держалась. На самом деле художник она не совсем обычный: по своему желанию она может «войти» в мир своей законченной картины, то есть буквально ходить внутри неё. Но есть некоторые детали: она может находиться внутри только если работа официально закончена (это решает она сама), а выйти сможет лишь если холст не был изменён в нашем мире, иначе девушка останется внутри картины навечно. Чтобы такого не случилось, она никому не рассказывает о своей способности, гости у неё бывают очень редко, а если и бывают, то в мастерскую им путь закрыт, ну и перед «входом» в картину очень тщательно следит, чтобы ничего из обычных физических явлений не испортило работу, будь то ветер, упавшая соседняя работа или завалявшиеся на верхней полке шкафа вещи.
Также Ида может выводить из картин их героев: животных, людей или неживые предметы, но и здесь есть нюансы. Во-первых, она максимально обдумывает, безопасно ли будет находиться тому или иному существу в нашем мире для него самого или для окружающих. Во-вторых, если это живой персонаж картины, вывести его можно только с его согласия. В-третьих, если картина как-либо изменится, пока персонаж вне её, он не сможет попасть обратно. И ещё: чтобы герой рисунка благополучно «вышел» в наш мир, ему нужно придумать характер, пока рисуешь.
Такую способность Ида обнаружила у себя в одиннадцать лет, когда с её рисунка внезапно сбежала красная собака, похожая на ретривера. Девочка тогда довольно сильно испугалась, но быстро смогла отправить оживший рисунок опять на бумагу.
Вскоре, спустя полгода, из любопытства, она повторила это с рисунком кошки (людей она ещё не умела рисовать), все прошло успешно.
Ещё спустя два года практики Ида выпустила из своего рисунка синицу, но пока любовалась ею, случайно пролила стакан с соком на рисунок, отчего синичка не смогла вернутся обратно на лист и в скором времени просто растворилась в воздухе, не оставив после себя вообще ничего. Подобный опыт повторился ещё раз, но всё было куда серьезнее: не смогла вернутся на бумагу нарисованная девочка. С сошедшими с рисунка людьми особенно тяжело: они будто понимают, что сейчас исчезнут, и очень не хотят «умирать».
А вот «зашла» в картину она сама в возрасте шестнадцати лет. Тогда она написала большую работу на холсте, это был деревенский пейзаж. Вернулась она без проблем, как уже понятно, и ещё не раз пользовалась таким способом уйти от своих проблем в одиночество.
Возможно, не все ситуации Ида помнила, но вот ошибки былых лет она учла и старалась их не повторять. Пока получалось.
…На смартфон пришло уведомление. Как оказалось, от её сестры. Она просила посидеть день с её дочерью, пока она сама будет в отъезде в другом городе по работе. Мужа у неё не было, и ребенка она воспитывала одна, лишь изредка прибегая к помощи родителей или сестры, а те в свою очередь охотно соглашались. Сестра сказала, что приведет дочь послезавтра. На этом сестры попрощались.
…А вот и чайник вскипел. Девушка залила кипяток в кружку, подаренную ей на день рождения её мамой, с надписью: «Я художник, я так вижу!», бросила туда кубик сахара, а за ним и чайный пакетик. Прошла на балкон, где неизменно стоял раскладной стульчик, маленький кофейный столик и цветы. Открыла окно, оперлась локтями на подоконник. Ночь стояла тихая: полная луна ярко освещала улицы города, редкие облака медленно плыли по небу, иногда заслоняя лунный свет, практически все окна в домах уже не горели, а издалека были слышны звуки дороги. Весь город спал.
Спустя пятнадцать минут наслаждения ночью Иду начало клонить в сон. Она допила свой некрепкий чай, убрала кружку в раковину (завтра помоет!..) и пошла спать. Девушка была уставшей, поэтому заснула сразу.
На следующее утро воскресенья Ида встала в девять утра, по будильнику. Невыспавшаяся, но с другой стороны привыкшая к непостоянному режиму сна, она ещё десять минут полистала ленту ВК, даже не смотря посты, просто нужно было немного прийти в себя, после чего встала, умылась прохладной водой и прошла на кухню.
Освещенная утреннем солнцем, наполнившаяся звуками уже проснувшегося и вовсю работающего города, она совсем не походила на себя ночную. Снова включив чайник, Ида ополоснула до сих пор стоявшую в раковине кружку и вытерла полотенцем, после чего залила новый, свежий чай.
