XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

                                                                                     Френсис Бернет

                                                                               «Маленькая принцесса»

                                                                                           Глава 1

                                                                                          «Сара»

В один из темных зимних дней, когда тяжелый желтый туман висит над улицами Лондона так низко и густо, что фонари зажигают с самого утра, а в витринах магазинчиков горит газ, по широкой дороге не спеша ехал кэб, в котором вместе со своим отцом сидела странная на первый взгляд девочка.

Она сидела на руках отца, облокотившись на него и поджав под себя ноги, и со странной для детских глаз вдумчивостью разглядывала проходящих мимо людей.

Она была еще совсем малышкой, так что это выражение задумчивости совершенно не шло к ее личику. Странно было бы увидеть его и на лице двенадцатилетнего ребенка, а  Саре Крю было всего лишь семь лет. По правде говоря, она постоянно размышляла о чем-то своем, что может показаться странным, и все время, сколько себя помнила, рассуждала о мире взрослых. Саре казалось, словно она прожила уже долгую-предолгую жизнь.

Сара совсем недавно приехала в Лондон из Бомбея вместе с отцом, капитаном Крю, и теперь вспоминала эту поездку. Она думала об огромном корабле, о матросах-индийцах, сновавших туда-сюда, о детях, игравших на нагретой палубе и о молоденьких офицерских женах, которые сначала пытались завязать с Сарой беседу, а потом смеялись над тем, что та говорит.

Особенно странным для нее было, что сперва она жила в жаркой Индии, прямо под пылающим солнцем, потом посреди океана, а теперь она едет в каком-то странном экипаже по не менее странным улочкам, где днем темно, будто ночью. Все эти обстоятельства так озадачивали Сару, что она прижалась к отцу еще сильнее.

-Папа, — начала она тихим голосом, переходящим в шепот, -папа.

-Что такое, милая? – капитан Крю откликнулся, приобняв дочь и посмотрев ей в лицо. –О чем ты думаешь?

-Это и есть то место, о котором ты говорил? –уже шепотом спросила Сара. –Это оно, да, папа?

-Да, Сара, это оно. В конце концов, мы все-таки добрались сюда.

Хотя Саре было всего семь лет, она поняла, что отец говорил эти слова с грустью в голосе.

Ей казалось, что вот уже на протяжении многих лет отец готовит ее к жизни в этом самом «месте», как она всегда говорила. Мать девочки умерла, как только та родилась, поэтому Сара совершенно не помнила ее и не скучала. Кроме молодого и богатого отца у нее, по всей видимости, во всем мире не было больше родственников. Они всегда играли вместе и были ласковы друг к другу. О том, что ее отец владеет богатством она знала лишь из подслушанных разговоров других людей, которые также поговаривали, что все его состояние перейдет Саре, когда она вырастет. Но она совершенно не осознавала, что значит быть богатым. Она всегда жила в прекрасном бунгало, видела многочисленных слуг, которые кланялись ей, называли маленькой госпожой, и уступали ей абсолютно во всем. У нее были игрушки, питомцы и няня-туземка, которая боготворила ее; так, постепенно, Сара узнала, что все это у богатых людей есть. Впрочем, это было все, что она знала.

За все время ее столь еще короткой жизни Сара задавалась вопросом лишь о том, что же это за «место», куда однажды ей придется отправиться. Климат Индии крайне вреден для детей, поэтому их стараются увезти так скоро, как это возможно, чаще всего в Англию, в школу-пансион. Она видела, как уезжают другие дети и слышала, как их родители обсуждают письма, полученных от них. Сара понимала, что ей все же придется покинуть отца, и несмотря на все его истории о плаванье на корабле и других странах, которые так привлекали ее, она чувствовала беспокойство от мысли о неизбежности расставания.

-Почему ты не можешь поехать со мной, папа? — спрашивала Сара, когда ей было еще пять лет. – Почему ты не можешь ходить в школу вместе со мной? Я буду помогать тебе с уроками.

-Но ведь тебе не придется уезжать надолго, Сара, — говорил ей отец, — ты будешь жить в хорошем доме, где будет много таких же девочек, как и ты. Вы подружитесь и начнете вместе играть, а я стану высылать тебе книжки. Ты вырастешь так быстро, что и оглянуться не успеешь. И вот тогда, как только закончишь школу, ты вернешься и будешь заботиться обо мне.

