XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Я перетаскивал детёнышей в комнату имён. Что там происходило, я не помню. Помню только тупую боль и мягкий голос: “р-130, можешь идти в комнату обучения”.

Из-за спин таких же, как и я, рабочих, я увидел ещё маленьких муравьят. После перетаскивания детёнышей я должен ползти перетаскивать еду для тли. Рядом как раз шёл мой друг г-123. Он, вероятно, тоже идёт за тем же самым: иначе и быть не может. Если бы он шёл, скажем, за смолой, то сейчас должен был бы быть уже двадцать секунд как там.

Он догнал меня, и мы взвалили на спины листья. Мне вспомнилось, как раньше мы смотрели битвы за еду. Тля высасывала сок из листьев. Кто быстрее высосет сок, доест листок противника. Это было единственным развлечением до того, как рабочий день увеличили. Мои воспоминания прервались на третьем этаже. Всё это время я шёл по идеальной спиральной дороге. Поэтому мог даже не открывать глаза. Когда же я их открыл, то всё было как обычно — стройный ряд, поднимающийся наверх. Идеальная взаимосвязь, которую я так любил.

После перетаскивания листков мой рабочий день закончился. Я сидел у себя в квартире и смотрел в окно. В скором времени должны были передать новости. От нетерпения я вышел из квартиры на дорогу. Сотни других муравьёв поступили также: идеальная взаимосвязь. Ведь они задержались уже почти на минуту! Тут я увидел пятерых муравьёв. Четверо помогли пятому забраться на гору палок, скреплённых жиром тли. Пятый, убедившись, что не упадёт, начал говорить.

— Сегодня в наши хранилища поступила вода! Также сегодня поймали двух последователей икса!!! Родилось две тли.

Этих новостей было достаточно. Я и все муравьи, что слышали новости, негодовали. Последователи не понимают красоту наших спиральных дорог! Не считают богиню богиней!!!!!!! Она породила весь муравьиный род!!! Последователи ничего не знают о себе и других!!! Казнить их!!! Пусть утонут!!! Так думали тысячи, как и я.

На площадь вынесли клетку, в которой сидели два муравья. Дверца открылась. Двое неуверенно приблизились к выходу. Дорогу им перегородили три муравья в броне из листьев. Последователь оттолкнулся от стенки и попытался перепрыгнуть охрану. Но его схватили за ноги и кинули. Он врезался в стену и съехал по ней. Второй последователь отступил к первому и, споткнувшись, упал. Охранники захохотали, тысячи муравьёв вместе с ними. Дальше их били, бросали, пинали и смеялись над ними. Потом _ _. Я хотел досмотреть, но понял, что по расписанию пора спать. Я зашёл к себе в квартиру и лёг. Внизу все тоже расходились по квартирам. Два трупа волочили по земле, я это точно слышал, а после — тишина.

Сегодня поймали ещё одного последователя икса! Их становится больше!! Его тут же утопили, почему вчерашних _ _? В новостях сказали, что родились пять тлей и нашли ещё немного воды. Скоро будет праздник матки!!! Осталось два дня!!!

*****

Осталось сорок восемь часов. Я стану их отсчитывать. Сейчас может быть уже сорок семь. Это самое приятное время. Таскаешь листья, и время работает на тебя. Сегодня за обедом мы с другом обсуждали это. Я задумался, не считать ли по двадцать минут? (я услышал, как кто-то воскликнул: «Ура, на двадцать минут меньше!»). Но всё-таки я решил, что час — гораздо точнее, и друг меня в этом поддержал. Этот день прошёл быстро. Осталось двадцать четыре часа!

После обеда я занимался любимым делом: листья таскать очень приятно. Когда мы с другом поднимались вверх, двое полицейских тащили последователя. Все муравьи посмотрели вниз. И мой друг прыгнул. Прямо с третьего этажа. Он откинул полицейских, как будто это были листья или палки, встал ко мне лицом, на груди была буква икс. Я, как и все муравьи, остановился, но на несколько секунд дольше, чем остальные. Листок сзади уткнулся в мой. Я попытался встать так, чтобы быть ровно между тем, кто спереди и тем, кто сзади, не смотреть вниз. Но меня всё ещё мучила мысль: поймают его или нет? Конечно, мне хотелось, чтобы поймали, но я уже сомневался, что не хотел обратного. Снизу раздавались крики полицейских, топот сотен ног. Дружба с г-123 казалась такой крепкой, а всё вокруг — сделанным из листьев. Всё вокруг казалось слишком ярким. Когда начался праздник, мне стало легче. Все стояли у входа в свои квартиры и ждали, когда появится матка. Я понял, что она появилась, по восхищённым возгласам. Миллионы муравьёв были рады её увидеть. Но я подумал, что она выглядит _ _. Мне стало хуже, и я зашёл в квартиру. Через дырку в стене, которая была окном, я услышал гимн муравейника:

Ты путь осветила, великая матка!

