Дважды в ненастье пожарами стертое,
Ты возрождалось из пепла из мертвого…
Детчино, много раз бедами битое,
Ты незаслуженно всеми забытое…
И если кто спросит, любому отвечу я:
Жизнь я отдам за любимое Детчино!
Н.Ященко
О своей прабабушке я мало что помню. Мне было всего лишь четыре года, когда она умерла. Баба Нюра, баба Аня, Анюта для родных, Анна Петровна для всех остальных.
Но все же есть то, что я помню отчетливо. Помню, как сажала бабулечка меня к себе на колени и рассказывала об одном случае из военной жизни. Случае, после которого она взглянула на врага другими глазами.
Ноябрь 1941 года. Деревня Кульнево. Забитые фашистами дома. Каждый день работы на железной дороге дается с неимоверным трудом. Холод, голод. Осенний промозглый вечер. Лучше погибнуть на улице, чем находиться в своем доме с врагом.
В один из таких промозглых вечеров мне передали весточку из леса. Просьба очень опасная, но я должна ее выполнить. Страшно… Ооочень страшно. Быть все время среди немцев, как можно дольше, попробовать узнать о местоположении их войск, артиллерии.
И началось. Я стала одной всеобъемлющей губкой, впитывающей в себя каждый взгляд, слово, движение фашистов. Узнать удалось многое. Но хотелось больше всего причинить боль врагу самой, самой лично нанести удар. Но как?
Жестокий бой стих только к вечеру. Немцы ввалились в дом и заорали: « Яйки!!! Млеко!!! Шнеле!!! Шнеле!!!» Я их уже ждала и «шикарный» ужин остывал в печке, судьбоносный ужин.
Ушла в сарай, где, зарывшись в солому, начала рыдать . Безудержно рыдать от своего бессилия перед этой лютой ненавистью к новым хозяевам моего дома. Да, у меня нет никакого оружия, чтобы расправиться с ними физически, но я приготовила прекрасный ужин и пусть хоть одну ночь в своей жизни они не будут спать спокойно. Пусть им хоть чуть-чуть будет плохо, совсем чуть-чуть.
Слезы высохли на моем лице, когда я услышала возню в доме. Но тут же распахнулась дверь сарая и перекошенное злобой лицо мне прокричало, хватая за рукав : «Шнелле! Шнелле!
Меня ведут на расстрел… Жалко, не успела надеть валенки. Ноги в тонких дырявых носочках застыли моментально. Выпал снежок. Как красиво он искрится этим ноябрьским утром. Боже мой, о чем я думаю: валенки, снежок! Через несколько минут меня не станет…
Трава копытень. Моя палочка-выручалочка от многих болезней. Собирала летом, не думая ни о чем, наслаждалась солнышком , песни пела. А теперь…
Жалею, что не высыпала весь пакет . Тогда бы уж наверняка . Ведь все равно убьют.
Стою и наслаждаюсь морозным утром. Никогда не забуду эту раскидистую иву, под которой меня поставили. Моего лица нежно касаются заиндевевшие от первых морозов веточки. Люди лгут, когда говорят, что умирать не страшно. Страшно. Очень и очень страшно. Тело охватывает дрожь. И не понимаешь, от чего это- от мороза или от приближения смерти.
Последние минуты, как последние кадры в кино. Вот солдат поднимает пистолет, еще минута и раздастся выстрел. И тут как в замедленной съемке: краем глаза я замечаю идущего по улице майора Крауса, скорее даже не идущего, а бегущего ко мне. Он начал громко кричать на солдата, выхватил у него из рук пистолет. Я не понимаю немецкий язык, но и без знания языка мне стало ясно, что выстрела не будет.
Майор Краус отвел меня в баню, принес горячего чая и дал два кусочка шоколада. Зарывшись в солому, я прорыдала весь день и всю ночь.
Меня спас ФАШИСТ. Враг, который напал на нашу страну. Враг самый жестокий, самый беспощадный. Враг, который уничтожает сотнями и тысячами наших людей. И это самое ужасное- осознание того, что и среди грубых варваров есть ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ.
Позже я узнала, что майор Краус приказал солдатам оставить меня в живых, сказав им, что он лично находился рядом со мной при приготовлении ужина. До освобождения Детчино я всего лишь раз видела майора . Всего лишь раз, но я никогда не решилась бы подойти к нему, подойти, чтобы сказать слова благодарности за свою спасенную жизнь. Не смогла и всё…
Прошло уже восемьдесят два года , как мою бабулечку выводили на расстрел. Семь лет назад не стало и ее самой . Она тихо умерла утром 23 февраля, когда вся страна праздновала День защитника Отечества в возрасте 91 года.
Сейчас мне 12 лет и эту историю я теперь постоянно слышу от родителей, но каждый раз мысленно я благодарю майора Крауса за мою жизнь. Да-да! За мою, и за жизнь моего папы , и за жизнь моей бабушки. Ведь если бы тем морозным утром в ноябре 1941 года ветки ивы вздрогнули от раздавшегося выстрела, я бы никогда не увидела этот мир.
« Спасибо тебе, майор Краус, за спасенную жизнь!»-хочется крикнуть мне на весь мир.-«Я надеюсь, что и ты спасся в той страшной мясорубке, вернулся домой, к своей семье. Очень на это надеюсь! И верю, что у тебя выросли прекрасные дети, которые научились понимать, что такое жизнь и как надо ценить каждое ее мгновение».