На завтрак она решила сделать себе бутерброд из тостов с яичницей, рецепт которого ей когда-то рассказал папа: приготовить яичницу-болтунью, параллельно жаря белый хлеб в тостере, потом на первый тост выложить яичницу и накрыть все это дело вторым тостом. Вот и все!
После еды Ида почистила зубы, причесалась и переоделась в рабочую одежду – ту, что было не жалко запачкать краской. Пора было возвращаться к работе, ведь она закончена ещё не полностью: надо было ещё приклеить самоцвет на место кулона на холсте. Достав камень и вооружившись суперклеем, девушка приступила к занятию. Она быстро с ним управилась, и вот уже спустя около десяти минут работа была завершена полностью. Ура!
Дедлайн Ида всегда ставила в зависимости от занятости и сложности работы. На этот заказ было дано три недели, но девушка успела справиться за две, поэтому можно было ещё присмотреться к работе в поиске возможных ошибок и их исправлению. Ида была довольна собой: этот портрет являлся одним из лучших на её практике, по её мнению. Все-таки рыжий с веснушками Ураан почти на весь холст был непростой, но в то же время интересной работой. И кстати об этом… Девушка решила, что, пока срок сдачи картины ещё не пришёл, можно и чуток поразвлечься: ей хотелось «зайти» в картину, хотя бы только сегодня. Поговорить с Урааном, возможно, побродить по лесу, найти речушку, журчащую где-то вдали. Заслуженный отдых, как-никак!
Итак, Ида прибралась в комнате, плотно закрыла двери и окна, переоделась в лёгкую кофту и светлые брюки, заплела волосы в косу и обула кроссовки, которые носила исключительно в походах в картины. Весь «ритуал» перемещения в картину описать весьма сложно. Скажу только, что спустя несколько мгновений, как девушка сосредоточилась, контуры рисунка стали смазываться, цвета расплываться, и вскоре холст был похож скорее на некую водяную завесу, за которой и прятался ранее нарисованный лес. Ида протянула руку к картине: там, где завеса коснулась руки, почувствовалось нежное тепло, а на поверхности грани картины пошли круги, точь-в-точь как на воде. Ида продолжила движение, и скоро полностью исчезла за водяной завесой. Краски на холсте снова закружились и вернулись в своё изначальное положение, будто ничего и не происходило.
Снова лес. Глаза ослепило пробивающимся сквозь листву солнечным светом, в нос ударил запах хвои, мокрой травы и цветов. Место, в которое попала Ида, оказалось шумным по-своему: тут и там по ветвям скакали белки и птицы, сбрасывая вниз листву, шишки и хвою, в кустах повсеместно шуршали зайцы, мыши, полевки и лисы, а где-то далеко отсюда действительно журчала речушка.
Ида замерла на месте, тихо осматриваясь вокруг. Ей повезло с местоположением: она появилась прямо около старой, широкой сосны, на сук которой завязала красную шерстяных нить, припасенную заранее, и дерево стало ей укрытием, пока девушка не оценит всю ситуацию полностью.
Ураана она заметила сразу: как бы продолжая сюжет картины, на которой он был запечатлён, он протягивал руку к синице, а та в свою очередь без опаски разместилась на фаланге его пальца.
Да, по сюжету он особенно ладил с животными. И как же повезло Иде, что его характер был продуман автором книги, и девушке не пришлось заниматься этим самой.
Впрочем, кроме их двоих да мелких зверушек здесь больше никого не было. Ида решила сразу показаться Ураану, что и сделала.
Птицы и животные почувствовали движение в стороне и сразу рассыпались по деревьям да кустам. Синица Ураана тоже испугалась и исчезла в листве берез и сосен. Юноша повернул голову к приближающейся к нему девушке. Там остановилась в двух метрах от него, бесстрастно рассматривая «своё творение». Первым молчание нарушил Ураан.
– Кто Вы?
– Меня зовут Ида. – ответила девушка. По правилам, которые установила она сама, лучше было не говорить сразу, что она знает его, могли появится проблемы с доверием, и тогда все путешествие пошло бы насмарку. Поэтому оставалось претвориться, что она видит его впервые. – А Вы?..
–…Мое имя Ураан. Откуда Вы пришли? Я не слышал Вас. –Юноша был осторожен с незнакомцами, однако же вежлив.
– Прошу меня простить, если напугала. Я часто прогуливаюсь в лесу, и выучилась ступать тихо–с улыбкой отвечала Ида. Помня сюжет книги, она старалась подражать речам тех мест.
