Зимняя история
Сказка для Веры
Глава 1
Лес был большой, белый и чистый, и в его глубине жил человек. По меркам леса человек был маленький. Одет он в синий, очень поношенный старый сюртук, странную красную шапку с золотым колокольчиком, темные брюки и такие же сапоги. Волосы у маленького человека чёрные, как уголь, которым он топил печку.
Мы будем звать его Чап. Его так прозвали из-за того, что он когда то, в далёком детстве, ходил в папиных валенках и чапал по глубокому снегу – чап-чап-чап…
А жил человек на полянке, в маленьком домике с высокой-высокой крышей, на которой длинными зимними ночами дремал месяц. В те дни месяц добирался до чердака и переговаривался с Чапом. Месяц говорил с трудом, а чаще он совсем не говорил – он светил. Мягким светом освещая пыльный чердак со старыми книгами и сундуками с саквояжами, превращая его в терем Мороза…
Но вернёмся к домику – он стоял на высоких сваях, заметённых снегом. Чап рубил дрова и, складывал их в сарайчик до прихода оленя. Олень, который всё же был лосем, приезжал с большой телегой и менял дрова на еду. Приезжал он раз в месяц и уезжал куда-то на юг, где была весна. А у Чапа Весны ещё не было. Давно не было. Вечером он сидел около маленького окна в большом и мягком кресле и смотрел на лис. Они бегали, танцевали и пели на поляне под окнами его дома ночью. Однажды он открыл окно и спросил у лис: «Зачем вы, лисы, танцуете?». А они долго смотрели на него своими бледно-голубыми глазами и смеялись. И продолжали заметать хвостами следы своего танца.
Тогда он понял, что это не простые лисы, а зимние. Летние – спят, а эти – танцуют и играют в мягком свете ночных звёзд, которые благосклонно спускаются с небес и водят хоровод с рогатым месяцем над лисьими заострёнными ушами.
У лис были белые шубки, покрытые синими морозными узорами, такими, которые можно заметить при сильном холоде на стёклах. Они звали Чапа гулять. Но Чап знал, что гулять опасно, поэтому он просто сидел в кресле и слушал бормотание грампластинки, которую ставила мышка. Мышка жила у него дома. Как и многие другие животные, о которых он мог только догадываться…. Его животные обитали по углам и щелям и дружили только с той самой мышкой. А мышку звали… Да никак её не звали, ведь мышка была всего лишь мышкой. С зелёными глазами. Мышка эта любила слушать граммофон, есть сыр и ещё любила получать подарки.
Вечером, найдя очередную пластинку, и поставив её, она глубокомысленно вслушивалась и ела бисквит. В камине трещали дрова. «Жарко, жарко». – «Нет!» — «А на улице холодно!» — «Холодно!»
Каминный коврик зарделся горячим угольком – и его тропический зелёный цвет покрылся сажей. Спокойно было в домике у Чапа.
Глава 2
Так проходили дни. За ними плелись месяцы и вот к домику подходил Новый год. А напомнила о нём мышка – она ведь днём тоже не сидела без дела, а копала норки, где жила с семьёй. А семья её была большая – пятьдесят человек, ой, простите, оговорился – аристократических мышей.
Их родовое поместье простиралось на весь лес. Бывало, зайдёшь в норку под холмом, а выйдешь к заваленному входу на окраинt леса. Там она видела других мышей, говорящих очень неразборчиво. Но она смогла поймать за тонкие хвосты такие слова: «Новый год … подарки … праздники … скоро…».
И вот вечером она еле дождалась Чапа и вместо обыкновенной бессвязной болтовни прямо спросила: «Чап, а Чап, когда Новый год? Это ведь праздник? С подарками?» – затараторила она.
— А мы на это не договаривались – воскликнул вдруг Чап. — Новый год! Точно! Как я мог забыть!
— Чап, а Чап, а как же подарки?
— Кому мне дарить подарки? – удивился Чап.
— Как кому – мне! А ты как думал?
— Я не думал – я иду делать.
Чап встал, выключил граммофон, который продолжал что-то бессвязно бормотать. И быстрым шагом отправился в сарайчик. Мышка побежала следом.
— Чап, а Чап, а зачем тебе в сарайчик? Там же холодно!
— Будешь всё знать – состаришься, – огрызнулся Чап, но продолжил: – Там вроде были еловые ветви. Надо сделать венки и украсить комнаты, потом залезть на чердак за украшениями. По пути поскрести в погребе.
