XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

— Лучше езжай добровольно, я всё равно выиграю!

— Рита, не будь такой самонадеянной, если я проигрывал два года подряд, это ещё ничего не значит. Раздавай!

Маргарита быстро перетасовала колоду карт и разложила на маленьком кухонном столе:

— Хм, нет, брат, в этом году родительский дом в деревне опять будет твоим пристанищем на неделю,- с ехидцей сказала девушка, посмотрев на свои карты.

— Я лучше промолчу, шестёрка у тебя?

— Конечно.

В этот момент дверь со скрипом отворилась, и в кухню вошла девушка с ломтиками огурца на лице и недовольно заголосила:

— Вова, когда вы перестанете заниматься этой ерундой?

— Привет, Олеся, — Рита неискренне улыбнулась, — а мы думали, ты уже спишь.

— Если я закрылась в спальне, это ещё не значит, что я сплю, тем более, кто спит в семь вечера? — она одним движением руки сняла все огурцы с лица и выбросила их в мусорное ведро. – Зачем ты пришла? Опять отправить моего мужа к чёрту на куличики? Хватит, довольно! Он и так больше времени с тобой проводит, до сих пор думает, что ты маленькая! А я? В этот раз у нас отпуска совпали, мы хотели провести время вдвоём, съездить куда-нибудь.

— Вот и поедете вместе в деревню, приведёте всё в порядок, отдыхать будете.

— Нет, я больше и шага не ступлю в тот дряхлый дом! – Лицо Олеси перекосило от злобы. — Лучше продать эту гнилушку, пока крыша не провалилась, хоть сколько-то выручить можно! Толку от вашего родительского дома! Всё равно он никому не нужен!

— Лучше иди спать! – крикнул Вова, и Олеся, как маленькая собачка, поджавшая хвост, быстро покинула кухню и скрылась в одной из комнат.

— И где ты такую нашёл? – шёпотом спросила Маргарита, кивнув в сторону ушедшей Олеси.

— Вообще-то, она хорошая…

— Но только когда спит, так?

— Хм… да.

Старый, когда-то деревянный, а сейчас обложенный кирпичом, двухэтажный домик, стоящий на отшибе довольно большой деревушки, ещё вполне крепкий и приличный на вид, был единственным оставшимся воспоминанием о родителях и бабушке.

Когда Владимиру было четырнадцать, а Маргарите девять лет, их родители: Александр и Евгения, возвращаясь чартерным рейсом из Белоруссии (там жил родной брат Александра – Пётр), попали в авиакатастрофу. Горе сломило Петра, и он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Из родных у детей осталась лишь бабушка по матери – Ульяна, которая и воспитала их.

После школы Владимир уехал в город, поступил в университет на программиста. Окончив его, устроился на работу, а потом вместе с другом открыл своё дело. Оно оказалось весьма успешным, и ему вскоре, правда, не без помощи банка, удалось купить квартиру: небольшую двушку в спальном районе.

Многое произошло за это время: ушла из жизни Ульяна; Маргарита окончила школу переехала к брату, но ненадолго. У брата появилась девушка Олеся, и Рите пришлось переселиться в общежитие института, в котором она осваивала профессию ветеринара.

Дом в деревне опустел. Но по-прежнему приходилось поддерживать в нем порядок. И тогда Владимир с Ритой придумали некую затею, ставшую впоследствии традицией, — раз в год они играли в карты на условие: оставшийся « в дураках» ехал на неделю в деревню.

Казалось бы, ничего такого: только деревня была в четырёх часах езды, и дороги, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Продать дом ни у кого не поднималась рука, так он и дряхлел год от года, как вещи в бабушкином сундуке, принявшие отчасти значение реликвий.

— А это тебе на погоны!

— Что?! Кто тебя играть научил, засранец? – Маргарита обиженно посмотрела на своего брата, — так нечестно, ты жульничал, а ну встань с места!