– Тоже любите лес? В этом мы с Вами схожи–тоже улыбнулся Ураан, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Глядел он также с настороженностью.
– Верно. В таком случае, не против составить мне компанию?
– Конечно, – он встал с поваленного дерева м шагнул навстречу. – Куда желаете сходить?
– Говорят, здесь неподалёку есть речка. Мне хотелось бы увидеть её.
На самом деле, это была правда: Ида действительно в первую очередь хотела пройтись по лесу, увидеть речку и пособирать цветы на ближайшем лугу. Ураан кивнул, развернулся в противоположную сторону, жестом руки показывая девушке следовать за ним.
Шли молча они недолго. Ида первая спросила, откуда он родом и чем занимается. Сжато ответив на вопросы, юноша задал в ответ девушке те же самые. Ида в свою очередь ответила, что живёт одна неподалеку, любит рисовать, и у неё есть кошка.
Ураан все меньше осторожничал, тем более после того, как узнал, что они оба очень любят животных и природу. За такой милой беседой путь до реки был незаметным, и вскоре они остановились на берегу речки: глубиной около полуметра, шириной не больше двух. Ида присела у кромки воды, пробуя ту на ощупь кончиками пальцев. Внезапно Ураан, стоявший за спиной девушки, подал голос.
– Вы ведь не отсюда, верно?
Ида замерла.
– В каком смысле? – невинно отозвалась та, не оборачиваясь.
– Вы поняли, в каком. Ваша одежда совсем не схожа на нашу, а в Вашей речи появляются иноземные слова.
–Кхм… – девушка встала, обернулась. – Да, думаю, долго скрывать это нет смысла. Верите или нет, но я из другого мира.
Ураан чуть сощурил глаза.
– И как вы попали сюда?
– Это сложно объяснить, – покачала головой Ида.
Затянулась гнетущая пауза. Она продолжалась с минуту, пока Ураан снова не заговорил:
– Вы врали мне.
– Не врала. Недоговаривала.
– …хорошо. Но раз не можете объяснить, покажите мне. На слово я Вам поверить не могу.
Ида задумалась. В конце концов, Ураан слишком осторожен в незнакомой обстановке, чтобы что-то испортить или сделать не так в нашем мире. Девушка кивнула.
Путь обратно в наш мир должен проходить через то же место, в котором Ида и появилась. Поэтому она попросила юношу отвести их обратно к поваленной березе.
По прибытии девушка отыскала свою красную нить. Снова сосредоточившись лишь на «портале», она скоро призвала его: в полуметре от неё воздух стал густеть, размываться, слово от жара костра. Портал получился высотой в два метра от земли и полметра шириной.
Ида обернулась на Ураана, глядя на его реакцию. Тот, сдвинув брови, сосредоточенно сверлил глазами портал, пытаясь понять, а не мерещится ли это ему.
И вот, он все-таки взглянул на саму девушку. Та беззаботно улыбалась, ожидая его решения.
– Я смогу вернуться назад?
– Разумеется.
– Тогда идем.
Ради безопасности юноши, Ида взяла того за предплечье, и они вместе шагнули в другой мир.
В комнате стоял тёплый полумрак. Единственное окно в комнате было занавешено синими шторами, дверь плотно закрыта. Вокруг, по всей мастерской располагались ранее написанные картины: на некоторых лежали тёмные ткани, закрывая полотно от света, пыли и рабочих случайностей–то были заказы, ждущие своей отправки законному хозяину. Некоторые работы Иды висели на стенах. В углу противоположной стены стоял шкаф, почти достигая потолка. Он был забит холстами, рамами, художественными принадлежностями и заметками о заказах. На правой половине той же стены была дверь, напротив нее–большой угловой стол с тумбочкой, на котором исправно каждый раз покоились кружки с чаем, ноутбук, лампа и мусор в виде использованной бумаги, картона, пустых тюбиков из-под краски и скотча.
Ида прошла чуть вперёд, давая место Ураану. Тот все также недоверчиво озирался по сторонам, оценивая незнакомую местность. Полезная привычка.
Чтобя юноша не задохнулся сразу от запахов акрила и разбавителя, девушка отвела его на кухню, где посадила за стол и прилежно отвечала на все вопросы.
