XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Семь некормленных котов. К пятому классу со школой смиряешься. Ходишь ради хорошего учителя, интересного предмета или ради дружбы. Но так везет не всем. Я хожу в основном из-за Алимова. С ним вечно что-то приключается.
Однажды Алимов задумал свалить с уроков. Предлагал на завтра разные варианты – каток, послоняться вдоль Яузы, зайти в «Ладогу». Пришел без дневника. А в дневнике у нас каждому свои заметки — расписание, кто в каких мероприятиях должен отметиться. Так вот он ходил по классу и специально спрашивал: «У меня ощущение, что сегодня я должен куда-то идти. Никто случайно не знает, куда я иду?» На первом уроке он так испереживался, как ему провернуть свою аферу, что почти изгрыз ручку и выбил себе коренной зуб. Коренной зуб! Ручкой!
На перемене у Алимова сработал будильник. «Всё, надо идти», — обрадовался он и понесся в раздевалку, так и не придумав надежной отговорки. По дороге он врезался в спину учителя физкультуры. «Это кто меня быстрее? Алимов, куда так торопишься?» — спросил физрук. «Можно я домой пойду… У меня семь котов дома не кормленные». И удрал.
Теперь про семь некормленых котов всегда вспоминаем, когда кто-нибудь линяет с уроков.
День учителя. Был День учителя. Пятое октября, а у нас нет классного руководителя. Никто из учителей не хотел брать наш 5 «з». «З» — значит звездный, трудный то есть. Это понятно. Школа обостряет все качества, в том числе и это.
Тогда мы решили поздравить свою бывшую учительницу из начальной школы. Войдя толпой и с букетами в класс, где наша Светлана Ивановна учила первоклашек, мы так и остались незамеченными. Беготня и шум не прекратились ни на мгновение, а Светлана Ивановна воевала с электронным дневником. С ним всегда были проблемы.
У доски стоял стриженый налысо мальчик и тер ее мокрой губкой. Он подпрыгивал, чтобы достать до верхней строчки крючков и загогулин. Верзила Алимов подошел к нему и хотел было помочь. Одну руку он протянул к губке, а другой погладил первоклашку по голове. Просто так погладил. «Ща как врежу», — обернувшись, сказал тот и действительно врезал носком сандалика Алимову по щиколотке. Алимов не стерпел и закричал как резаный. Светлана Ивановна оторвалась от компьютера, но Алимова было уже не остановить. «Стоять, бояться!» — взревел он, и все замерли.
«Светлана Ивановна, мы Вас обожаем», — начали поздравлять те из нас, кто стоял ближе к учителю, в то же время проталкивая лысого в центр нашей группы. У Праздниковой была красная помада, и девочки извозили первоклашке все лицо и лысую голову как клоуну. На словах «желаем Вам хороших учеников» мы вручили Светлане Ивановне букеты и крашеного первоклассника. «Понятно, что будет, если хоть раз у вас такое повторится?» — спросил класс грозный Алимов. Растерянные первоклашки сели за свои парты. «Мы еще к Вам придем», — сказал он Светлане Ивановне, и, по-моему, она была рада не букетам с конфетами, а только тому, что он это сказал.
Новогодний утренник. В начале декабря на классный час пришла воспитательница из дошкольного отделения. Молодая, только из колледжа. Ее группа – наши подшефные. Обрисовала ситуацию как взрослым: на собрании решили на новогодний праздник пригласить аниматоров на роли Деда Мороза со Снегурочкой за родительские деньги. А ближе к новому году родители пошли на попятную. Одни: нас не будет, улетаем в Доминикану, верните наши 200 рублей. Другие в карантине – ветрянка. А на оставшихся разделить всю сумму – им дорого получается. Выручайте, ребята, не за деньги, за сладкие подарки, такие же, как и дошколятам.
— Нуууу, оно нам надо, конфет мы что ли не видели?!
— А я вас у Юлии Владимировны с уроков отпрошу на репетиции и выходной вам сделаем в день утренника.
— Да?! Чур я Снегурочка! – закричали сразу все девочки.
— Нет, Снегурочкой буду я, — сказала воспитательница, — а вот Дедом Морозом попрошу быть Василия Мизилина.