— Пожалуйста, пожалуйста! – Володя встал со стула, Рита, поняв, что брат не обманул её и она на самом деле проиграла, потеряла дар речи.

— Всё, собирай вещи, завтра я тебя увезу и приеду ровно через неделю.

— Только забери меня вовремя, иначе ты знаешь, что будет…

— Может, тогда тебе лучше не ехать, раз ты так боишься?

— Я проиграла, я еду.

— Завтра. В пять утра. Будь готова.

— Ладно, я пойду. Пока.

Рита вышла из подъезда на улицу. Потянуло вечерней свежестью. Лето в этом году особой жарой не отличалось. «Только бы на «моей» неделе не было дождя, а то дороги развезёт, и я не смогу уехать. Идти пешком – безумие. Знакомых в деревне почти никого не осталось, все думают, что мы «городскими» стали. Только бы не было как в прошлый раз…»

Год назад они ездили в деревню втроём, вместе с Олесей, желавшей взглянуть на «загородный особняк постройки конца 19-начала 20 века», как в шутку назвала этот дом Маргарита. Конечно, увидев на месте «особняка» обычный дом, Леся неприятно удивилась и захотела сразу же уехать, но сильный ливень, продолжавшийся около двух часов, превратил просёлочную дорогу в грязевую ванну, проехать по которой мог разве что «Урал».

Следующие четыре дня были жаркими, раскисшая дорога просохла, но работа в доме ещё не была закончена. Олеся жаловалась на постоянную головную боль, нередко она слышала скрип старых деревянных половиц. Просыпаясь среди ночи и подходя к окну, она всматривалась в лес. Ей казалось, что там кто-то передвигается, что она слышит чей-то голос.

Владимир, трезво оценив всё сказанное, пришёл к выводу, что Олесе просто не терпится вернуться в город. Рита же предположила, что в доме поселились привидения, а ночью из леса кричит леший, которому Олеся приглянулась в качестве закуски. Леся обиделась и заперлась в комнате. Там она разместила на штативе фотоаппарат, а камеру, с наличием режима инфракрасного видения, закрепила под карнизом (Олеся всегда брала с собой камеру и фотоаппарат, куда бы ни отправлялась). Девушка чуть ли не клялась, что получит доказательства существования неизвестного существа, которое докучает ей ночью. Она просидела в комнате несколько часов, а потом резко выбежала: из носа у неё тонкой струйкой бежала кровь. За окном послышался стук тяжёлых капель дождя, и в течение часа дорога вновь стала непригодной для езды.

В ту ночь Маргарита долго не могла уснуть, ей мешал и сводящий с ума монотонный барабанящий по крыше стук, и размышления о происходящих с Олесей странностях. Около часу ночи девушка услышала протяжный, низкочастотный гул, она подумала, что это завывает ветер. Рита подошла к окну поближе и прижалась к нему головой, разглядывая дождевые дорожки. Гул послышался явственней, Маргарита взглянула на своё отражение в стекле и обнаружила за собой что-то тёмное, грязное и размытое. Девушка соскочила с подоконника и, не выключая в комнате свет, с головой залезла под одеяло. Она не спала всю ночь, ей казалось, будто кто-то щекочет её ледяными пальцами.

Утром Олесе стало намного лучше, она позавтракала и села читать какую-то старую книгу, найденную на чердаке. Дождь не прекращался. Рита рассказала о том, что видела ночью. Все согласились с тем, что ночью слышали гул, но по поводу серого пятна, которое видела лишь она, мнения разделились.

После полудня дождь, наконец, отступил. Однако небо осталось под пеленой облаков. В доме повисла депрессивная тишина, говорить никому не хотелось, все желали уехать, как только представится такая возможность, но последующие два дня настроение погоды не менялось. Припасы начали подходить к концу, и Владимир отправился в местный магазин, расположенный на въезде в деревню, в семи километрах от их дома. Было около четырех часов дня, когда он вышел…

Старые деревянные часы пробили девять вечера. Звон раскатился по пустому дому, сильно испугав девушек, запершихся в комнате на втором этаже. Смеркалось, а брат Маргариты ещё не вернулся.