— Колобка будем делать? – засмеялась мышка.
— Нет, это для печенья. А еще… — начал он было, но мышка взялась за своё. «Ещё подарки…!» – запричитала мышка, которой очень хотелось новое пальтишко и шарфик с шапочкой. А еще она хотела красивое платье и шляпу, а то, как ей ходить в Театр. Это было одно место, где её многочисленное семейство устраивало театральные постановки и частенько разыгрывало Шекспира).
— А ещё нужны подарки – вяло откликнулся Чап, идя из сарайчика с ворохом еловых ветвей. Но мышка не унималась:
— А что ты мне подаришь?
— Не я, а дед Мороз! Но тебе я тоже кое-что подарю!
— Скажи, скажи, скажи! – захлопала лапками мышка и повертела хвостом.
— Нет, это секрет. Но ты тоже подари мне что-нибудь. А ещё ты можешь устроить Тайного Санту у вас в семье. Не знаю, кто такой Санта, наверно, это какой-то весёлый зверек, а может, и нет. Но это наверняка весело! Вот возьми.
И Чап сунул в лапки мышки увесистый том, пыль набилась ей в нос, и встопорщив усики, как иглы её знакомого ежа, она чихнула. «Ну, судя по всему, не такой уж он и весёлый! – она покосилась на книгу, думая, что это и есть тайный Санта. «Нет, нет, не та книга».
К слову сказать, они уже поднялись на чердак за ёлочными игрушками. В мутной глубине слабо светился тонкий месяц. Чап вежливо попросил его подлететь чуть поближе, чтоб ему было удобнее разобрать сундуки. Через несколько минут он выудил тонкую книжицу, всю измусоленную, и большую коробку старых-престарых ёлочных игрушек. Все это он отдал мышке и помог спустить коробку на первый этаж. Потом он пожелал ей спокойной ночи.
Мышка отнесла буклетик в норку, а коробку положила у кресла (Чап забыл о том какая она такая тяжёлая и мышке пришлось позвать на помощь маму папы дяди, которая как раз пробегала мимо со своим большим ворохом забот в кармане). Потом мышка решила идти к Месяцу. Месяц этот был ужасно стар, старше всех месяцев которых она видела. Он показался ей очень мудрым, и она спросила его: «Месяц, а Месяц, а что можно подарить человеку?» — «Счастье …» — глухо отозвался Месяц. – «А где найти счастье? В чём оно выражается?» — «Его … « — но не успел договорить, потому что был так тонок, что испарился, и через несколько мгновений наступило полнолуние. «О, привет я очень рад тебя видать!! Ты чего-то хотела?» — весело спросил пухлый и совершенно круглый новый месяц. «Нет, спасибо, ничего», – и убежала.
Она долго бежала и, бухнувшись на кровать, стала думать о счастье. Полежала – полежала и решила полистать буклетик. На пятой странице была нарисована женщина, на коленях у неё лежало животное с рыжеватым мехом и белыми полосками. Ему в морду упиралась тарелочка, на которой было что-то написано. Мышка была полуграмотная и могла читать только по буквам:
«C – Ч – А – С – Т – Ь – Е» — прочитала она первое слово этой надписи.
«Ага, это животное называется счастье», — подумала мышка. «Н, и где живёт это «счастье?»
Не знала, что у этого слова два значения…Задумалась было мышка, но решила не «пудрить» себе мозги и пойти к бабушке. Вообще-то бабушка было не совсем её бабушка, а бабушка её двоюродной сестры… Она была старенькой бодренькой старушкой, любившей подолгу рассказывать истории и пить чай по вечерам. Она знала много слов, в том числе и даже — внимание! — страшное слово – «синхрофазотрон». И уж точно знала значение этого слова до конца и где оно живёт. Так грамотно рассудила мышка и помчалась к бабушке.
Увы, бабушка сегодня не была настроена разговаривать, что случалось хоть и не часто, но случалось. При показе картинки “счастье” – её белоснежные тонкие усы гневно встопорщились и глаза засверкали:
— Это злейший враг нашего рода, он убил когда-то предка нашей семьи, рррр… Но зачем ты показываешь мне его? Хочешь разжечь гнев в моей душе!!!
