Славик и Димка лежали на крыше и смотрели в высокое, ласково улыбающееся яркими звездами небо. Все вокруг – и садик со смутно пестреющими в сумраке цветами, и спящий поселок – дышало тишиной, так сладко пахнущей летом. Еще одна звезда скатилась куда-то за горизонт, напомнив им о последнем выпуске новостей. Там какой-то седой полковник награждал нашего, русского солдата, спасшего где-то в Сирии из-под обстрела девочку. Торжественно крепил на камуфляж звезду-орден.
— Слушай, — тихо начал Славик, — а ты бы хотел тоже … героем стать?
Димка промолчал. Конечно, он хотел. Вопрос был в другом: а смог бы? Это на словах все легко, а на деле… Да и знать бы, хоть какими качествами должен обладать настоящий герой. Например, разве такое популярное слово «смелый» что-нибудь объясняет? А «храбрый»? В чем разница? Каждый ли сможет им стать? Сколько ни разговаривали они вдвоем на эту тему, так и не смогли ничего толком понять…
Его размышления прервал веселый голос Славкиного брата, Сашки, который только вернулся домой после очередной прогулки с Ленкой:
-Гутэн абенд, майнэ либэ фроинде!
— Добрый вечер, мои дорогие друзья, — шепотом перевел Славик, который тоже учил немецкий. И громче добавил:
— Видимо, ду унд Ленка равно гроссе либэ. Я?
Димка, понявший из всего предложения только «видимо», «Ленка» и «равно», но уловивший суть, фыркнул.
— Отвяньте, — беззлобно ответил брат и зашагал к дому. Только за ним захлопнулась входная дверь, как Димку осенило:
— Надо было у него спросить! Он-то, наверное, знает! Ну, про героев…
— Откуда? – невесело усмехнулся Славик. И Димка понял, почему.
Саша учился на втором курсе какого-то филологического факультета и был так называемым «ботаником». Очкастый, худющий, невысокий, он ну никак не походил на образ героя, нарисованный воображениями мальчиков. Славик в свои двенадцать лет был гораздо спортивнее, сильнее и выносливее своего старшего брата и относился к нему даже с легким снисхождением. Хотя и уважал за отличную учебу и самостоятельно выученные английский и немецкий.
Их разговор прервал звонок Димкиного телефона: его уже ждали дома.
На следующий день после школы мальчики опять собрались у Славика. У них в это время никого не было: мама на работе, Саша в институте, и им никто не мешал. Только они сели обедать, как снова затрезвонил Димкин мобильник. Звонила Лена, его двоюродная сестра, по иронии судьбы учившаяся на одном курсе с Сашей и явно нравившаяся тому. Возможно именно из-за разницы в возрасте брат с сестрой не особо ладили, и поэтому Димка решил было трубку не брать. Но гудки не прекращались, и мальчик нажал «ответить», предварительно включив громкую связь. Комнату заполнил плачущий Ленкин голос, постоянно прерываемый всхлипами:
— Димка, ты где?
— У Славика, а что… — начал было он.
— Саша в больнице на Лесной. Он мальчишку из горящего дома вытащил, а сам… Димка, я не знаю что делать!.. Его мама трубку не берет…
Димка видел, как замер Славик, вслушиваясь в каждое слово, как широко распахнулись его глаза, наполненные неподдельной тревогой, как нервно сжались его дрожащие пальцы, держащие вилку… И сразу спросил:
— Как он?
— Я не знаю… Меня к нему не пускают, но врач говорит, все будет хорошо…
— Ну и не реви тогда! – с напускной строгостью прикрикнул брат. – Мы скоро будем.
Через три минуты они уже гнали на велосипедах к больнице. Славик, не любивший ездить быстро, ни разу не тормознул на спусках…
К Саше их не пустили, объяснив это тем, что ему необходим отдых. Ленка села под дверью палаты с лицом, выражавшим полную готовность ждать, сколько понадобится. Но когда это трудности останавливали мальчишек! Они шмыгнули в больничный сад, нашли нужное окно. Им повезло дважды: во-первых, залезть в комнату оказалось относительно несложно, а во-вторых, окно было распахнуто настежь.
Он неподвижно лежал на кровати. Голова запрокинута, правая рука свесилась до пола… Славик рванулся к брату, тронул за плечо, позвал вдруг осипшим голосом:
— Саш!..
Тот вздрогнул, открыл глаза. Нашарил на тумбочке очки, взглянул в мокрые встревоженные глаза братишки, ласково прижал его к себе. Услышав сдавленное «Ты как?», слабо усмехнулся и сказал:
— Да нормально все, нормально… Чего все так переполошились? Стойте! Вы как узнали, что я здесь?
— Ленка сказала… — буркнул Славик.
— Лена? – смутился Саша. – Она что, здесь?
— А то! Между прочим, она волнуется, переживает, а ты тут дрыхнешь… Но я не скажу, где она, пока не скажешь, что с тобой стряслось!
— Все равно ведь не отстанешь? – жалобно протянул брат и, услышав вполне ожидаемое и очень злорадное «Не-а», продолжил:
– У меня было «окно». Я решил прогуляться до книжного магазина. Увидел, что горит дом. И мальчишку в этом доме… Ну не мог же я пройти мимо…
За дверью послышались шаги, скрежет ключа в замке. Мальчики метнулись к окну и, шепнув «выздоравливай», спрыгнули вниз.
Притаившись, они услышали добрый голос главврача:
— Ну что, герой, как самочувствие? Вечером домой отпустим, а пока … Гости к тебе!
Друзья медленно шли от больницы, ведя велосипеды за рули. И думали о последних словах доктора, который назвал Сашу «героем». В его словах не было насмешки или сарказма, нет, наоборот, глубокое уважение и даже отеческая гордость… И мальчики постепенно начинали понимать, что настоящие герои – это прежде всего люди, чистые и честные душой, те, кто силен своими моральными и духовными качествами. Остальное неважно…