Сара любила представлять, как она будет вести хозяйство своего отца, ездить везде вместе с ним, а во время ужина сидеть во главе его стола. Разговаривать с отцом и читать его книги-вот то, чего бы ей хотелось больше всего на свете, и раз уж ей обязательно нужно было уехать в Англию, в это самое «место», чтоб ее желание исполнилось, Сара была готова повиноваться. Ее совершенно не интересовали другие девочки, с которыми ей придется жить. Она нашла утешение в том, что там у нее все также будет множество книг. Сара вообще любила книги больше, чем что-либо еще. Иногда, к слову, она и сама сочиняла различные истории, а потом рассказывала их своему отцу, который любил их также сильно, как она сама.

 -Что ж, папа, — тихо произнесла Сара, — если уж мы здесь, то нам остается только смириться с этим.

Отец рассмеялся над таким серьезным для уст ребенка высказыванием и поцеловал дочь. Сам же он никак не мог примириться с этим расставанием, хотя и не подавал виду. Сара, его дорогая девочка, была ему прекрасным компаньоном. Он чувствовал, как будет одинок, вернувшись в Индию, когда его маленькая Сара в своем белом платьице не выбежит из бунгало, чтоб встретить его. Поэтому он лишь сильнее прижал к себе дочь, пока кэб въезжал на большую, мрачную улицу, где и была их конечная остановка.

Это был массивный, мрачный кирпичный дом, точно такой же, как и остальные на этой улице. Единственным отличием была медная дощечка на главной двери, где черными буквами была выгравирована надпись:

«Мисс Минчин

Образцовая школа благородных девиц».

-Ну, Сара, вот мы и здесь, -произнес капитан Крю, стараясь говорить несколько веселее.

Он помог ей выбраться из кэба, после чего они уже вместе поднялись по ступеням и позвонили. Впоследствии Саре часто приходила мысль о том, что дом этот в точности такой, как и мисс Минчин. Он был солидный, очень хорошо обставленный, но вместе с тем все в нем было уродливо, казалось, что даже из кресел торчали острые кости. В холле вся мебель была жесткой и наполированной до блеска, даже щеки луны, украшавшие циферблат высоких часов в углу — везде были следы хорошей уборки. Пол кабинета, в который проводили гостей, был покрыт ковром с геометрическими узорами, кресла были громоздкими, а массивный мраморный хронометр стоял на такой же мраморной каминной полке.

Сара уселась на один из жестких стульев, сделанный из красного дерева, и мельком осмотрела комнату.

-Мне здесь не нравится, папа, -начала она. – Но, должно быть, солдаты, даже самые храбрые, также не всегда рады идти в бой.

Капитан Крю прямо расхохотался от услышанного. Он был молод и весел, и разговоры Сары доставляли ему удовольствие.

-Ах, моя милая Сара, — обратился он к дочери, — что же я буду делать без твоих серьезных высказываний? В этом тебе нет равных!

-Почему же ты вечно смеешься над такими важными вещами?

-Потому, что ты так забавно рассуждаешь об этом, -капитан ответил, смеясь еще громче.

После чего он вдруг неожиданно стиснул дочь в объятиях и крепко поцеловал. Он больше не смеялся, а наоборот, слезы навернулись на его глаза.

В этот момент в комната вошла мисс Минчин. Саре показалось, что она совсем как этот дом: солидная, но мрачная и уродливая дама. У нее были холодные, пронизывающие насквозь глаза и тонкая, подозрительная улыбка, расползшаяся еще шире, когда хозяйка увидела Сару с отцом. От дамы, посоветовавшей капитану эту школу, она слышала множество фактов, льстящих молодому солдату. В добавок ко всему она слышала, что капитан Крю был богатым человеком, отцом, готовым потратить на дочь все свое состояние.

-Для меня это большая честь обучать такую хорошенькую, явно способную и подающую большие надежды девочку, -начала мисс Минчин, поглаживая Сару по руке, —  леди Мередит много рассказывала мне о ее необычном складе ума. А талантливый ребенок для нас — настоящее сокровище.