— Ладно, — пробасил Мизилин.
— Есть еще две роли – кота и лисы. Персонажи отрицательные, но…
— Пусть! Я могу быть котом, — взметнулся Алимов.
— Кот Базилио?! Я как-то не вижу тебя в этой роли. Фактура другая, — засомневалась воспитательница.
— А лиса Алиса тогда? – взмолился Алимов.
— Ага, — заржали в классе, — лис Алис.
— А что! Почему нет? Эффект комический. Ребята повеселятся, — уговорилась воспитательница.
— А вот мой Базилька, — обрадовался Алимов и навалился на меня. Я не стал отпираться.
Начались репетиции. Все было просто. Дети должны позвать Деда Мороза. Появлялись сначала мы с Алимовым, начинали хулиганить – игрушки снимать с елки, «волшебный» посох прятать. Потом Дед Мороз нас перевоспитывал, дальше хоровод вокруг елки, еще превращал девочек в снежинки, мальчиков в зайчиков – дети танцевали свои танцы, в конце стихи и подарки.
В день утренника мы выспались, пришли в 10. Костюмы, аквагрим. Сидим за дверью в каморке у музыкального зала. Слышим: «Дед Мороз, приходи!» Мы с Алимовым ввалились в зал. Дошколята сидят на стульях по сторонам. Визжат, хохочут, мы их развлекаем шалостями. «А подарки вы уже получили? Надо делиться!» — перепутал я слова и стал говорить как с нами старшеклассники в школе. Тут Снегурочка включилась, стали опять Деда Мороза звать. Слышим, что дверь из каморки хлопнула, а Мизилин не появляется. Дети обкричались уже — Мороза нет. Выбежала нянечка. Освободила морозову шубу из-под двери. Но не сразу, сначала надо было ключ найти. А нам что было делать? Мы с Алимовым видим – на камине петух игрушечный пристроен – символ года. «Нет подарков? Мы петуха заберем. И съедим». И стали этого петуха друг у друга из рук вырывать и подбрасывать. Дети со стульев повскакивали и стали за игрушкой бегать, отнимать у нас. Петух упал под елку. Алимов полез его доставать и нашел мешок с подарками. И тут наконец: «Здравствуйте, детишки — девчонки и мальчишки! Вы меня узнали? Звали? А стихи вы для меня подготовили?» – выпалил Вася, и дети ринулись наперебой к нему со стихами. А мы из-под елки им подарки раздавали. «Какие хорошие кот и лиса, возьмите и себе по подарочку, и еще один сразу возьмите и идите. В лес», — пропищал зажатый детьми Мизилин, и мы с Алимовым выбежали из зала.
Воспитательница стояла белая как снег: «У нас еще танцы». Были танцы или нет, но Вася скоро догнал нас с Алимовым. Мы молча сели на бревно на школьном дворе, сожрали конфеты все до одной и разошлись по домам.
На сайте школы выставили хорошие фотографии, где радостные дети, благодушный Дед Мороз, смешные кот с лисой, и мы стали рассказывать, что все прошло хорошо. Ведь никто кроме нас не знает, какой у утренника был сценарий.
Друзья. Весной школьные футболисты стремятся после уроков первыми быть на поле, чтобы занять ворота. Ворот всего двое, а команд собирается больше. Не успел – значит, опоздал. Дальше только ругань и драки, а я этого не люблю. Я – судья и всех примиряю.
В моем классе из футболистов только Мизилин и Чикин. Георгий Чикин как Месси – форвард, а Вася просто красивый, типа Березуцкий. И вот они позвали с собой Алимова. Его подбросило от такого счастья: — Я сейчас, — и побежал обратно в раздевалку. – Мигом давай!
Прошла минута, Алимов выскочил на крыльцо школы в футболке с первым номером и надписью «Касильяс», в шортах. Бутс у него не оказалось, а носатые школьные туфли зацепились за резиновый коврик, и Алимов пошел считать ступени голыми коленями и ладонями. К концу лестницы, весь ободранный, Алимов уже не мог встать. Только смотрел в удаляющиеся спины Мизилина и Чикина.