— Ты думаешь, что-то случилось? – нарушила тишину ходившая из одного угла комнаты в другой Олеся.

— Я не знаю, — Рита смотрела в окно, выходящее на крыльцо, но никого там не видела.
— Уже пять часов прошло. Мог бы и позвонить…

— Здесь не ловит.

— Глухомань, и зачем только я с вами поехала? – Олеся ушла в другую комнату, спустя несколько минут послышалось краткое нецензурное выражение и испуганный голос, – Ри-ита, подойди сюда.

Девушка тут же прибежала в комнату:

— Что там?

— Вон, смотри, — Леся показала пальцем на что-то непонятное, скрывающееся за кустом боярышника. – Видишь?

— Нет, свет надо выключить, а то словно в зеркало смотрю, да и мы как на витрине. – Выключив свет в обеих комнатах, девушка вновь прильнула к стеклу — где?

— Вон же!

— Это просто куст! Ничего там нет!

— Я видела там светящиеся глаза! Посмотри ещё раз.

— Принеси фонарик из подвала, большой такой, жёлтый.

— Ты хочешь, чтобы я пошла в подвал, когда около дома стоит неизвестно что? Знаю, ты меня недолюбливаешь, но я всё-таки не такая плохая и отправлять меня на смерть не нужно.

— Ладно, я схожу. – Рита быстро сбежала в подвал, схватила фонарь, лежавший на стеллаже, и вернулась в комнату. – Ну что?

— Оно всё там же, и, мне кажется, что это что-то смотрит на меня.

— Давай я открою окно, а ты посветишь? Открываю?

— Да, да.

В ту секунду, как Маргарита открыла окно, Олеся направила яркий луч света в нужную сторону. Они обе замерли, не в силах пошевелиться. Существо, застигнутое врасплох, лишь слегка замешкалось.

— Снимай его, быстрее! – Стоило только Олесе прокричать эти слова, как НЕЧТО, оскалив идеально заострённые зубы, кинулось в сторону дома. Девушки в испуге отскочили от подоконника.

– Окно! – в ужасе крикнула Леся.

Маргарита быстро закрыла окно и кинулась к входной двери. Вдруг снаружи что-то грохнуло. «Сейчас оно раскурочит тут всё», — подумала девушка и пулей, подхватив стоявший около двери ящик с инструментами, взбежала по лестнице.

— Оно идёт! – крикнула она дезориентированной Олесе, — Туда! – Рита указала на крайнюю комнату, — живо!

Девушки забежали в одну из спален и забаррикадировали дверь старым, но крепким комодом. С первого этажа доносился приглушённый стук.

— Что ему нужно? – Леся отошла в самый дальний угол комнаты.

— Как что? Оно хочет тебя съесть! Держи отвёртку!

— Может, не меня, а тебя!

— Всё это время оно на тебя воздействовало, значит, ты жертва! Слышишь? – Рита прислушалась к вентиляции, — тебя зовёт…

— Оо-ле-е-е-ся-яя! – Слышалось из шахты.

— Нет! Я убью эту тварь! – Девушка оттолкнула условную баррикаду и выбежала из комнаты.

— Стой! – Рита последовала за ней с молотком, — вместе! – Девушки стали осторожно подходить к лестнице. Входная дверь открылась. – Засаду! – Маргарита прижалась к перилам с левой стороны, тот же манёвр с другой стороны повторила Олеся.
Нечто в плащ-палатке начало медленно подниматься по скрипучей лестнице. Несколько ступенек отделяло его от засады. Девушки приготовились. Шаг. Второй.

— Гррр-ррра-а-а-а-а! – Рита с устрашающим, по её мнению, криком замахнулась, но безрезультатно.