В это время Сара тихонько стояла, разглядывая лицо мисс Минчин, и, конечно же, думала о чем-то своем.

-Почему она назвала меня хорошенькой, -думала Сара, -если это не так? Вот дочка полковника Гранжа, Изабель, в самом деле красавица. У нее и ямочки есть, и румяные щечки, а волосы длинные и золотистые. У меня же волосы черные и короткие, а глаза зеленые, к тому же я такая худенькая и смуглая. Я одна из самых некрасивых детей, каких только видела! А мисс Минчин с самого начала говорит неправду.

Однако в этом Сара ошибалась. Конечно, она совсем не была похожа на Изабель Гранж, красотой которой восхищались все в полку, однако у Сары был свой, присущий только ей шарм. Она была несколько высока для своих лет, но вместе с тем обладала изящным, стройным телосложением, а ее маленькое личико было так привлекательно. Волосы Сары были густыми, совершенно темными, вьющиеся на кончиках. Глаза ее действительно были серо-зелеными, но какие это были глаза! Большие, замечательные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, которыми восхищались многие. Тем не менее, Сара считала себя настоящей дурнушкой, а лесть мисс Минчин была ей противна.

-Если бы я назвала мисс Минчин красавицей, это было бы неправдой, — рассуждала Сара, -и я бы знала, что это ложь. Мне кажется, в какой-то мере я такая же уродливая, как и мисс Минчин. Но зачем она наврала?

Когда же Сара узнала мисс Минчин получше, то поняла, что она говорит это абсолютно всем родителям, чьи дети пришли в ее школу.

Во время разговора отца с мисс Минчин Сара стояла рядом и слушала. Она узнала, что отец выбрал для нее эту школу, так как он вполне полагался на опыт леди Мередит, дочери которой уже закончили ее. Кроме того, ему хотелось бы, чтобы у Сары было больше привилегий, чем у других учениц. Ей необходимо было предоставить в личное пользование просторную спальню и гостиную, карету и пони, а также личную гувернантку, заменяющую ей индийскую няню-туземку.

-За ее обучение я совершенно не переживаю, -сказал капитан Кру, потрепав Сару по руке, — настоящей проблемой будет не дать ей слишком переусердствовать. Дело в том, что Сара вечно сидит, уткнувшись в книжку. И знаете, мисс Минчин, она даже не читает их, а буквально поглощает также жадно, как волк, и все никак не может насытится. И чем толще, серьезнее книга, тем лучше. На французском ли книга, немецком или английском-это уже все равно. Сара читает абсолютно все жанры: исторические, биографии, поэзию… Прошу вас, не позволяйте ей проводить все свое время за учебой. Пускай она лучше, как и положено ребенку, пойдет покатается на пони или же купит себе новую куклу. Думаю, она должна больше играть с куклами.

-Но папа, послушай, -сказала Сара, — если я буду покупать себе новую куклу через каждые несколько дней, то у меня их будет чересчур много. Куклы должны быть близкими друзьями, и моей подругой станет Эмили.

Капитан Кру переглянулся с мисс Минчин.

-Кто такая Эмили? -поинтересовалась она

-Давай, Сара, расскажи мисс Минчин, — сказал капитан Кру улыбаясь.

Зеленовато-серые глаза Сары глядели серьезно и послушно.

-Это кукла, которой у меня еще нет. Папа обещал, что мы вместе пойдем и купим ее. Я решила, что назову куклу Эмили, и она станет моей подругой, пока папа будет далеко. Я буду рассказывать ей истории о нем.

Огромная ироничная улыбка мисс Минчин сделалась вдруг вполне себе приятной.

-Что за удивительное дитя! –сказала она. –Что за душка!

Да, -произнес капитан Кру, прижимая Сару к себе, -поэтому я прошу вас, мисс Минчин, позаботьтесь о ней как следует.

