XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Нет более слепого, чем тот, кто не хочет видеть.

Джонатан Свифт

— Мама всегда говорила мне: «Нужно быть смелым, чтобы видеть скрытое». Жаль, что я не могу услышать ее голос сейчас. Да и никогда больше. – Он начал отдирать ноготь.

— Не переживайте, Влад. Скажите, вы знаете, что имела Ваша мама в виду, когда говорила это? – она поправила очки.

Молодой человек по имени Влад встал, прошел несколько шагов по кабинету лучшего психолога Москвы и снова занял край дивана. Спустя две минуты, он смог лишь прошептать:

— Нет.

Он вышел из кабинета, так и не сказав ничего больше. До дома добирался, как в тумане, думая: «А что же, все-таки, хотела сказать мне мама? Может быть, я должен зайти в страшный лес, чтобы почувствовать чудесный аромат цветов и услышать прекрасно поющих птиц?»

***

— За что, ну за что ему это? – плакала только что подарившая жизнь Владу Александра Григорьевна Беднер, – он же пропадет! Мой мальчик!

— Не переживай, Cашенька, наша медицина обо всем позаботится. Мы выходим твоего сыночка – пообещала ей подруга Антонина.

***

— Меня учили дома. Родители нанимали учителей, способных полностью обеспечить мое культурное обогащение, поэтому вырос я в обществе взрослых. Уроков было так много, что я не знал никого из двора. Да и в принципе, никого, кроме родителей и учителей не знал… – он замялся.

— Можете назвать свою любимую книгу детства и сейчас? Мы проведем анализ и сравним, как повлияла на вас… — она смутилась.

— Да, говорите спокойно, доктор. Смерть моей мамы.

— Да, извините. Так вы можете назвать книгу?

— Моей любимой книгой всегда была пьеса Мориса Метерлинка «Синяя птица». Я всегда чувствовал себя Тильтилем. Эта книга, — он достал толстую тетрадь, на которой было написано: «Любимому Владюше от мамы Саши», — многому меня научила – я никогда не смогу расстаться с ней.

***

— Держи, сынок, это твоя первая книга. Аккуратнее. Да, вот она. Открывай первую страницу.

— Мамочка, но я же не умею читать.

— А я тебе помогу. Поставь пальчик сюда. Проведи им до пробела. Это слово. Теперь сдвигай пальчик по отдельным значкам – это буквы. Ф, Е, Е, Р, И, Я. Получилось слово: «феерия».

— А что такое феерия, мамочка?

— Это, родной мой, волшебное зрелище. А почему, ты узнаешь сам, когда прочитаешь.

***

— Эту книгу она переписала специально для меня. Полностью. У мамы не было двух пальцев на правой руке, и писать ей было очень больно. Но ради меня… — слезы проступили у него на глазах. – Извините, я должен отойти.

— Да, конечно, уборная по коридору и налево.

***

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Влад? – спросил учитель обществознания.

— Я буду Тильтилем из пьесы «Синяя птица»! – уверенно воскликнул мальчик.

— Ты же понимаешь, что Тильтиль – персонаж сказочный. Почему ты не хочешь отпустить птицу, спуститься на землю и подумать о профессиях?

— Тильтиль смелый. Он может победить даже Ночь. А я над темнотой не властен. Даже звезды для меня являются чем-то скрытым, таинственным. Еще я боюсь ходить в лес. Один, с родителями – все равно. Там страшные деревья и животные. Наверно, страшные. Я с ними никогда не встречался.

— Ты отнимаешь время от занятия, Влад. Записывай тему урока: «Профессии».

***

— Я пытался быть смелым. Я хотел понять ее слова, увидеть то самое скрытое, но никак не мог. А однажды увидел, и это скрытое мне очень не понравилось. В детстве я всегда знал, сколько шагов от дома до магазина, аптеки, прачечной, куда и где поворачивать. Как-то раз, помнится, мне было лет одиннадцать, ко мне пристала одна девочка, которая сбила меня со счета шагов. «Куда ты идешь?» — спросила она. Я ответил: «В магазин», а про себя пытался вспомнить: «Тридцать шесть, или сорок шесть мне осталось?» Девочка явно была любительницей прилипнуть к человеку и узнать о нем все. Так она и обо мне узнала все. В том числе и то, чего я сам о себе не знал, о моей слепоте.

