Принято заявок
2558

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
Я не сошла с ума

«Ночь. О боже, уже ночь, как я мог забыть? — Николай замешкался у выхода из офиса издательства и вдохнул прохладный ночной воздух. — Лиза говорила не задерживаться сегодня. Куда она там хотела пойти? А, неважно, все равно поздно. Нужно извиниться». Машина не завелась. Придется идти. Он и так бы ходил пешком: это быстрее, чем стоять в пробках, но как тогда воспримут его сотрудники? Николай достал телефон и набрал номер жены, стараясь идти как можно быстрее. Он безучастно наблюдал за проплывающими мимо многоэтажками и слушал монотонные гудки. Лиза не отвечала. «Обиделась», — заключил Николай и положил телефон в карман. Через пять минут он позвонил еще раз, и еще, и еще, но жена не хотела брать трубку. Возможно, ушла одна и забыла телефон дома. Такое нередко бывало.

Бросив попытки дозвониться, посмотрел вверх. Небо опять заволокло тучами, и лишь фонари освещали дорогу домой. Вскоре он свернет во дворы, и света станет совсем мало. Лиза, в отличие от него, сразу чувствует ночи, когда на небе ни облачка, и искренне радуется. Николай на такое не способен, и иногда это его огорчает. Он будто близорукий, которого нужно ткнуть носом, чтобы он обратил внимание на какую-то вещь, и у Лизы это получается лучше всех.

Кажется, последняя безоблачная ночь была неделю назад. Тогда он тоже задержался допоздна.

 

— Почему не спишь? — спросил Николай, застав жену сидящей на подоконнике.

— Тебя жду, — Лиза улыбнулась, глядя на небо и прислонившись щекой к стеклу.

— Но я же предупредил, что задержусь, — он был немного растерян, потому что ожидал застать ее спящей. — Поздно уже.

— Ну и что? У меня отпуск, я могу и утром выспаться. Или ты против? — она повернула к нему лицо.

— Да нет, это твое дело. Хотя меня такие вещи выбивают из колеи.

— Я знала, что ты так скажешь, — она засмеялась, соскочила с подоконника, подошла к мужу и потянула его за руку к окну. — Знаю, ты устал, но… я не займу много времени, подойди.

Николай бросил на нее недоумевающий взгляд, но выполнил просьбу. Ночь была ясной, и ничто не мешало смотреть на звезды.

— Уверена, ты очень спешил и не заметил этой красоты, поэтому остановись на минуту и посмотри. Последние недели тучи не уходили, и ночью всегда было темно, а сегодня распогодилось. Это невероятно, правда? Небо усыпано миллионами… нет, миллиардами звезд! — она рассказывала увлеченно, и Николай тоже проникся этой атмосферой. — И небо вовсе не небо, а купол. Нет, скорее, теплое покрывало. Кажется, если поставить на крышу дальнего дома лестницу и подняться вверх, можно потрогать покрывало рукой. Вроде находишься в необъятном мире, а кажется, будто он ограничен этим покрывалом. Так уютно, но это чем-то похоже на клетку… А знаешь, чего мне хочется?

— Чего?

— Увидеть млечный путь. В городе это невозможно, поэтому хочу одну ночь провести в поле или на море и наблюдать за небом.

— Давай я отвезу тебя туда как-нибудь на выходных? Только летом, чтобы быть уверенным, что тучи все не испортят.

— И ты будешь любоваться небом со мной? — спросила Лиза со смесью надежды и восторга в голосе и даже негромко всплеснула руками.

— Ну, разумеется, — ответил Николай и улыбнулся. Он удивился, как мог не заметить всего этого, когда возвращался домой. Как вообще человек может не замечать чего-то настолько великого и необъятного? Наверное, он слишком мал для неотразимой красоты Вселенной, и только тот, кто к ней стремится, способен ее заметить.

Он видел пару раз, как Лиза рисует звездное небо. Ей приходилось работать на балконе при свете одной только лампы. Николаю это не нравилось, ведь она портила зрение, но он знал, насколько девушка любит звезды, и не посмел ее останавливать. Он втайне надеялся, что она поделится красотой Вселенной и с ним, научит его замечать прекрасное в обыденном. Он понимал, что эта задача почти невыполнима, но в тот день убедился, что это не так.

 

Пока вспоминал, добрался до квартиры. Жены дома не оказалось, и Николай даже вздохнул с облегчением. В последнее время их отношения не складывались, и Лиза вела себя странно. Хорошо, что она сможет развеяться, и он отдохнет. Разулся и про себя отметил, что на полу в прихожей много соринок. Видно, это из-за того, что погода испортилась. Часто приходится ходить по грязи, а Лиза иногда забывает сразу почистить обувь.