— Ша, Маруся, я Дубровский! – нечто сняло капюшон.

Леся обрадованно подняла руки: Вовочка вернулся!

— Тихо, тихо, положи отвертку, размахались тут!

— Нечего нас пугать! – Маргарита включила свет в коридоре. – Ушёл, пропал. А там за окном то ли медведь, то ли что похуже. Мы на него посветили, оно в нашу сторону, и сразу стуки в дверь начались.

— Где ты был так долго? – Леся, уже перейдя в кухню, начала опустошать пакет с продуктами.
— Я по лесу срезать решил и…

— Заблудился, Сусанин!

— Да, Рита, ты права, только молотком по голове… медведю или кому там, не хватило бы.

— Камера! – Ни с того ни с сего вскрикнула Олеся и, бросив пакет с гречкой на стол, побежала на второй этаж. — Вот она, золотая! – Девушка так же быстро примчалась обратно. – Запись с монстром, смотри! – Леся отмотала видеофайл на нужное время. Ракурс был почти подходящим, камера запечатлела момент, когда размытый силуэт бросился в сторону дома. Вот только почему-то совсем не запечатлелись горящие глаза существа.

— Оно ни на кого не похоже! – Тыкая пальцем в экран, повторяла Рита.

— Из дома не выходить, уедем сразу, как прояснится погода.

— Вова, скажи, это не наши с Риткой «глюки»? — спросила Олеся.

— Все может быть, — успокаивая девушек, ответил Владимир.

Существо, так всех напугавшее, больше не появлялось. Через несколько дней после происшествия память у всех «замылилась», запись была удалена (не что иное, как дефект плёнки), а инцидент был объяснён тем, что странная темная плесень выделила в воздух некие галлюциногенные вещества. Однако сразу после того, как дорога подсохла, все покинули дом. Но несмотря на придуманное объяснение случившегося, которое вроде бы всех удовлетворило, страх, вызванный неизвестным, остался. Маргарите ещё неделю снились кошмары, в которых страшное существо выло под дверью: «Отдай свою душу, мне нужно уйти. Я не могу…»

Четыре часа утра. В комнате грохочет будильник. Рита спит сном младенца, даже не думая вставать. Будильник разрывается от негодования.

— Выключи уже его! – Лиза, соседка по комнате, кинула в Маргариту подушкой, отчего та вскочила, немного испугавшись. – Всех, наверное, перебудила, а сама дрыхнет без задних ног!

— Мэ, — Рита молча показала язык и начала собираться.

— Как штык, ровно пять, молодец! – Владимир забрал сумки у сестры и положил их в багажник.

— Я буду спать, ты ведь не против?

— Против. Если ты уснёшь, то я тоже захочу. В итоге случится что-то плохое.

— Я вообще не выспалась!

— Давай поговорим о чём-нибудь, проснёшься.

— О чём поговорим?

— Не знаю.

— Давай, поговорим о сосисках?

— О сосисках? Немного странный предмет для разговора, может, о чём-то другом?

— Нет. Именно сегодня, именно в пять часов утра, именно лёжа на заднем сидении, я хочу поговорить о сосисках!

— Всё с тобой понятно, спи.

В девять двадцать три Маргарита уже стояла около родительского дома, попрощавшись с братом. Девушка сразу решила, что всё происходящее будет записывать в тетрадь, чтобы иметь хоть какие-то объяснения, что паранормальные явления все-таки существуют, если все то, что случилось в прошлое лето было хоть отчасти правдой.

День 1. « Дом сразу же принял меня с « распростёртыми объятиями», то есть, стоило мне только подняться на крыльцо, как одна из подгнивших ступенек сломалась и я застряла. Да, глупо, конечно, но я застряла в крыльце! Как такое могло произойти? Таким было начало.