Надо сказать, что в юности бабушка много читала романов и поэтому, наверное, говорила так чудно. Мышка объяснила всё о Новом годе, о подарках и даже умудрилась насочинять о том, что будет много сыра и мяса. Бабушка послушала-послушала, побурчала немного и окунув усы в чай, тихо сказала:
– Это кошка. Кошки живут далеко, мы их вытеснили, а может, кто-то ещё другой, спасибо ему. Покоя нам эти самые душегубы не давали. Иди к дальним вратам что на западе, там будет старый туннель. Не знаю точно, куда он ведёт, но точно к кошкам.
Бабушка становилась страшно непоследовательна, когда была не в духе. «Прощай, не забывай меня!»
Бабушка снова начала пить чай, а мышка думала насчёт не «забывай меня». И откуда она только берёт эти прощания? Наверно, у неё есть тетрадка с написанными красивым почерком выражениями, и она каждый вечер их зубрит. Хи- хи, правда, смешно?
Добежав до коридора F23 мышка приостановилась, коридор сворачивал в длинный, ещё не исследованный ход, из которого тянуло сыростью и чем-то необычным, неизвестным.
Глава 3
Постепенно ход изменялся и искривлялся. Стены то увеличивались и обтягивались обоями, насквозь проеденными плесенью, то становились совсем низкими, и холодный камень обступал мышку со всех сторон. На стенах висели тёмные, утратившие всякую определённость, картины. В местах, где было посветлее и почище, висели портреты благородных мышей. Они грозно смотрели и, как показалось мышке, «подпинывали», чтобы я бежала ещё быстрее». У картин, изображающих благородных девиц её фамилии, хотелось остановиться и разглядеть их глаза. Странно, но все портреты как-то оживлялись: «Вот на нас уж сто лет никто не смотрел, а тут благородная дама». И поэтому мышка совершенно не удивилась при одном из поворотов влево, (пятнадцатом, если быть точным) она услышала спор.
— Сударь, я думаю, что вы совершенно не правы в этой части вашего несравненного рецепта.
— Милостивый государь, Корк Сыргеевич, мне кажется, что вы заблуждаетесь в вашем утверждении.
— О, любезный Мандрагон, я только хотел мягко сказать вам о хоть и простительной, но совершенно непоправимой теперь ошибке в вашем «Вкуснейшем Рецепте Похлёбки с Куриной Лапкой». Конечно, он блистателен в своей новизне и великолепных вкусовых достоинствах и в том прорыве, который он оказал на кулинарию. Я лишь хотел сделать маленькую правку в Ваш ещё раз, непревзойдённый рецепт.
— Как! Вы решительно, смеётесь надо мной! Вы хотите слюбезничать, и сделать так, чтоб я простил вам эту своевольную выходку! пять граммов базилика вместо десяти! Возмутительно! — кипел второй голос, особой бархатистостью и тяжестью похожий на падающий занавес. Первый, более молодой на слух, явно не окрепший ещё от болезни, к концу спора уже немного похрипывал.
— Судари, мне кажется, что столь чтимые в истории личности как вы, не должны так сильно подрывать своё достоинство и спорить из-за такой малости, как различия между несколькими граммами базилика, — сказала мышка, выходя из-за поворота. И ей представился ряд полупрозрачных мышей, очень похожих на портреты, висевшие рядом. Один из них Мыш, весьма преклонного на вид возраста с седой шёрсткой в области спины. (Да, ведь именно так называли в их семье мышей мужского пола. Ну а как ещё назвать?). Мышь с крупной мордой и моноклем в правом глазу. Это был знаменитый повар, изобрётший сырную похлёбку. Господин Мандрагон Базилиус! А второй Мыш, был необычный. В отличие от Мандрагона, и самой мышки, он был ярко рыжим с небольшими белыми пятнами по бокам. Это выглядело очень странно, так как все мыши в её роду были белоснежные или серые. Ну вот мышка выделилась она была немного черноватой.
Рыжий Корк Сыргеевич — смелый экспериментатор в мире кулинарии. Он четвёртый Мыш, удостоенный имени за историю их рода. Кажется, погиб от необычной приправы, которую нашёл в Городе. А вот от чего умер господин Базилиус, никто не знает. Он — легендарная личность. Но мышка недолго раздумывала, её размышления прервали.
— О, сударыня, как хорошо, что вы здесь! Мы уже который год собираемся готовить сырную похлёбку, и, как видите, расходимся в рецептах. Не могли бы вы рассудить, — сказал Мандрагон, но тут же задрал нос. — Конечно, не стоит доверять всяким незнакомкам, но мы вот лет уж пятьдесят спорим, так что извольте сказать, сколько базилика надо класть в похлёбку?