 

— Так, завтра по плану у нас генеральная уборка, — глядя на календарь, произнес Николай. — До вечера уберу в комнатах, а ты вымоешь кухню…

— Знаешь, что меня раздражает? — перебила его Лиза. Она ходила от одного конца комнаты к другому, скрестив руки на груди и сверля взглядом то мужа, то стену или книжные полки.

— Что? — терпеливо спросил он, облокотившись о спинку кресла.

— Ты все эти годы заставляешь меня жить по графику!

— И в чем же это проявляется? — Николай тяжело выдохнул, с трудом держа себя в руках. — Мне казалось, я даю тебе достаточно свободы.

— Во всем! — она остановилась и задумалась. — В той же самой уборке. Я не могу убирать строго каждую субботу с восьми до двух, потому что в субботу мне хочется поспать или почитать. Зато в четверг или в понедельник вечером у меня иногда появляется настроение убрать, но смысла нет, потому что уборка запланирована на субботу.

— Если в этом вся проблема, убирай, когда хочешь, — процедил сквозь зубы Николай. Он понимал, что с женой надо соглашаться, чтобы сохранить ее нервы и свои.

— Ну ты же привык. Как я могу причинять тебе неудобства? — саркастично ответила Лиза, не желая ничего слушать.

 

Такие сцены не были редкими, особенно в последнее время. Николай вошел в кухню и открыл холодильник. Там одиноко стояла баночка йогурта и лежали яйца. Понятно, не было настроения готовить. Достал из морозильника пельмени, налил воду в кастрюлю. На печке остался след от сбежавшего кофе. Нужно его срочно вытереть, иначе потом будет сложнее. В раковине одиноко стояла немытая чашка. Лиза снова с утра ничего не ела. Остается надеяться, что в театре будет работать буфет, ведь именно туда она угрожала пойти в одиночестве, если он не придет вовремя. Хорошо, что пошла. За эту неделю она выходила на улицу только один раз, несмотря на то, что у нее отпуск.

 

Тот день выдался на редкость тихим. Лиза рассказывала, что ходила гулять и встретила в парке подругу.

— Так это же хорошо, — осторожно заметил Николай.

— Так-то оно так, — девушка грустно опустила голову. — Знаешь, я уже давно начала понимать, что настоящей искренней дружбы в этом мире почти не осталось. Нет вообще тех возвышенных чувств, о которых так часто пишут в книгах: чувства любви, долга… Сейчас любят и дружат ради собственной выгоды, но в том-то и дело, что я говорю не о подруге. Я говорю о себе. Мне кажется, я перестала ценить дружбу так, как ценила ее раньше. Мне кажется, будто моя душа разлагается быстрее, чем к смерти идет тело. Мне на многих близких людей наплевать за некоторыми исключениями. Проблема в том, что не одна я такая неправильная. Большинство людей поголовно эгоисты: они равнодушны ко всем, кроме тех, кто попал в круг самых близких, но и их они приблизили на самом деле только ради себя. Вот даже ты не веришь в искренность дружеских отношений. Когда я попросила твоего друга о помощи, ты накричал на меня и сказал, что ты ему теперь должен.

 

Казалось бы, зачем забивать себе голову такими вещами? Николай этого не понимал.

Пока закипает вода, есть время переодеться. Из шкафа, с ее стороны, торчала одежда, дверца не закрывалась. Николай принялся складывать все аккуратными стопочками.

 

— Почему ты постоянно меня поправляешь, если я что-то скажу или сделаю не так? Когда я сказала, что не хочу ехать к этим твоим дальним родственникам, ты ответил, что нужно поддерживать с ними отношения, а я поступаю нехорошо. Как родитель надоедливому ребенку, честное слово! — слезы выступили на глазах Лизы, но она смахнула их быстрым непринужденным движением. Она не хотела показывать свою слабость. Только не сейчас. — А если я не хочу поддерживать с ними хорошие отношения, что тогда? Они не так давно обсуждали меня и мои недостатки! И это случается при каждой встрече.

— Это было три года назад, не будь такой злопамятной.

— Злопамятность — часть моей натуры. Мне от нее не избавиться, но ты постоянно пытаешься сделать из меня нечто непонятное, что нравится только тебе. Если решился вылепить Галатею, подбери более подходящий материал.