Стоило мне войти в прихожую, как сразу пахнуло сыростью, затхлостью и плесенью. Всё было в пыли и паутине. Но ничего, я назвала каждого второго паука Аркадием, и мы вроде бы даже поладили, пока я не убрала всю тенету, до которой только смогла дотянуться. Вторым шагом было открытие окон. В доме сразу посвежело. Потом я несколько часов прибирала кухню. Оставалось вымыть пол. И только ближе к вечеру я начала убирать комнату, в которой нахожусь сейчас. Я жутко устала. Всё. Ложусь спать.

День 2. Да, дом не устаёт преподносить сюрпризы. Ночью поднялся сильный ветер, и на чердаке распахнулось одно из окон. О, как же оно стучало! Я только начала засыпать, а тут бот-бот-бот. А-а-а-а! – Да, примерно так я и вскочила с постели. Конечно, когда оказалось, что это просто распахнувшееся окно задевает ставни, страх прошёл, но всё же было неприятно. Кому охота в два часа ночи вставать из тёплой постели и идти выяснять: « Что это там стучит?»

Но что было, то было. Сегодня я мыла потолки на втором этаже и начала протирать окна. Завтра думаю закончить там и начать первый этаж. Или нет? Нет, я сначала весь второй вычищу, потом займусь первым. Да, так и сделаю, а теперь спа-а-ать!

День 3. У вас было когда-нибудь чувство, что кто-то на вас пристально смотрит? Прямо вперил очи и обволакивает каким-то маслянистым, тягучим взглядом. Нет, не было? А я сегодня целый день это испытывала! Всё время. Я даже проснулась от этого. Но никого, кроме меня и пары Аркадиев, в доме нет, не было и быть не может. Я не поленилась: обойдя дом снаружи, долго всматривалась в чащу, но всё тщетно. Дошло до того, что я стала ходить по дому, размахивая шваброй. Это ненормально.

Что до уборки, то я закончила ее во всех комнатах второго этажа. Вот только потолки оставила в покое – упасть от этого пристального взгляда извне боюсь.

День 4. Сегодня я спала с молотком и фонариком. Фонарик для того, чтобы если окно на чердаке опять откроется, то не рыскать впотьмах в поисках этого фонарика, ударяясь об углы. А молоток — просто очень важная вещь. Окно ночью не открылось – повторяться никто не хочет, зато по дому ЧТО-ТО бегало. Причём это ЧТО-ТО не стеснялось ни позднего времени суток, ни того, что я засыпала… ОНО просто бегало, бегало и прыгало, иногда. Мне уже начинает казаться, что я схожу с ума.

Где-то часов в 6 утра я (не в силах была больше лежать на кровати под этот топот) встала. И что бы вы думали? Топот прекратился! Зато взгляд вернулся, опять. Я спустилась в кухню, а там это зловредное существо рассыпало всю крупу по столу и перемешало ее так, что на завтрак я ела рисово-гречнево-пшеничную кашу.

Весь день я мыла окна, чувствуя на себе тяжелый взгляд: как будто кто-то невидимый следил за мною, пристально, не отводя глаз. В 18:14 я пошла в чащу (я такая смелая с молотком!). Я долго ходила по лесу, бросая вызов этому невидимому существу. Но никто не ответил мне, и даже ощущение от пристального взгляда куда-то улетучилось. Правда, я чуть не заблудилась, но вышла на дорогу и благополучно вернулась домой. Только радости у меня от этого не прибавилось – надвигалась туча.

День 5. Ну и дождь! Я никогда не боялась грозы до этого, но в эту ночь молния сверкнула где-то в поле, совсем рядом. Я сидела, закутавшись в одеяло, и просто смотрела на то, что происходило за окном. А преследующее меня существо тоже сидело и смотрело на происходящее за окном прямо за моей спиной. Да, я его видела. ОНО было похоже на утопленника: серая, вздувшаяся и местами потрескавшаяся кожа, оплывшее тело и глаза… Жуткие, пугающие, неестественные, они словно искрились в темноте. И вдруг ОНО спросило: «ТЫ будешь платить?» Я ничего не успела ответить — ОНО исчезло.