Я помог ему подняться и повел в школу. – Я норм, шагай с друзьями, маршем, — сказал Алимов, чуть не плача. – Мои друзья… шагают фаршем, — ответил я, и мы побрели дальше.
Влюбились. В нашем классе учится девочка, которую мы больше видим по телевизору, чем на уроках. Еще она выгуливает свою ленивую собаку корги рядом со школой. Иногда мы гуляем вместе. У Чикина джек рассел, а я как будто со своим воображаемым шпицем. Потому что я очень хочу, чтобы у меня был шпиц.
Маша Ромашина занимается хореографией и школу прогуливает вместе с учительницей по танцам. Такому особо не позавидуешь, а всё равно ведь. Каждый раз в классе ей предъявляют, почему ее в школе не было. Сначала она отвечала: класс, репетиция, гастроли, съемка, проект, потом ей надоело оправдываться.
— А что? Уже ни дня без меня прожить не можете! Ха-ха! Чего пялитесь? Влюбились все, точно. На, портфельчик мой понеси, а ты мне за шоколадкой сбегай, так и быть.
Ее никто не знал такой дерзкой. А у нее получилось. Все и отстали. Решили, пусть прогуливает сколько хочет, чем так дразнится.
Совпадение. На уроках литературы Юлия Владимировна любит сама читать вслух. Стихи особенно, новые произведения. Она читает самозабвенно, с жаром, с долгими паузами. Однажды, когда учительница приготовилась читать, Алимову то ли живот скрутило, то ли нужно было на звонок ответить, и чтобы не отвлекать, он не стал отпрашиваться. По стеночке тихонько вышел из класса.
А когда вошел, услышал: «Нет, не пойду за тебя замуж. У тебя ноги долги, рубаха коротка, прокормить жену нечем. Ступай домой, долговязый». Алимов застыл в дверях. Весь класс лег от смеха. А Саксонов выдавил: «Кирилл, не переживай так. Все еще сто раз переменится».
Интервью. Я и Алимов — единственные в классе, кто выбрал тему «Профессии будущего» для проекта. Мы придумали провести опрос тех, кому в этом будущем жить и работать. И пошли к дошколятам в младшую группу. Решили делать видеоинтервью, потому что Алимову хотелось монтировать видео, а мне писать джинглы.
Мы основательно подготовились – раскатали на задник футуристические обои, поставили камеру на штатив. У Алимова была анкета, и он решил малышат расспрашивать, а я детей приводил-уводил и следил за записью.
У Кирилла две сестры, обе младшие, ему это привычнее. Сначала он хотел войти в контакт и для этого задавал вопросы не по анкете, а типа «как настроение», «что любишь», а уже потом «кем хочешь быть, когда вырастешь?»
После пятой девочки он уже этого не спрашивал, потому что все отвечали «певицей», а после десятой знал и песню, которую деточка будет петь, — «Это не шутки, мы встретились в маршрутке». Только одна из девочек хотела, как мы поняли, быть ветеринаром, только не могла назвать эту профессию.
Наконец пошли мальчики – полицейские и пожарные. Алимову это тоже быстро наскучило. Один толстый мальчик сказал, что настроение у него хорошее, и в садике ему нормально, но он хочет быстрее вырасти и пойти в школу. – Что? – взвился сразу Алимов. – Ты понимаешь вообще, что говоришь?! А ты не понимаешь, что дальше будет не лучше, только хуже. Зачем в школу? – Знания получать. Вырасту главным во всей вселенной. – Ну-ну, — ухмыльнулся Алимов.
Когда мы закончили, воспитательница в шутку предложила нам оставаться в детском саду. – А что, ребята, повидали школу, поучились, а тут лучше – вот тихий час сейчас будет, оставайтесь.
А Алимов серьезно так ей ответил: — Нет, не останемся, надо знания добывать.
Бу. В понедельник уроков мало, но портфель самый тяжелый. Это потому что надо нести краски, мешок с формой и кроссовками и весь комплект на каждый предмет — из учебника, рабочей тетради, тетради-тренажера, словарей и прочего. Алимов в тот день принес еще и свою стенгазету в огромном мусорном пакете. Из-за нее накануне он лёг очень поздно и теперь спал на ходу.
