Эта история началась очень забавно, мне казалось, что ничего не может помешать нашему веселью в пионерском лагере до одного момента…
– Машка, Машка! Там такое нашли, такое! – воодушевлённо позвала меня Марина.
– Семь утра, а она уже что-то нашла… – пробурчала я и, встав с кровати, неохотно пошла за ней.
Маринка – рыжая, кудрявая и очень дружелюбная – моя подруга с самого начала пионерской смены и соседка по комнате.
– Марин, мы что сегодня будем играть в войну? Договорились же, что завтра? – я совсем ещё не проснулась и недовольная еле-еле плелась за подружкой.
Мы вышли на площадку, где стояли почти все ребята из пионерского лагеря и даже вожатые. Мы с Мариной не видели, что они там нашли и поэтому я решила залезть к ней на спину.
– Может, хотя бы сейчас вы не будете заниматься ерундой?! – с укором громко произнёс Гриша.
Ох, как же он меня бесил с самого начала смены! Гриша меня постоянно обижал, дëргал за косы, порой со своими дружками они походя могли что-нибудь придумать, чтобы меня обидеть.
– Отстань от них, – резко ответила Грише Яна.
Янка была красоткой нашей смены! Все так считали. И даже я. Она всегда была самой красивой из всех девочек, даже когда, набегавшись, уставала за день.
Что было на площадке, мы так и не смогли увидеть, было очень много ребят, я и не знала, что в нашем лагере их столько. «Олечка», наша вожатая, отвела нас в корпус. Мы шли по коридору, как вдруг услышали выстрелы и пронзительные крики…
Ольга Семёновна затолкала нас в первую попавшуюся комнату и закрыла дверь. Выстрелы не прекращались.
– Что происходит? – испуганно и тихо спросила я ребят.
Мне не ответили. Меня сразу запихнули в шкаф. Я не видела, кто это был, но глаза быстро привыкли к темноте и рядом я увидела Маринку.
Кто-то зашёл в комнату. Я дрожала. Мне было очень страшно! Я не знала, что случилось, но понимала, всё, что происходит сейчас – не очень хорошо…
Человек ушёл, а мы с Мариной вышли из шкафа и увидели, как Гриша с Янкой вылазят из-под кроватей.
– Что вообще происходит? – спросила я, подумав, что уж на этот раз мне должен кто-то ответить…
– Не знаю как сказать, но… – начал Гриша.
– Что «но»? – перебив его, пыталась быстрее уточнить Яна.
– Кажется, началась настоящая война… – испуганно прошептал Гриша.
Мы изумлённо смотрели на него. Что? Какая война?
Гриша рассказал, что утром в лесу рядом с нашим лагерем упала бомба. Всех вожатых собрали, чтобы сказать, что детей надо из пионерского лагеря срочно эвакуировать. Но никто не ожидал, что дойдёт до стрельбы в самом лагере…
– Девчонки, нам надо бежать отсюда. – закончил Гриша.
– Но как?! – растерянно спросила я у него.
– Мы пройдём под окнами, а там – к центральному входу, – ответил Гриша.
Спорить не было времени, нужно было действовать.
Мы вылезли из окна и пригнувшись прошли под окнами. Неожиданно одно из окон открылось, а как раз перед ним в полный рост стояла Янка! Мы замерли. Какой-то человек в серой форме, уж точно не наш, курил, облокотившись на подоконник.
Яна быстро пригнулась, но тут пчела села ей на нос, и она заверещала от испуга. Через десять секунд самая красивая девочка лежала под окном с простреленной головой… В шоке мы и не поняли, как быстро убежали подальше от корпусов лагеря.
Спрятавшись за деревьями уже за границей пионерского лагеря, мы с Мариной тихо заплакали, а Гриша стоял молча. Дав нам выплакаться, Гриша пробурчал:
– Всё, идём… Потом будете плакать.
Встав, мы послушно пошли. А что ещё делать? Но поняли, что есть ещё одна проблема… Место дислокации вражеских солдат располагалось у центрального входа в пионерский лагерь. Они там очень комфортно обустроились: поставили палатки, разожгли костры, какие-то коробки притащили. Оружие? Больше всего, конечно, меня испугало оружие…
Подумав, мы с ребятами решили пойти в обход. Вдоль забора шли аккуратно, но Марина почему-то отставала.
– Марин, пошли быстрей, – тихо сказала ей я.
– Маш, не могу…
– Что значит не могу?
– Там… враги… и они на нашей территории… А помнишь, мы на линейке все дали клятву, что мы – пионеры – будем защищать нашу Родину и честь, и будем помогать всем, кому это нужно.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил её Гриша.
– Я пойду и избавлюсь от врагов…
– Как? – спросила я.
– Я стащу у них гранаты и уничтожу их лагерь.
Мы с Гришей колебались. Марину отпускать одну мы не хотели. Одна против всех солдат? Но Марина была слишком упрямая. Она развернулась и рванула к ним. На бегу она умудрилась схватить из открытого ящика, стоявшего на земле, гранату и кинула в солдат, разгружавших грузовик с оружием.
Прозвучал взрыв… Потом второй… Третий… Заполыхал огонь… Маринка не возвращалась…
Когда дым осел, я увидела, что моя подружка лежит на земле. Тело её было обожжено. Из ран на сочную зелёную траву текла кровь. Я хотела закричать. Горе и ужас охватили моё сознание. Но, вдруг, я почувствовала, как Гриша схватил и перекинул меня через забор. Я оглянулась и увидела, как вредный, постоянно обижающий меня в прошлом, мальчишка ласково смотрит, будто прощаясь.
– Гриш? – прошептала я.
– Машка, беги…
– Нет. Я не могу! Как я без вас?..
– Ты сильная, ты сможешь.
В отверстие между досками забора я увидела, как вражеские солдаты уже бегут в его направлении…
– Прости, Гриша, – прошептала я ему и побежала в сторону леса.
Бежала я быстро, не понимая, в каком направлении я несусь. Обувь моя была неудобная, в сандалиях я стëрла пятки. Через час я поняла, что жутко хочу пить и есть. Почему-то вспомнила невкусные лагерные макароны, с голода они мне точно показались бы съедобными.
По лесной дороге в мою сторону ехали мотоциклы. Остановившись, я обреченно посмотрела на них… Но тут на одной из люлек я увидела красную звезду и, упав на колени на траву, что росла по обочине песчаной дороги, заплакала…
Что стало с другими детьми из пионерского лагеря и с Гришей, я так и не узнала. Марину, Яну и Гришку я часто вижу в одном и том же сне уже много лет – нарядные, в пионерской форме с повязанными красными галстуками, мы на открытии смены в пионерском лагере даём торжественную клятву. Гришка стоит рядом и дёргает меня за косички с красивыми белоснежными бантами…
Сегодня 22 июня 1961 года…
После начала Великой Отечественной войны прошло двадцать лет. Мне уже тридцать четыре, у меня дружная большая семья, муж, трое детей… Но каждый год в этот день я становлюсь юной испуганной девочкой Машей с двумя длинными косами, понявшей, что война – это самое худшее зло в мире, что могло когда-либо существовать!