Ты жизнь даровала миллионам детей!

Спасибо, владыка всего муравейства,

Спасибо за счастье,

За жизнь без убийств!

Я лёг перед окном. Через полминуты в окно заглянула голова полицейского. Он меня не заметил и ушёл, видимо решив, что я на празднике. Я пролежал весь праздник, прижавшись к стене. Какая жизнь без убийств? Естественно, последователи не считаются за жителей муравейника. Зачем вообще нужен гимн? Я так долго ждал этого праздника, но всё изменилось. Завтра надо будет пойти к врачу.

*****

Я вижу себя и моего друга, прыгающего вниз с третьего этажа, вижу, как он отталкивает полицейских и убегает, вижу себя отворачивающегося. Полицейские меня замечают, они толпятся, я уже не вижу себя поднимающегося. Я убегаю. Прочь быстрее, быстрее; прямо, только прямо. Выход, а там свет… меня ослепляет, я продолжаю бежать, спотыкаюсь и падаю. Сзади голоса, а я всё лечу и лечу… я всё ещё лежу на земле, но падаю куда-то на миллионы километров…

Я вскакиваю с земли готовый к обороне и с ужасом замечаю, что я у себя в квартире. Всё тот же номер р-130 на груди. Я смотрю на него и вспоминаю комнату имён. Что-то горячее, боль, сладкий голос. Надпись р-130 — это ожог. Что-то горячее — это лист в форме р-130. Сладкий голос — это матка. Потом всё как в тумане, комната обучения, какой-то муравей стоит и что-то рассказывает…

Нужно пойти к врачу. Я не дождался завтрака и сразу пошёл к нему. По дороге я встретил знакомого муравья.

— Вы, что больны?

— Да.

— Выздоравливайте.

Он отвернулся и пошёл на завтрак. Впервые я почувствовал, что не вхожу в идеальную схему. Что меня можно заменить десятью такими же, и каждый будет лучше меня. Я бесполезен, не нужен, лишний…

Я постучался, и он сразу же отодвинул висящие листья. Я заполз внутрь. В маленькой комнате было необычайно светло. В потолке было множество дыр, в куске жира тли – множество ещё горящих светлячков. Муравей-доктор на свету казался таким тонким, словно его мог сдуть малейший ветерок. Четыре лапки казались копьями. Наверное, он мог бы меня проткнуть.

— Я полагаю, у вас серьёзная причина, если вы пришли сюда так рано.

Я кивнул. Он посмотрел на меня внимательно, как будто высматривал, чем я болен. Затем он сказал мне:

— Никуда не уходите, я сейчас вернусь.

Он ушёл в соседнюю комнату, которую я раньше не замечал. Когда листья приподнялись, я заметил, что там очень светло. Он вышел оттуда спустя тридцать секунд, держа точно такой же кусок жира со светлячками.

— Что вас беспокоит?

— Головная боль, сны…

— Вам следует больше заниматься любимым делом. Какое ваше любимое?

— Таскать листья.

— Сегодня вы должны заниматься этим на три часа больше, а когда закончите, сразу ложитесь спать. Возьмите вот это.

Он протянул мне тот самый кусок жира тли со светлячками.

— Поставьте у себя в квартире так, чтобы вам было его видно, когда вы спите. Через несколько дней вам станет легче.

Я ожидал, что он скажет мне «выздоравливайте!» или «удачи!», но он лишь посмотрел на меня. Я вышел и направился к листьям. На завтрак я всё равно не успевал. Первые муравьи выходили из комнаты еды и готовились к работе.

*****

Я таскал листья почти весь день, и ночью со слипающимися глазами лёг у фонарика, как сказал доктор. Фонарь как будто высасывал из меня остатки сил, но при этом не давал мне уснуть.

Я вижу, как доктор приподнимает те самые листья и выходит из этой проклятой неизвестной мне комнаты. Я вдруг понимаю, что очень боюсь этой комнаты и доктора тоже.