— Давайте положим семь с половиной граммов? Это будет поровну. И с таким количеством, я думаю, вкус станет ещё лучше. Вкус будет сбалансирован. И даже вы, сударь, останетесь весьма довольны результатом.
Мышка только к концу фразы вспомнила об уроках этикета проведённых матерью.
— Сударыня, это то, что нужно! – воскликнул Корк, и быстро, с точностью до грамма, вымерил базилик, а Мандрагон нашёл два сорта сыра, и кучку других ингредиентов и, наконец, они приготовили идеальную, немного тягучую похлёбку. Оказалось, что есть её может только мышка, но это нисколько не огорчило благородных мышей, они были заняты усовершенствованием своего рецепта. Мышка взяла остатки, переложила их в коробку, а коробку в корзинку, а корзинку повесила на хвост, и побежала себе дальше, услышав обрывок разговора: «Что Вы думаете на счёт небольшого количества тильзитера?
Глава 4
Мышка бежала, бежала, но хвостиком не махала, ведь на нём висела корзиночка с похлёбкой. Вот коридор становился всё уже и уже и скоро туда начали проникать корни, а света всё нет. Вокруг мышки летали малюсенькие мошки-однодневки, решившие провести свои последние минуты в паломничестве к поверхности.
Мышка бежала вот уже час, и заметила, что в глубине хода пробивается тонкий лучик. Подбежав ближе, она увидела, что пробивается луч из-под толстого корня. Обрадовавшись, она начала разгребать лапками холодную землю и скоро выкарабкалась на свободу. Мошки не верили своим глазам, они среди своих предков! И тихо скрылись в танце весёлого, лёгкого снегопада. а мышка всё оглядывалась. Она не понимала, что это за чудной лес, в котором он очутилась. Деревья здесь росли больше вширь, чем в высоту, но всё же были высоки. В них были проделаны странные дырки, похожие на оконца Чапиного дома. «Может, это дальние родственники его семьи, кто знает. И вообще не стоит заморачивать себе голову всякими риторическими вопросами». Так она решила и, мотнув головой, села ждать, чего и откуда, – неизвестно.
Просто ждать, смотреть на падающие снежинки и их тайные никому не известные жесты и па, смотреть на странные сигналы оконцев. Вот зажглась одна дырка оранжевым светом, в ответ — розовый дом задёрнул шторы в правом верхнем окне и чуть более мягко включил свет в трёх смежных окнах. Что спрашивал он? Кто знает, кто знает…
В тусклой снежной мгле на самом краю неестественно длинной поляны, появилась маленькая тёмная фигурка. Она брела к корням дерева, у которых сидела мышка, потянула носом воздух – почуяла . С первого взгляда даже сквозь тюль снегопада в ней можно было узнать кошку. Точнее, кота. Было видно что он давно не ел , и мышка немного попятилась. Она быстрым движением достала из корзинки похлёбку и, подтолкнув к коту, кивнула головой – ешь. Кот быстро съел , и с недоумением смотрел на дно небольшого котелочка, как бы говоря «Что? И это всё?» И уставился большими зелёными глазами на мышку, которая опасливо подходила к нему. «Э-эй, не ешь меня». – «Ладно, не буду», — отозвался чёрный кот, помахивая хвостом. «Хмм, хочешь так же хорошо есть и жить в тепле?» – хитро спросила мышка. «Конечно, кто бы не хотел» — с готовностью отозвался тот. «Тогда пойдём со мной, но, учти, идти довольно долго». – «Хоть на край света! …А куда?» – не понял кот. «По дороге объясню», – сказала мышка, и неопределённо махнула лапой в сторону дома Чапа, туда, где начинался дремучий лес «Ладно, пошли», – согласился кот.
Вот так легко и просто мышка познакомилась со своим будущим другом. Она вскарабкалась на спину коту (который был ещё котёнком), уцепилась лапками за мягкую шерсть, и они побежали через завораживающий лес зимних теней. Опасный и высокий. Они поехали домой.
Часть 2
Глава 5
Мышка всю дорогу рассказывала Коту о Чапе, о новом годе, о вкусной еде, об её родне, вообще — она очень любила болтать ни о чём. Новому знакомому она дала большую тарелку тёплой каши, которую кот уплетал за обе щёки, и спрятала у себя в норке. После она отправилась к Чапу.
В окно она увидела, как Чап выходит из леса, таща за собой небольшую ёлку, и поспешила к нему. Они встретились у небольшого пня. Ёлка пахла терпкой хвоей и сосновой свежестью.
