XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

На старт. Внимание. Марш.

Постепенная жизнь забыта, уходит из памяти,

В мир врываются новые краски стремительно.

Кто-то идет вслед за ними, кто кается,

Кто-то в канаве сидит унизительно,

Взглядом своим провожая потоки —

Новые волны, волны хаоса.

Все ведь рождается после хаоса.

Каждый, кто хочет добиться гармонии,

Ищет свой путь в познании тайны

Безумного рока, в себе рождающего

Новый мир, мир без жизни, в котором

Жить невозможно без должной стадии

Шизофрении остатков общества.

В нем нет ни

Логики, главного для создания

Системы закона и беззакония,

Рождение правил и бесправия

Невозможно представить без мысли толики.

Мысли исчезли — пустыми мозгами

Можно постичь лишь бездну полую.

Мы виноваты, погрязшие в тупости,

Заклейменные обыденностью,

Уставшие от работы,

Заваленные бедами,

Ставшие бессознательными,

Подчиняясь ритму, темпу, всполоху, тренду…

Они в бездне пропали, и мы — пропащие,

Мы — бесполезные и беспомощные

Клоуны, цирком уродов оставленные,

А вместе с нами — останки старого, дряблого,

Мертвого общества, которое нужно заново строить,

Которое нужно понять, успокоить,

поднять, обустроить, отладить, настроить…

И если бы только нашелся дурак,

который бы стал помогать, а не спорить.

Моисей для толпы обездоленных дольщиков,

Мессия для сборища пьяных чиновников,

Забывших о жизни в чужой обители,

Забывших о том, что мир без правил

Не они исправили, исправил Он.

Но Он ушел, их оставил, одних, бесславных.

Конечно же Он виноват — изменник!

Как же могли мы лет за сто двадцать

Что-нибудь сделать. Мир неизменен!!!

Эх, идиоты — бесчестное племя…

Сброд не заслуживает спасения,

Но он-то и выжил, — как неожиданно!

Ему и останется тлеть в безвременье.

И только ему,

Ему уготовано

Жить в новом мире,

Что их ненавидит и ждет их смерти,

Который создали их деды и прадеды,

Но не дожили. А родители

В нем не выживут, потому что старые.

А мир неживой,

Потому что странный:

Он делит людей на разные труппы

Играющих в жизнь в мертвых театрах,

Заполненных зомби, не ведавших жизни

Без чьего-то надзора, контроля,

деспотичного царства.

Но даже он над сбродом сжалился.

Тогда все в порядке, а мы — сваливаем,

Обратно, к старому.

Все? Понятно?

Правда, всегда ведь лучше старое,

От него хотя бы слышно проповедь,

А от нового слышны только стенания

По былому, им же истрепанному.