Несколько дней, до тех пор, пока отец Сары не отплыл в Индию, она жила с ним в гостинице. За это время они обошли вместе множество магазинов и купили вещей даже больше, чем требовалось. Дело в том, что капитан Крю был довольно расточительным молодым человеком и желал, чтобы у его дочери было все, чем она восхищалась, и все, что нравилось ему самому. Таким образом, вдвоем они собрали для Сары гардероб, который был слишком уж роскошным для семилетней девочки. В него входили такие наряды: платья и бархатные с отделкой из дорогого меха, и кружевные, и вышитые; шляпки с крупными нежными перьями страуса; горностаевые шубки и муфты; коробки с крошечными перчатками, носовыми платочками и шелковыми чулками. И все это в таком огромном количестве, что обходительные молодые дамы за стойкой шептались, что эта девочка с большими задумчивыми глазами, должно быть, какая-то иностранная принцесса, может быть даже дочь индийского раджи.

К тому моменту, как Сара с отцом наконец-то нашли подходящую куклу, они обошли все магазины игрушек и пересмотрели все возможные виды кукол.

-Я хочу, чтобы она выглядела не так, как все куклы, -сказала Сара, -мне бы хотелось, чтобы она выглядела так, будто слушает меня, когда я говорю. Понимаешь, папа, главная проблема кукол в том, что они выглядят так, как будто никогда ничего не слышат, -прибавила Сара, склонив голову на бок.

Поэтому они внимательно изучили всех кукол, каких только встречали: больших и маленьких, с черными и голубыми глазами, одетых и раздетых, кудрявых кукол-брюнеток и кукол-блондинок, чьи волосы заплетены в косы.

-Понимаешь, -начала Сара, когда они рассматривали очередную куклу, у которой не было никакой одежды, -если у Эмили, когда я пойму, что нашла ее, не будет платьица, мы сможем отнести ее к портнихе. Там ей сошьют наряд по меркам, и он будет лучше сидеть на ней.

Спустя несколько неудачных походов в магазин, они решили сначала как следует рассмотреть кукол через витрины, поэтому попросили кэбмена следовать за ними. Они уже прошли мимо двух или трех магазинов, даже не заглянув внутрь, как вдруг, подходя к одному довольно маленькому, Сара неожиданно вздрогнула и схватила отца за руку.

-Папа, папочка, вскрикнула она, -вот же Эмили!

Щеки девочки вспыхнули румянцем, а в серо-зеленых глазах появилось такое выражение, как будто она увидела кого-то близкого и дорогого сердцу.

-Она ждет нас, -сказала Сара, -пойдем же к ней, папа!

-Но подожди, дорогая, надо же, чтобы кто-то представил нас, -ответил ей капитан Крю.

-Ты представишь меня, а я тебя. Но я узнала ее ровно в ту минуту, как увидела, может, и она тоже.

Вполне вероятно, что кукла действительно узнала Сару. В тот момент, когда девочка взяла ее в руки, в глазах куклы мелькнуло понимание. Она была довольно большой, но не настолько, чтобы доставлять неудобство при взятии в руки. У куклы были прекрасные курчавые волосы золотисто-каштанового цвета и выразительные серо-голубые глаза, которые обрамляли не нарисованные, а настоящие мягкие, густые реснички.

-Да, папа, это в самом деле Эмили! –сказала Сара, разглядывая ее лицо.

Поэтому Эмили была куплена, а затем отвезена в мастерскую, где ей сшили потрясающую одежду, такую же роскошную, как и у ее хозяйки. Она обзавелась платьями из муслина, бархата и гипюра, шляпками, пальто, великолепным кружевным бельем, носовыми платочками, перчатками и шубками.

-Мне очень хочется, чтобы Эмили выглядела так, будто у нее очень заботливая мама, -говорила Сара, -и знаешь, ее мамой стану я, хотя лучше бы она была моей подругой.

Капитан Крю был крайне доволен походом за покупками, однако печальная мысль не давала покоя его сердцу. Все это означало, что совсем скоро ему придется расстаться со своей любимой малышкой.

Посреди ночи он проснулся и долго смотрел на Сару, спящую в обнимку с Эмили. Ее черные волосы разметались по подушке и смешались с золотистыми локонами куклы; обе были одеты в ночные сорочки, отделанные кружевом, и у обеих были длинные ресницы.  Эмили была так похожа на настоящую, живую девочку, что капитан Крю порадовался, что она составит Саре компанию. Он вздохнул и подергал себя за ус, словно мальчишка.