 

Да разве кто-то пытался что-то из нее вылепить? Даже он понимал, что это невозможно. Сколько он не напоминал жене о том, что нужно быть аккуратнее, ничего не менялось. Нет, Лиза, безусловно, пыталась прислушиваться к его словам, но выходило… вот как со шкафом и одеждой. Он не мог к этому привыкнуть и стал замечать, как внутри нарастает ком раздражения. Разве он так часто ее поправляет? Не каждую же минуту.

В зале Николай заметил играющие синими огоньками вазочки. Сегодня Лиза занялась натиранием стеклянных изделий и снова расставила их хаотично. Неужели так сложно запомнить, как правильно их расставлять? Включил телевизор: тишина начинала давить.

Николай перестал понимать эмоции Лизы: слишком уж они были внезапны и возникали будто бы сами собой, без повода. Сейчас она плачет, через пять минут успокоится и забудет, что грустила секунду назад. Даже если так, он никогда не мог оставить заливающуюся слезами жену, укрывал ее пледом и пытался утешить. Жаль, ему не хватало понимания, что в такие моменты иногда лучше оставить человека одного. Особенно, если это Лиза. Девушка хоть и смутно понимала, что муж заботится о ней, но эта забота ее душила, и оттого ее состояние только ухудшалось.

 

— Лиза, пожалуйста, давай сходим к врачу. Мне кажется, ты немного не в себе.

— Не в себе? — тихо переспросила она. Девушка отложила книгу и медленно подняла взгляд на мужа. Она не вспылила, не раскричалась, но в этом ее тихом голосе было что-то действительно угрожающее, страшнее криков. — Значит, ты считаешь меня сумасшедшей?

— Нет, вовсе нет. Просто ты много нервничаешь в последнее время, постоянно кричишь по поводу и без повода, у меня от этого голова начинает раскалываться, — Николай старался говорить как можно мягче, зная, что даже одна ошибка все испортит. Жаль, он не умел подбирать слова. Лиза сдвинула брови. До этого она смотрела на него исподлобья немигающим взглядом, прямо в глаза. Николаю казалось, что в этот раз обойдется без криков, но ошибся.

— Голова у него раскалывается! — неожиданно воскликнула она, вскочив со своего места. — А у меня она, значит, не раскалывается! Если я кричу, то кричу по делу, не говори, что я завожусь без повода! Просто меня все достало. И не разговаривай со мной этим притворно-спокойным голосом, будто я умалишенная!

— Но твое поведение намекает на то, что у тебя что-то не в порядке с психикой! — в ответ повысил голос Николай. Он не умел долго держать себя в руках в таких ситуациях. Лиза застыла на месте, не в состоянии ответить. Ощущение было такое, будто ее ударили в спину: так неожиданны были для нее эти слова, и так же обидны.

На глаза девушки начали непроизвольно наворачиваться слезы. С каких пор она разучилась их сдерживать? Теперь они рвутся наружу по любому, даже самому малому поводу. Лизе это не нравилось, она не любила показывать свои слезы другим, даже мужу, но в последнее время не плакать не получалось. В бессилии она ударила кулаком стену: несильно, но боль была ощутимой. Николай схватил ее за руку, но Лиза уже выместила часть гнева, обиды и отчаяния и вновь обрела дар речи.

— Не смей так говорить, слышишь? — прошептала она, и смахнула потекшую по щеке слезу. — Я не сошла с ума. Я не сошла с ума!

Последнюю фразу она прокричала ему в лицо, вырвалась и убежала на кухню. Николай ошарашенно смотрел на освободившуюся руку и пытался понять, когда все пошло не так, но не нашел ответа.

 

Наконец Николай поужинал, помыл посуду и устроился на диване с газетой. Лиза регулярно покупала свежую прессу, чтобы просмотреть заголовки и отложить в сторону с чувством выполненного долга.

 

— Отдых скоро закончится. Не понимаю, зачем ты берешь работу на дом, находясь в отпуске.

— Но я не могу наслаждаться бездельем целыми днями, как многие люди, — немного сердито сказал Николай.

— А я могу. Вообще не люблю этот общепринятый режим «дом-работа». Что в нем хорошего? Ты заперт в клетке и не можешь свободно дышать. Скажи, почему я не стала художницей или татуировщицей? В школе говорили, что у меня есть талант.

— Это нестабильно.

— Да что вообще стабильно в этом мире?! Завтра на наш офис упадет метеорит, и плакала твоя стабильность! — взвыла Лиза. — Я вообще не понимаю, как можно любить работу. Да я, как только прихожу, начинаю считать минуты до окончания рабочего дня!