В то же время, в мастерской, на картине, где ещё недавно был изображён рыжеволосый юноша, и ныне был только лес да звери, изо всех сил держался синий самоцвет. Да, его обладатель с картины пропал, но это не отменяет того факта, что к подобным перевоплощениям картины привыкли краски, плоско лежащие на поверхности, в отличии от выпирающего камушка. Вот, верхний край стал отклеиваться… Все больше и больше камень свисал с картины, пока наконец не упал, разбившись на две части. Обе половинки закатились за ближайшие предметы: одна под шкаф, другая за стоящий холст.
Вскоре Ураан освоился и уже вовсю интересовался нашим миром. Как работает «шумный нагреватель воды» (электрочайник), «управляемый костёр» (газовая плита), «ледяной шкаф» (холодильник) и многое другое.
На смартфон снова пришло уведомление. Юноша сразу спросил, что это, Ида коротко ответила, что это прибор для общения с другими людьми на расстоянии, и открыла мессенджер. Писала сестра. Сказала, что приведет дочь завтра в 15:00.
– Ах да, Ураан, забыла предупредить. Завтра после обеда ко мне приезжает племянница, и до её прихода ты должен будешь вернуться к себе.
– Без проблем. Пусть ваш мир мне полюбился, но родной дом он не заменит! –со смешком согласился юноша.
За историями Иды о других её картинах, её путешествиях и путешествиях героев полотен в нашем мире пролетели незаметные несколько часов. Вот уже 00:50, солнце давно сменила луна, а в домах горят окна лишь таких же засидевшихся допоздна. Девушка тускло улыбнулась.
– Ну что ж, друг мой, пора бы тебе домой, согласен?
– И то верно. Кажется, будто прошла лишь четверть часа, а уже и отправляться пора…
– Согласна. – Ида первая зашла в мастерскую и подошла к холсту. Оглядывая картину, девушка насторожилась. Что-то было не так, но что?
Самоцвет.
Ида замерла. Точно. Камень. Где он? Был здесь. Правда нет? Нет, след от клея ещё остался, значит она его клеила, ей не приснилось. Но самого камня нет. Но куда в таком случае он делся? Сердце бешено заколотилось. В голове сразу взмыл рой мыслей. Пальцы судорожно сжимались и разжимались, в попытке быстро придумать выход из ситуации.
В комнату зашел Ураан.
Нет, стоп, хватит. Спокойно. Нельзя показать Ураану, что все настолько серьезно. Ну или хотя бы надо так, будто все серьезно, но решаемо. Да и с собранной головой качественнее придумается план действий.
– Ида, что-то не так?..
Ида молчала. Пыталась собраться. Вспомнила про существование техники дыхания. Сама техника никак не вспоминалась, поэтому девушка просто глубоко дышала. Итак, наконец, мысли собрались, Ида успокоилась. Все эти две-три минуты Ураан стоял в дверях, настороженно глядя на девушку.
Она обернулась к нему и спокойно произнесла:
– Самоцвет с картины пропал. Без него ты не сможешь вернуться обратно.
– Что?.. –ошарашено переспросил юноша.
– Нужно найти самоцвет, иначе ты… рассеешься. Обычно хватает двух дней, но нам нужно отправить тебя обратно до приезда моей племянницы. Итого 14 часов.
Ураан глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, как совсем недавно это делала Ида.
– Я могу чем-то помочь? –выдохнул он.
– Мм… Поможешь перенести мне холсты на ту сторону комнаты. – Ида указала на стол. – Будем надеяться, что камень найдется.
И они приступили к работе. Ида аккуратно передавала полотна разных размеров Ураану, а тот с такой же осторожностью переставлял их к столу. Казалось холсты не заканчиваются: художница сама забыла, как несколько месяцев подряд строила аккуратную стопку полотен. Между большими помещались маленькие, и все были потенциально хрупкими, как казалось тогда нервной Иде. Но вот, спустя полтора часа, две-три подобных стопки было разобрано. На полу лежал синий камень. Точнее, половина от него. Девушка тяжело вздохнула, сверля глазами осколок камня.
– Нашла? – спросил Ураан, но, тоже заметив лишь половину от пропажи, нахмурился. – И где может быть вторая половина?..
– Понятия не имею, – обреченно ответила Ида.
Внезапно взгляд упал на шкаф. Идея в голове слабо засветилась, Ида хотела её поймать, но в силу большой усталости не могла нормально соображать. Хотелось лечь спать, забыть про все на свете, а утром продолжить…
– Завтра продолжим.
– Завтра?! Но у нас мало времени! – возмутился Ураан. – Нужно использовать все данные часы, чтобы…
– Нет. Я не уже адекватно думать не могу, голова гудит, как паровоз. – Девушка подошла к столу, положила на видное место камень и взглянула на Ураана.