-Ах, моя маленькая Сара, -сказал он сам себе, -если бы ты знала, как папочка будет скучать.

Утром он оставил Сару на попечение мисс Минчин. Его корабль отплывал в Индию на следующий день. Капитан Крю объяснил мисс Минчин, что своими поверенными оставляет Бэрроу и Скипворта, поэтому, в случае чего, она может обращаться к ним, а также именно они будут оплачивать счета за обучение Сары. Он будет писать дочери два раза в неделю и хочет, чтобы все ее просьбы были использованы.

-Она ребенок разумный, поэтому никогда не попросит для себя чего-то вредного.

После этого он вместе с Сарой поднялся в ее гостиную, чтобы попрощаться друг с другом наедине.

-Пытаешься получше запомнить меня? –спросил капитан, поглаживая волосы дочери.

-Нет, -ответила та, -я итак хорошо тебя помню. Ты у меня в самом сердце.

Они обнялись и долго целовали друг друга, никак не желая расставаться.

Когда кэб тронулся, Сара сидела на полу своей гостиной, подперев подбородок руками, и следила за ним взглядом, пока он окончательно не скрылся за углом.

Оригинал

A Little Princess

Chapter 1 Sara

Once on a dark winter’s day, when the yellow fog hung so thick and heavy in the streets of London that the lamps were lighted and the shop windows blazed with gas as they do at night, an odd-looking little girl sat in a cab with her father and was driven rather slowly through the big thoroughfares.

She sat with her feet tucked under her, and leaned against her father, who held her in his arm, as she stared out of the window at the passing people with a queer old-fashioned thoughtfulness in her big eyes.

She was such a little girl that one did not expect to see such a look on her small face. It would have been an old look for a child of twelve, and Sara Crewe was only seven. The fact was, however, that she was always dreaming and thinking odd things and could not herself remember any time when she had not been thinking things about grown-up people and the world they belonged to. She felt as if she had lived a long, long time.

At this moment she was remembering the voyage she had just made from Bombay with her father, Captain Crewe. She was thinking of the big ship, of the Lascars passing silently to and fro on it, of the children playing about on the hot deck, and of some young officers’ wives who used to try to make her talk to them and laugh at the things she said.

Principally, she was thinking of what a queer thing it was that at one time one was in India in the blazing sun, and then in the middle of the ocean, and then driving in a strange vehicle through strange streets where the day was as dark as the night. She found this so puzzling that she moved closer to her father.

“Papa,” she said in a low, mysterious little voice which was almost a whisper, “papa.”

“What is it, darling?” Captain Crewe answered, holding her closer and looking down into her face. “What is Sara thinking of?”

“Is this the place?” Sara whispered, cuddling still closer to him. “Is it, papa?”

“Yes, little Sara, it is. We have reached it at last.” And though she was only seven years old, she knew that he felt sad when he said it.

It seemed to her many years since he had begun to prepare her mind for “the place,” as she always called it. Her mother had died when she was born, so she had never known or missed her. Her young, handsome, rich, petting father seemed to be the only relation she had in the world. They had always played together and been fond of each other. She only knew he was rich because she had heard people say so when they thought she was not listening, and she had also heard them say that when she grew up she would be rich, too. She did not know all that being rich meant. She had always lived in a beautiful bungalow, and had been used to seeing many servants who made salaams to her and called her “Missee Sahib,” and gave her her own way in everything. She had had toys and pets and an ayah who worshipped her, and she had gradually learned that people who were rich had these things. That, however, was all she knew about it.

During her short life only one thing had troubled her, and that thing was “the place” she was to be taken to some day. The climate of India was very bad for children, and as soon as possible they were sent away from it—generally to England and to school. She had seen other children go away, and had heard their fathers and mothers talk about the letters they received from them. She had known that she would be obliged to go also, and though sometimes her father’s stories of the voyage and the new country had attracted her, she had been troubled by the thought that he could not stay with her.

“Couldn’t you go to that place with me, papa?” she had asked when she was five years old. “Couldn’t you go to school, too? I would help you with your lessons.”

