Приключилось это по весне, когда мне было не то 5, не то 6 лет. В школу я тогда ещё не ходил.
Днëм прошёл сильный дождь и перед домом появилось много больших луж густой грязи. Гулять вечером я вышел в новеньких, блестящих резиновых сапогах. Соблазн влезть в грязь был до того велик, что я не смог сдержаться. «Я же в сапогах, – думал я. – Не просто так ведь им стоять!» И тогда я решил проверить их на прочность. Войдя в лужу, я с большим удовольствием принялся месить мокрую землю ногами, представляя, что пробираюсь по болоту и вот-вот завязну в трясине. Я так увлëкся этим занятием, что не заметил, как сапоги действительно увязли в густой грязи, да так крепко, что вынуть ногу вместе с сапогом я не мог. Стало страшно и на миг даже показалось, что я действительно проваливаюсь в грязь, как в болото. Тогда я запаниковал. Попытался выдернуть ногу. Раз. Два. Три. Завяз и хоть ты тресни!
Горько вздохнув и боязливо оглядевшись, – не следит ли из окна мама? – я вытащил сначала одну, а затем и другую ногу из сапогов и, оставив их в луже, в одних носках бросился домой. Миновав прихожую, я незаметно прошмыгнул к себе в комнату, забрался на кровать и с головой накрылся одеялом, делая вид, что сплю. Казалось, я был спасён, но тут вдруг вспомнил, что наследил грязными носками… Сердце ушло в пятки и я затаил дыхание, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг хлопнула входная дверь… «Теперь-то мне точно несдобровать», – подумал я и зажмурился. В комнату вошла мама. Я узнал её по шагам.
Первый удар тяжëлыми подошвами пришëлся по спине, и я тихо пискнул под одеялом. Затем ещё один – по ногам. Ещё, и ещё… «Кому говорено новые сапоги?! Паразит! Как свинья – всё в грязь залезть охота!» – лютовала мама, колотя меня сапогами. Я даже пустил слезу. Но не от боли. Больно не было вовсе. Одеяло значительно смягчало удары. Заплакал я от обиды. Так свирепствовать из-за каких-то сапогов… Наверное, я чего-то не понимал. Ну неужели она так из-за того, что сапоги были новëхонькие? Какая разница?
Я не вылезал из под одеяла до самой ночи. Когда в доме всё стихло, я скинул его с себя и осмотрелся. В полумраке я различил разбросанные по полу, запачканные грязью по самые голенища сапоги. Мама мирно сопела в соседней комнате. Я хотел было пойти умыть лицо от высохших солëных слёз, но решил отложить это до утра. Снова будить зверя в маме мне не хотелось. Я лëг обратно, уткнулся носом в подушку и погрузился в беспокойный сон.