— Чап, а Чап, ты зачем её срубил, а?
— Это традиция. Мы будем её наряжать.
— Платьями, да?? Хи-хи-хи. Теми игрушками, которые мы достали, да? Ура! ура! — мышка захлопала в лапки и закрутила хвостом. — А когда?
— Сейчас. А вечером будем готовить печенье, салат и куру, — ответил он.
— Какую куру? — не поняла мышка. — А разве у нас есть курица?!
— Нет. Пока нет. Но через несколько часов должен приехать Олень. Давай, пошли уже скорее
И с зелёной кучкой хвои Чап пошёл к дому, а за ним прыгала по следам мышка.
Вот ёлку занесли и поставили у стены на безопасном расстоянии от камина. Чап нашёл коробку и достал из неё украшения: хрупкие стеклянные шары похожие на застывшие на морозе мыльные шары, ватные игрушки в виде ангелочков с тяжёлыми медными дуделками и красивыми лицами. Всевозможные гирлянды из шишек, припудренные серебряной крошкой, звёздами из фольги и даже гирлянду из палочек корицы и сушёных апельсинов! На ёлку они повесили цепочку больших праздничных конфет, внутри которых, как в матрёшках, лежали конфеты поменьше. В самом низу были специальные подсвечники-тюльпаны, которые защипывались на ёлке. Финалом стали разноцветные куски тюли, навешенные то здесь, то там.
Мышка бегала по еловым ветвям, стараясь не упасть и глядела сквозь тонкую ткань. Через зелёную весь мир становился цвета хвои, через красную – цвета шапки Чапа, а через оранжевую – как апельсин. “Как прекрасно!”, – думалось мышке.
Через некоторое время к ним пришёл Олень, который всё же был лосем. У него на шее висели праздничные колокольчики и бантики. На рога он прицепил ленты, и они красиво колыхались при движении.
Мышка в первый раз видела Оленя, но ещё больше её волновали те вкусности, которые он привёз на своей телеге. А надо бы сказать, что его повозка с каждым праздником изменялась. Вот к новому году он убрал её бока и крышу венками из ели, на которую повязал золотые бантики. Занавеску с обычной тёмно-синей он сменил на ярко-красную с серебряными звёздами.
А еды-то сколько! Оранжевые мандарины, бордовые яблоки, две куриных тушки (как он выразился – на всякий пожарный случай), фиолетово-красные леденцы, всевозможные соки и салаты… Всё, что можно было подать на новогодний стол, было там.
Чап подарил Оленю старую книгу, а тот ему – картину, где изображался его домик. Чап очень обрадовался, но, увы, Олень был близорук, не заметив мышку, разгрузил продукты и весело поскакал дальше. Мышка расстроилась, ей не досталось подарка. Чап её утешил и сказал, что всё впереди, и тогда она вспомнила о коте, который преспокойно дремал в её норке. «Точно! Чап, а, Чап, сколько времени до нового года?» – спросила она. «Около четырёх часов, а что?» – удивился Чап. «Ничего. Когда дают подарки?» — «Ну, вроде завтра, или сегодня… Не помню точно…», — ответил он задумавшись. «Я пошла! И ты тоже иди – обменяемся!» – и скрылась за каким-то бугорком. «Вот бы и мне так скрываться», – подумал Чап и пошёл заворачивать подарок.
Глава 6
Гостиная опустела. Чап и Мышка забыли про звезду на макушку ёлки. «Непорядок», – подумал месяц и спустился на верхушку. Его подручные звёздочки удобно расположились на мягких лапах ели, и замигали оттуда мягким светом.
Глава 7
Через несколько минут в комнату зашли – кот, который был котёнком, и мышка. Кот сразу же полез к ёлке, ведь огни на ней блестели и огрызались в его сторону. Но мышка категорически запретила это делать. «Зачем мы её наряжали, что ли чтоб ты сломал?» И, посадив его на кресло, стала думать – а красиво ли и правильно ли дарить кота. Ничего не придумала и решила, что дарит Чапу не кота, а счастье в его второй форме.
Тут мышка заметила месяц, удивилась и побежала к нему по ветвям. «Привет!» — сказала она. «Привет…», — отозвался месяц. «С новым годом! Ты красивый! На чердаке-то тебя так не увидишь». – «Правда? Спасибо…».