“But you will not have to stay for a very long time, little Sara,” he had always said. “You will go to a nice house where there will be a lot of little girls, and you will play together, and I will send you plenty of books, and you will grow so fast that it will seem scarcely a year before you are big enough and clever enough to come back and take care of papa.”

She had liked to think of that. To keep the house for her father; to ride with him, and sit at the head of his table when he had dinner-parties; to talk to him and read his books—that would be what she would like most in the world, and if one must go away to “the place” in England to attain it, she must make up her mind to go. She did not care very much for other little girls, but if she had plenty of books she could console herself. She liked books more than anything else, and was, in fact, always inventing stories of beautiful things and telling them to herself. Sometimes she had told them to her father, and he had liked them as much as she did.

“Well, papa,” she said softly, “if we are here I suppose we must be resigned.”

He laughed at her old-fashioned speech and kissed her. He was really not at all resigned himself, though he knew he must keep that a secret. His quaint little Sara had been a great companion to him, and he felt he should be a lonely fellow when, on his return to India, he went into his bungalow knowing he need not expect to see the small figure in its white frock come forward to meet him. So he held her very closely in his arm as the cab rolled into the big, dull square in which stood the house which was their destination.

It was a big, dull, brick house, exactly like all the others in its row, but that on the front door there shone a brass plate on which was engraved in black letters:

Miss Minchin,

Select Seminary for Young Ladies.

“Here we are, Sara,” said Captain Crewe, making his voice sound as cheerful as possible. Then he lifted her out of the cab and they mounted the steps and rang the bell. Sara often thought afterward that the house was somehow exactly like Miss Minchin. It was respectable and well furnished, but everything in it was ugly; and the very arm-chairs seemed to have hard bones in them. In the hall everything was hard and polished—even the red cheeks of the moon face on the tall clock in the corner had a severe varnished look. The drawing-room into which they were ushered was covered by a carpet with a square pattern upon it, the chairs were square, and a heavy marble timepiece stood upon the heavy marble mantel.

As she sat down in one of the stiff mahogany chairs, Sara cast one of her quick looks about her.

“I don’t like it, papa,” she said. “But then I dare say soldiers—even brave ones—don’t really like going into battle.”

Captain Crewe laughed outright at this. He was young and full of fun, and he never tired of hearing Sara’s queer speeches.

“Oh, little Sara,” he said. “What shall I do when I have no one to say solemn things to me? No one else is quite as solemn as you are.”

“But why do solemn things make you laugh so?” inquired Sara.

“Because you are such fun when you say them,” he answered, laughing still more. And then suddenly he swept her into his arms and kissed her very hard, stopping laughing all at once and looking almost as if tears had come into his eyes.

It was just then that Miss Minchin entered the room. She was very like her house, Sara felt: tall and dull, and respectable and ugly. She had large, cold, fishy eyes, and a large, cold, fishy smile. It spread itself into a very large smile when she saw Sara and Captain Crewe. She had heard a great many desirable things of the young soldier from the lady who had recommended her school to him. Among other things, she had heard that he was a rich father who was willing to spend a great deal of money on his little daughter.

“It will be a great privilege to have charge of such a beautiful and promising child, Captain Crewe,” she said, taking Sara’s hand and stroking it. “Lady Meredith has told me of her unusual cleverness. A clever child is a great treasure in an establishment like mine.”

Sara stood quietly, with her eyes fixed upon Miss Minchin’s face. She was thinking something odd, as usual.

“Why does she say I am a beautiful child,” she was thinking. “I am not beautiful at all. Colonel Grange’s little girl, Isobel, is beautiful. She has dimples and rose-colored cheeks, and long hair the color of gold. I have short black hair and green eyes; besides which, I am a thin child and not fair in the least. I am one of the ugliest children I ever saw. She is beginning by telling a story.”

She was mistaken, however, in thinking she was an ugly child. She was not in the least like Isobel Grange, who had been the beauty of the regiment, but she had an odd charm of her own. She was a slim, supple creature, rather tall for her age, and had an intense, attractive little face. Her hair was heavy and quite black and only curled at the tips; her eyes were greenish gray, it is true, but they were big, wonderful eyes with long, black lashes, and though she herself did not like the color of them, many other people did. Still she was very firm in her belief that she was an ugly little girl, and she was not at all elated by Miss Minchin’s flattery.