Наступила пауза. Спустя минуту Влад продолжил:

— Я думал, что я такой же, как все. Я вообще не представлял, что другие люди что-то видят. Учителя ничего не говорили мне об этом, даже биолог, и сами не выдавали себя, как видящих. Я думал, что мир – это темнота перед глазами, и что каждый другой так же, как и я, считает шаги до магазина, до аптеки, до прачечной и читает руками, нащупывая буквы шрифта Брайля.

Я был не то чтобы зол на маму, я был в полной ярости. Даже не знаю, как это описать. Но вы понимаете?! – он перешел на крик, — Я все это время жил во лжи! Я мог бы уже в 5 лет смириться с тем, что я не такой, как все, и спокойно жить дальше, но нет! Я принял это лишь в 17, хотя мог сделать это на 12 лет раньше! – тут его голос дрогнул.

— Спокойно, Влад. Возьмите воды – не потеряла самообладание женщина.

Влад взял стакан, понес его к губам, сделал несколько глотков и наклонился, чтобы поставить стакан на стол. Но стола рядом с ним не оказалось – Влад упал на пол в отчаянии.

— Я пытался быть смелым. Я пытался видеть скрытое – спокойно начал он, поднявшись обратно на диван. — Но все это было напрасно, потому что я априори ничего не мог видеть! Почему жизнь так несправедлива ко мне? Почему я не могу, как Тильтиль, надеть шапочку, повернуть алмаз и все увидеть? Я же тоже не из робкого десятка! – речь его прервалась. Некоторое время в кабинете стояла мертвая тишина.

— Мама еще говорила: «Кто ищет, тот всегда найдет» — на глазах у Влада вновь выступили слезы, он был в ярости. — Да ничего никто не найдет! Точнее, найдут только способные видеть. Сеанс окончен! – мужчина вышел и хлопнул дверью.

***

Со всех сторон Влад слышал: «Такая молодая… Могла ведь еще жить…» На похоронах матери, казалось, было больно всем, кроме него. Он уже ничего не чувствовал. Ни к кому.

— Здравствуй, Владик! – мужчина вздрогнул, услышав голос незаметно подошедшего человека. По тембру Влад определил, что это низкая и полная женщина лет шестидесяти. – Ты что, не узнал меня? Хотя, чему же я удивляюсь – я же тебя совсем маленьким лечила. Я – Антонина Васильевна – работала акушеркой и была хорошей подругой твоей мамы, поэтому и принимала у нее роды…

— Извините, — перебил ее Влад, — я сейчас не хочу ни с кем разговаривать.

— Хорошо, я понимаю. Я лишь хотела отдать тебе письмо от Александры. Когда я видела ее перед смертью… неделю назад… она просила передать его тебе.

Женщина притянула к себе руку Влада, вложила в нее конверт и ушла.

***

Распечатал. Нашел начало. В голове послышался мамин голос, произносящий все то, что Влад сейчас читал на бумажке, где ручкой было выдавлены точки – шрифт Брайля.

Он слышал: «Мой милый Тильтиль! Я знаю, что тебе сейчас непросто. Меня рядом уже нет, и, возможно, никогда не окажется, но я знаю, что ты со всем справишься. Тебе страшно, но ты вспомни, как Тильтиль и Тило, будучи запуганными Ночью, все же открыли дверь. Не будь же и ты запуганным, открой ее, и увидишь все скрытое. Не зрением, а проницательностью. Найди же свою Синюю птицу. Запомни, малыш, самый слепой – это тот, кто не хочет видеть. Я тебя люблю».

***

— Мне стало намного лучше, доктор. Спасибо вам.

— Вы же понимаете, Влад, что я ничего не делала, просто слушала Вас. Вы сами изменили свое мнение. Кстати, не позволите узнать, как Вы к этому пришли?

— Я стал смелым и увидел все скрытое. Я больше не чувствую, что все меня жалеют и считают себя виноватыми в том, что я слепой. Я по-настоящему смирился со своим недугом. И я знаю, что люди тоже принимают меня таким. Я по-настоящему счастлив.