Николай не знал, что ответить.

— Посмотри на меня, у меня отпуск, а я сижу дома. Даже на улицу почти не выхожу. А вспомни, когда мы в последний раз куда-то выезжали. Два года назад, теперь мы, видите ли, копим на дачу. Ты что, пенсионер? Когда мы уже начнем жить в свое удовольствие? Или ты просто запрешь меня потом в огороде? Да я ненавижу насекомых и работать под палящим солнцем! Думаешь, год-два, и я изменюсь? Ха! Я лучше просижу всю старость дома, в окружении любимых книг!

 

В последнее время она часто говорила, что чувствует себя запертой в клетке, хотя муж ее ничем не ограничивал. Лиза сама не рвалась наружу. «Она как кот, который долго просится на улицу, а когда ему открывают дверь, демонстративно разворачивается, идет обратно в комнату и ложится на диван», — отметил Николай.

 

— Как мне все надоело. Чтение и заботы по дому — вот и все мои занятия. Четыре стены и пространство между ними — весь мой мир. Так уже вторую неделю. До этого еще была дорога до работы и сам офис. И все.

— Так давай погуляем, сегодня же выходной.

Лиза посмотрела на него с досадой. Казалось, будто она сейчас или расплачется, или схватится за нож, чтобы прирезать Николая, но девушка просто закрыла книгу, посмотрела в потолок и ответила:

— Ты ничего не понял. Мне не хватает места на земле, — произнесла она и встала. — Я вчера поздно легла, пойду, посплю пару часов.

 

В эти выходные она постоянно говорила о том, что ей нужно больше свободы, продолжала жаловаться на работу в офисе и мечтала о том, чтобы посмотреть на ночное небо из иллюминатора самолета.

В новостях как раз сообщили, что сегодня произошла авиакатастрофа. «Вот она, твоя свобода. Безопаснее оставаться здесь, а на небо смотреть с земли, если так хочется», — проворчал Николай, вспоминая вчерашний разговор.

 

— Ты представляешь, небо такое огромное, просто необъятное! Как бы я хотела жить там! Нет злых родственников, огородов и субботней уборки… Только звезды… или облака, или алые солнечные лучи, медленно скрывающиеся за горизонтом.

— А дождь? Промокнешь же.

— Я люблю дождь. Впрочем, хорошо, если тебя это успокоит, я возьму зонтик и буду прятаться под ним, чтобы бесконечно наблюдать за падающими каплями… Как в песне: «Надо мною тишина, небо, полное дождя…»

— Хорошая песня, но, я надеюсь, ничего общего она с нами не имеет.

— Какой ты скучный! — засмеялась Лиза. — Имеет, не имеет… Какая разница? Разве тебе никогда не хотелось вырваться из этой рутины?

— Ты опять начинаешь?

— Ладно, молчу…

 

Переключил канал, взглянул на часы. «Она что, ночевать в этом театре собралась?» — Николай начал переживать. Опять выпуск новостей, и снова говорят об этом самолете. А ведь аэропорт, из которого он вылетел, находится в их городе.

Перелистнул страницу и заметил в газете записку. Жена знала, что по вечерам он всегда читает газеты.

«Я совсем забыла, что купила билеты на самолет. В порыве чувств, ты же меня знаешь, — писала Лиза. — Не переживай за меня, я туда и обратно. Это займет не больше двух дней. Не помню точно, куда лечу: еще не нашла билеты, я ведь их на ближайший рейс покупала. Увижу море, ночное небо над ним — и домой. Не скучай без меня!»

Николай снова посмотрел в экран телевизора, до конца не понимая смысл ее слов. «Так вот где она…» — прокралась в его голову страшная мысль.

Чушь! Да не могло такого случиться, это слишком нереально. Вскочил с места, наспех собрался и рванул в аэропорт. Не помнил, как туда добрался, кажется, поймал попутку, так и не дождавшись такси.

В здании было многолюдно, не протолкнуться. На стене вывесили списки. Рядом слышались крики, всхлипывания, кто-то даже упал в обморок, но Николай не замечал ничего. Его взгляд судорожно бегал от строчки к строчке, и в один момент застыл на месте, будто увязнув в беспроглядной тьме. Дыхание на секунду прервалось. Привычный мир Николая обрушился. В списке погибших он увидел ее имя.

Имя любимой девушки, которую так и не смог уберечь.

Косыч Виктория Романовна
Возраст: 25 лет
Дата рождения: 01.01.1999