– Лучше и вправду лечь спать, а завтра с лёгкой головой продолжить поиски.
Юноша молча смотрел на девушку, понимая, что в противовес ничего ответить не может. Оставалось лишь согласиться, и он неуверенно кивнул. Ида уложила гостя на кухне на раскладной диван, сама же легла в своей комнате. Она даже не успела переодеться, лишь коснулась головой подушки, как сразу провалилась в сон.
Мелодия будильника разбудила девушку. Она с трудом открыла глаза, потянулась за смартфоном выключить музыку и взглянула на время. 13:30! Резко сев в кровати, девушка потерла глаза. Может, показалось?.. Нет, 13:30. Так поздно! Времени остаётся ещё меньше! А если вторая половина камня вообще не в комнате или раздробилась на более мелкие части, или…
– Так, хватит, – пробормотала сама себе Ида, усмиряя нарастающую панику.
Быстро построив в голове план действий, девушка направилась будить Ураана. Выйдя на кухню, оказалось, что тот тоже только что проснулся, вероятно, от будильника Иды.
«Тем проще» – промелькнуло в голове девушки, после чего та машинально бросила гостю «рота, подъем!» и включила чайник.
Благодаря быстрому завтраку в виде кружки чая, оба собрались с мыслями и уже через двадцать минут были готовы продолжать работу.
– Итак, шкаф, – начала Ида. – Ураан, друг мой, сможешь его приподнять?
– Мм… Думаю, да. Попробую.
– Отлично! – девушка хлопнула в ладоши. – Значит, поднимешь с лицевой стороны, а я посмотрю, есть ли там камень…
Юноша кивнул, подошёл к мебели. Ида огляделась в поисках чего-то длинного, чем можно было бы подцепить камень, если он далеко закатился. За это «что-то» вполне сошла длинная кисточка. Пока девушка искала её, юноша уже немного отодвинул шкаф от стены. Тяжёлый все-таки…
– Готов? – спросила Ида.
– Да. На счет «три» – поднимаю. – Ураан взялся за нижний край шкафа… На счёт «три» верхняя часть задней стенки громко ударилась о стену, предметы внутри мебели покатились в том же направлении. Ида быстро легла на живот, высматривая искомый камень. Карандаши, ластики, ручки… Да! Есть! Девушка вытолкнула осколок кисточкой к себе, взяла в руки, и лишь тогда Ураан опустил шкаф. Его содержимое снова пришло в движение, но юноша подпер дверцы руками, благодаря чему ничего не выпало.
– Отлично! Замечательно! – Ида отряхнула половинку камня от пыли и взяла со стола вторую.
– Их нужно склеить… – заметил юноша, – есть что-то понадежнее того, чем ты прикрепляла камень к картине?
Ида смутилась. Народная мудрость гласила: надежнее суперклея могла быть только синяя изолента, но, к сожалению, здесь она не поможет. Пришлось соврать, что клей, которым она будет скреплять половинки камня, это не то же самое, чем она крепила его к холсту. Итак, пора было скреплять две половинки самоцвета. Но кому нравится, когда во время работы за ним наблюдают? Вот и Иде не нравилось, поэтому Ураана пришлось выставить за дверь мастерской. Спустя семь минут половинки были успешно склеены. Прошло ещё пять, и самоцвет красовалась на своём законном месте картины.
На часах 14:37. Оставалось меньше двадцати минут на отправку Ураана в свой мир.
Юноше, наконец, разрешили войти в комнату. Увидя исправленную картину, он облегченно вздохнул.
– Что ж, значит, мне пора? – с несколько печальной улыбкой спросил он.
– Верно. И поскорее. Время поджимает, – тоже улыбаясь, но уже спокойно, ответила Ида и повернулась к холсту.
Сосредоточилась на своих мыслях и желании. Холст исправно расплылся, портал был открыт. Девушка взглянула на Ураана. Тот, все это время смотрящий на полотно, ответил ей улыбкой.
Она коротко обнялись на прощание.
Ида отошла на шаг от картины, давая пройти юноше. Тот в последний раз обернулся, сверкнул синим амулетом на шее и вошёл в портал.
Спустя минуту холст вернул в прежнее состояние свои краски. На картине все так же был изображён лес, поваленная берёза и рыжеволосый юноша на ней, протягивающий руку синице.
От размышлений Иду отвлёк звонок в дверь. То были её сестра и племянница.
Успели.