Тут мышка поняла, что можно сделать ещё подарок. «Слушай! А можно взять твою лунную пыль?» — «Хорошо, бери… Мне это не помешает… А зачем тебе?» – удивилось ночное светило. «Надо! Можно ведь ещё взять по горсточке у звёздочек?» — «Не думаю, что они будут против… Так зачем же тебе это надо?» – допытывался месяц. «Скоро узнаешь»!
И, взяв метёлочку, она стала подметать сначала звёздочки, отчего они смеялись своим стеклянным смехом и охали, что им щекотно. Их пыль и смех она собрала и слепила снежочек. Он получился золотой и маленький… И светился.
Потом она подошла к месяцу и вежливо сгребла его пыль в комок побольше. Он был серебристым и пах тайной.
Эти два комочка она соединила и размяла как пластилин.
«Хороший подарок… Если ему не понравится, что я дарю ему котёнка, то ему точно понравится Звёздный Шарик!» – подумав так, она положила шар под ёлку. Котёнок спрыгнул со своего места и стал гонять катать-гонять его…
Скоро пришёл Чап. У него в руках была маленькая коробочка, перевязанная алой лентой. На ней было написано – “Норе”. «А кто такая Нора? Неужели я? Ты даришь мне имя? Ура! Теперь я со своими четырнадцатью великими родственниками имею имя!» – закричала мышка и завертела хвостом. «Ну… Я просто подумал, а как тебя звать? Всё мышка да мышка… Ты ведь не просто мышка». – «Почему?» — «Может потому, что ты говоришь и дружишь с человеком…». — «Возможно! Смотри, что я тебе хочу подарить…», – начала было мышка, но Чап опередил её: «Стой, это не весь подарок! Открой коробочку!»
Мышка разгрызла ленту и дрожащими от нетерпения лапками открыла крышку. Там лежал шарф и пальтишко.
«Весьма неплохо! Я давно хотела себе новый шарф» – подумала мышка и тут же натянула на себя новенький мягкий шарф синего цвета с красно-жёлтым узором и кисточкой. Тёмно-зелёное пальто пока лежало в коробке. «Спасибо! Мне идёт?» —спросила мышка, ой, то есть уже Нора, крутясь перед Чапом… «Да, очень идёт…Этот шарф сделан из шерсти альпаки». – «А это ещё кто»? – удивилась мышка, которую уже звали Нора. «Это как олень… Наверно… Надень ещё и пальто».
Мышка надела – пальто было тёмно-зелёным, цвета озёрной кувшинки. «Красиво… Но я пока сниму, жарко… Смотри, я хочу подарить тебе этот шар – он непростой – он сделан из звёздной и лунной пыли». – «Правда? Красивый! «Спасибо!» —сказал Чап, всматриваясь в глубину блестящего шарика. «Э, нет – это ещё не всё – я хочу подарить тебе кота – его, вроде, зовут Котёнок ».
Котёнок в это время выглядывал из-за кресла и всматривался в лицо своего нового хозяина. Поняв, что хозяин добрый, он вышел из тени. «Спасибо, мышка Нора, я бы мог сам представиться. Хочу сказать, что я…».
Но мышка строго посмотрела на него – не время сейчас занудствовать – как бы прошипел её взгляд.
— Здравствуй, котёнок, я рад тебя видеть! Не хочешь молока? Стоп, я кажется, что-то забыл… А-а-а! Часы! – сказал Чап и метнулся в свою комнату. Через несколько минут на ёлке висели золотые карманные часы Чапа, которые он недавно нашёл на чердаке. Они показывали без пяти двенадцать.
— Ну… Как там делается… Я хочу пожелать вам в этом Новом году…, — начал Чап.
— Что ты такой нудный – надо молчать – ведь скоро двенадцать!
И правда – на часах в этот момент стало двенадцать – и они услышали звон больших старых часов с чердака.
Новый год начался…
Посидев в тишине некоторое время, мышка задала риторический вопрос
– И что всё? А дед мороз?
— Он приходит под утро – так было всегда… Пойдёмте спать – завтра будут подарки и новый день – сказал Чап и, поманив кота пальцем, ушёл по лестнице вверх – наливать ему молока.
Мышка подумала, подумала – и тоже ушла спать в свою норку.
Глава 9
На этой минуте мы оставим наших героев – ведь книжка, и так, получилась очень длинная. Для читателей на этом наступает финал… Но не для героев – они продолжают жить своей жизнью где-то на краю света в маленькой хижине посреди леса. Автор не может ничего сделать – теперь они сами по себе.
А волшебный шарик лежал на полу гостиной… И кто знает, что могло случиться потом…