“I should be telling a story if I said she was beautiful,” she thought; “and I should know I was telling a story. I believe I am as ugly as she is—in my way. What did she say that for?”

After she had known Miss Minchin longer she learned why she had said it. She discovered that she said the same thing to each papa and mamma who brought a child to her school.

Sara stood near her father and listened while he and Miss Minchin talked. She had been brought to the seminary because Lady Meredith’s two little girls had been educated there, and Captain Crewe had a great respect for Lady Meredith’s experience. Sara was to be what was known as “a parlor-boarder,” and she was to enjoy even greater privileges than parlor-boarders usually did. She was to have a pretty bedroom and sitting-room of her own; she was to have a pony and a carriage, and a maid to take the place of the ayah who had been her nurse in India.

“I am not in the least anxious about her education,” Captain Crewe said, with his gay laugh, as he held Sara’s hand and patted it. “The difficulty will be to keep her from learning too fast and too much. She is always sitting with her little nose burrowing into books. She doesn’t read them, Miss Minchin; she gobbles them up as if she were a little wolf instead of a little girl. She is always starving for new books to gobble, and she wants grown-up books—great, big, fat ones—French and German as well as English—history and biography and poets, and all sorts of things. Drag her away from her books when she reads too much. Make her ride her pony in the Row or go out and buy a new doll. She ought to play more with dolls.”

“Papa,” said Sara. “You see, if I went out and bought a new doll every few days I should have more than I could be fond of. Dolls ought to be intimate friends. Emily is going to be my intimate friend.”

Captain Crewe looked at Miss Minchin and Miss Minchin looked at Captain Crewe.

“Who is Emily?” she inquired.

“Tell her, Sara,” Captain Crewe said, smiling.

Sara’s green-gray eyes looked very solemn and quite soft as she answered.

“She is a doll I haven’t got yet,” she said. “She is a doll papa is going to buy for me. We are going out together to find her. I have called her Emily. She is going to be my friend when papa is gone. I want her to talk to about him.”

Miss Minchin’s large, fishy smile became very flattering indeed.

“What an original child!” she said. “What a darling little creature!”

“Yes,” said Captain Crewe, drawing Sara close. “She is a darling little creature. Take great care of her for me, Miss Minchin.”

Sara stayed with her father at his hotel for several days; in fact, she remained with him until he sailed away again to India. They went out and visited many big shops together, and bought a great many things. They bought, indeed, a great many more things than Sara needed; but Captain Crewe was a rash, innocent young man and wanted his little girl to have everything she admired and everything he admired himself, so between them they collected a wardrobe much too grand for a child of seven. There were velvet dresses trimmed with costly furs, and lace dresses, and embroidered ones, and hats with great, soft ostrich feathers, and ermine coats and muffs, and boxes of tiny gloves and handkerchiefs and silk stockings in such abundant supplies that the polite young women behind the counters whispered to each other that the odd little girl with the big, solemn eyes must be at least some foreign princess—perhaps the little daughter of an Indian rajah.

And at last they found Emily, but they went to a number of toy-shops and looked at a great many dolls before they finally discovered her.

“I want her to look as if she wasn’t a doll really,” Sara said. “I want her to look as if she listens when I talk to her. The trouble with dolls, papa”—and she put her head on one side and reflected as she said it—“the trouble with dolls is that they never seem to hear.” So they looked at big ones and little ones—at dolls with black eyes and dolls with blue—at dolls with brown curls and dolls with golden braids, dolls dressed and dolls undressed.

“You see,” Sara said when they were examining one who had no clothes. “If, when I find her, she has no frocks, we can take her to a dressmaker and have her things made to fit. They will fit better if they are tried on.”

After a number of disappointments they decided to walk and look in at the shop windows and let the cab follow them. They had passed two or three places without even going in, when, as they were approaching a shop which was really not a very large one, Sara suddenly started and clutched her father’s arm.

“Oh, papa!” she cried. “There is Emily!”

A flush had risen to her face and t