Я весь день пыталась дозвониться брату, даже поднималась на подсохшую крышу, в надежде поймать сигнал сети, но всё было напрасно.

Чучело (как я прозвала существо) уже не боялось появляться и вечером ходило за мной по дому как привязанное. Мне казалось, что я умру от страха, но ничего. ОНО мне не отвечало. Я хотела проверить, можно ли его ударить, но не придумала, как это сделать.

День 6. Сегодня мне снился странный сон, будто кто-то забрал у меня душу. Я пыталась бороться, но противник явно был гораздо сильнее меня. Когда я проснулась, в горле стоял ком. Мне чего-то не хватало, я бегала по дому, как невесть что и искала, искала, но нигде не могла это самое НЕЧТО обнаружить. Стало страшно – сон снился на пятницу, а такие сны обычно сбываются — не раз проверяла. Только непонятно было одно: это уже произошло со мной или я борьба еще предстоит?

Я опять лазила на крышу и мне, наконец, удалось дозвониться брату. Когда я услышала его голос, то не ощутила радости, которая была обычно. Он хотел приехать за мной сегодня, но я договорилась с ним на завтра. К 11-ти часам я должна буду выйти к асфальтовой дороге.

Я хотела разобраться в том, что же произошло ночью. Я просила это чучело явиться, я ходила в лес, спускалась в подвал и выключала там свет, но все мои усилия были напрасными. Тут я вспомнила о том, что произошло год назад и сопоставила это со своим нынешним сном: «Отдай свою душу, мне нужно уйти…» Почему я? – Только этот вопрос занимал меня теперь. Что за плата? Что за существо, почему для того, чтобы уйти, ему нужна чья-то душа? Что происходило тогда с Олесей? Неужели она оказалась сильнее меня?

Сейчас я попробую заснуть, может, получу ответы на свои вопросы хотя бы во сне? Может, Оно хотя бы объяснится?

День 7. Ночью мне снился фильм. Да, история как фильм. В нашем доме повесился человек. Я так и не поняла, кто он был, откуда пришёл; только видела, что он пришёл через чердак и, смастерив петлю и привязав её в подвале к трубе, повесился. Его долго искали, когда подозрения пали на наш пустой дом, соседи, отыскав ключи в одной из щелей дома (да, мы там всегда оставляем ключ, на всякий случай), обнаружили труп. Странно: они никому не сообщили об этом, тело предали земле и даже не пытались выяснить, что это был за человек и что явилось причиной его самоубийства.

Наутро я вспомнила историю, которую как-то слышала еще в детстве. Ее рассказывала моя бабушка своей подруге — соседке, у которой, как говорили, сын вроде бы тоже был самоубийцей. Так вот только теперь я поняла суть того разговора. Бабушка объясняла подруге, что неприкаянная душа не может найти себе покоя. Отягощенная своим поступком, она не может подняться, она разрывается, терзаемая мучениями, и иногда проявляется в виде хождения призрака.

Теперь я поняла: то существо, с клыками и светящимися глазами – это неупокоенный дух повесившегося человека. Совершив большой грех, он обрёк себя на страдания. Ему нужна была чья-то чистая душа, которая помогла бы ему уйти. Привидение забрало мою душу и покинуло пространство между небом и землёй. Оно успокоилось. Навсегда…

Я, конечно, обняла брата при встрече, но я не соскучилась. Мне невесело, когда он рассказывает какую-то забавную историю о своём друге. Мне всё равно, я стала как камень – я ничего не чувствую. Да, сейчас я еду домой. Брат, глядя на моё печальное лицо, сильно волнуется: не случилось ли чего? Нет, — отвечаю я и даже малейшего понятия не имею, как объяснить ему то, что со мной произошло?

Как мне дальше жить?

Скорее всего, я замечательно впишусь в концепцию современного мира, ведь говорят, что сейчас очень много бездушных людей…