1.
А может нам любовь и веки закрывает?
Она везде, в душе и в воздухе меж нами,
Она пьянит и разум затмевает
И иногда находит целыми волнами.
Хоть может это и прекрасно временами,
Но часто она нам дарует боль,
И слишком часто раним мы словами,
Но тут утрачен наш контроль.
Но что ж теперь?
Нам не любить?
Страсть к людям не питать?
И не желать заветной встречи?
Нет, ещё не вечер!
Люби, твори, гори и заражай!
Живи чтоб жизнь твоя казалась мигом,
И как тебе угодно прожигай!
Если гореть, то освещать пол мира!
2.
Прости все гнусные слова мои,
Все взгляды злобные косые,
Всю боль что причинил я отвежением любви
И как отталкивал объятия родные
Прости меня старушка мама,
Что так озлоблен был с тобой,
Все мои злобные ворчанья,
Я глупый был и молодой.
Но вот стою над твоим телом,
Седая, бледная, холодная ты вся,
А улица стоит вся в белом,
И ненавижу я себя.
Как был я глуп, бездушен и ужасен,
Как вас с отцом я не ценил.
Вы так меня оберегали,
А я сбежать от вас спешил.
Корить себя я век не буду,
Я выброшу из головы все эти дни,
Но никогда я не забуду
Тепло родительской отверженной любви.
3.
Восстань, молю, мой милый человек,
Я помню как ты пал в тот страшный день,
Как в маленьком и страшном нашем городке,
Всей красотой своей вдруг зацвела сирень.
И всё вокруг благоухало,
И небо вечером горело будто в крайний раз,
Всё в городе любовью воспылало,
Но в тех огнях я не увидел вас.
Все улицы, горящие огнями,
Я обошёл в столь поздний час,
И каждый силуэт казался вами,
Я так мечтал услышать мягкий глас.
Мне страшно даже вспоминать,
Как на восходе молодого солнца,
Я ваше тело смог сыскать
В саду сирени алою, кровавой.
В то утро вся сирень увяла,
Напал на город страшный шторм,
И всякая другая мне напоминала,
Как ты увяла, юности любовь.