Алимов со стоном сгрузил вещи у своего стола.
— Портфель неподъемный просто. Еле допёр.
Открыл его, чтобы достать «Литературу», и быстро захлопнул. Я удивился, что он вдруг взгромоздил свой портфель между нашими стульями и не вынимал из него руку на уроке.
Мы читали «Заколдованное место» по ролям. Юлия Владимировна просила читать слова деда выразительно, чтобы почувствовался гоголевский юмор. «Вишь, дьявольское место! Вишь, сатанинское наваждение! Впутается же ирод, враг рода человеческого!… Не спрашивай, Остап; не то поседеешь!..» — следила учительница по учебнику, как вдруг в классе раздались странные звуки, будто в лесу аукались обессиленные и озлобленные своим несчастьем путники. Она взглянула на класс в недоумении: «Ребята, это лишнее, не надо переигрывать». Шкоп и Таханис продолжили: «Свечка погасла; на могиле лежал камень, поросший травою». И снова — угрожающе: «Мваааааааааууууууууу». Юлия Владимировна посмотрела строго: «Кто это делает?» Никто не признался. Стали читать дальше: «Тут дед остановился, достал рожок, насыпал на кулак табаку и готовился было поднести к носу, как вдруг над головою его «чихи!» — чихнуло что-то так, что покачнулись деревья…» В этот момент укушенный Алимов закричал нечеловеческим голосом, а из его портфеля выскочил здоровенный серый кот и дернул по классу в угол за шкаф.
Когда удалось успокоить класс, Юлия Владимировна уточнила, что это один из «семи некормленых котов», что Алимов и не заметил, как тот упаковался в портфель, и отправила их домой: «Только быстро, Кирилл, обратно».
Но Алимова не было долго. Я таскал по всем этажам его стенгазету и форму. Наконец пришло смс «вы ща где». Я ответил «302 география а ты где» Как только получил «уже зде», подбежал к двери и влип в стену. Ручка опустилась, распахнулась дверь, а тут я, злой и радостный, как выскочу навстречу «Бу!»
Я не узнал лицо Кирилла Ильича. Его руки вздернулись, а потом опустили тубу с картами мне на голову: «Павлов?! Удивил. Я чуть не описался. Марш к доске». Следом за учителем вошел Алимов.
У доски я продолжил удивлять – искал города с координатами восточной долготы в западном полушарии, назвал экватор самым длинным меридианом, а параллелями — линии, соединяющие полюса.
Алимов только и сказал, когда я вернулся за парту: «Еще было что-нить такое, что я проспал?»
Отличники. В нашем 5 «а» нет ни одного отличника. А в параллельном классе восемь! Отец Алимова пообещал своему Кириллу за каждую пятерку по пятьсот рублей, а за меньшую отметку штрафы – «поставил на счетчик». Сначала Алимов был буржуем. Он каждую перемену несся в буфет, стоял там в очереди то с первоклашками, то с выпускниками (то еще удовольствие) и только по звонку с булкой в зубах вбегал в класс. Надо сказать, Кирилл был щедр. Шоколадный батончик, пакет сока или чипсов – Алимов никому не отказывал. «Погнали в буфет», — предложил он мне. «Не, не чувствую голода». «Голода?! О, так далеко я еще не экспериментировал». Зато он подарил мне фигурку штурмовика с премьеры «Звездных войн».
Но праздник продолжался недолго. Первые его деньги закончились, и Алимов-младший пролетал мимо пятерок как фанера над Парижем. Алимов-старший долги не прощал. Его не волновали деньги, только амбиции. Кирилл стал мрачным, шел и заплетался в своих тонких ногах.
Комаров стал делать с Алимовым домашку по математике, девочки подготовили с ним проект по инглишу, Алимов выступил на конкурсе с военной песней так здорово, что ее по школьному радио стали крутить. Мы приносили домой в дневниках записи «неактивен на уроке», а Алимов — только пятерки.
Отец Алимова чуть не лопнул от гордости и перевел сына в параллельный класс. Конечно, что ему с неучами делать. А там где столько отличников, не страшно пока и в хорошистах походить.