— Как вам сегодня спалось?

Интересно сон это или реальность? Глаза слипаются, я не могу говорить. Во имя Матки, пусть это будет сон… Почему всё вокруг настолько сильно светится? Я выползаю из этой комнаты и вижу сотни застывших муравьёв. Вон там я и г-123. Почему всё не может быть как раньше? Почему без единственного муравья, которого я по-настоящему знал, мир кажется пустым? Свет становится ярче и ярче…

Я просыпаюсь, а чёртов фонарь светит мне в лицо. Значит, так я избавлюсь от снов. Мне вдруг становится страшно. Что, если фонарь не поможет? Окажусь ли я в той светлой комнате?

Наверно, надо дождаться, когда терапия сработает, но мне очень хочется отсюда убежать. Подальше, как можно дальше к… к г-123?! Да, это мне точно надо. Ведь г-123 убежал… Если убежал, то я его найду!

Я весь день обдумывал, когда лучше убежать. В итоге решил, что завтрак — идеальное время. Его можно закончить на пятнадцать минут раньше и пойти работать раньше большинства других муравьёв. Полицейских в это время не очень много, да и последователи вряд ли хотят выделяться. По крайней мере, нам так говорили в комнате обучения. Всего полдюжины муравьёв заканчивают завтрак так рано и идут работать раньше других. Я это вижу каждый день. Завтра я должен съесть всё и пойти работать раньше. Пробежать между двумя полицейскими и выбежать из муравейника, а потом… бежать куда глаза глядят? Другого варианта нет.

Сегодня ночью мне не снилось ничего. Видно фонарь, и листья делают своё дело. Ну, мне до них уже нет дела. Сегодня после завтрака я убегаю.

После того, как я проснулся, я постоял несколько минут, в последний раз осматривая стены своей квартиры, а потом пошёл вниз. Уже несколько сотен муравьёв заходили в столовую. Я присоединился к бурлящей толпе. На завтраке я как обычно сел на своё место и впервые попробовал съесть всю кашу, которая состояла из чего-то странного. Я вспомнил, как в детстве уколол рот, когда ел эту кашу. В ней находилось что-то острое…

Я ел её, как мог, и с трудом справился за четырнадцать минут. И как они едят это каждый день? Я вышел вслед за шестью муравьями и стал осматриваться. Двое полицейских стояли у какого-то длинного туннеля. В конце я увидел необычайно яркий свет, как в той комнате, в которую зашёл доктор. Я оглядел муравейник. Шестеро пошли каждый к чему-то своему. Я остановился посередине, как будто выбирая, к чему пойти: к листьям или смоле.

Развернувшись, я рванул и перепрыгнул через двух охранников и побежал туда — в свет. За мной открылось несколько дверей, и я услышал вопли полицейских. Я стал бежать быстрее и чуть не ослеп от яркого света. Путь был только один — вперёд. По бокам были непроходимые дебри. Впереди виднелся тупик. Сбоку я увидел дерево, а в нём маленькое отверстие. Я изо всех сил полез выше. Лапки не слушались, и я несколько раз чуть не упал. Снизу были слышны крики. Полицейские тоже лезли. Я из последних сил пополз вверх и зацепился лапой за край, с трудом вполз в отверстие и увидел…

Г-123 стоял, смотря прямо на меня. На груди всё ещё виделась буква икс. Я обомлел. Внутрь вползло несколько полицейских. Я приготовился к бою. Несколько лап ударило меня сзади. Я упал, всё было как в тумане. На лице г-123 была странная улыбка.

*****

Я оказался в какой-то светлой комнате. Попытался встать, но лапы оказались в куске жира тли. Надо мной не было потолка. Сбоку стоял г-123 с всё той же странной улыбкой.

— Глупо, р-130, глупо. Ты всё ещё пытаешься убежать, даже когда я здесь? Или уже хочешь остаться?

— Пошёл ты.

— А ты хочешь? Я могу уйти на час, на день, на неделю. Времени у нас сколько угодно…

— Ты меня предал!

— Ошибаешься… Ты меня предал! Ты предал всех нас!!!

Он вызывает у меня чувство растерянности. Но свет снова приводит меня в себя. Г-123 успокаивается.

-Ты думал, что сможешь обмануть сотню муравьёв и убежать жить в лес? Ты думаешь, что просчитался? Побежал не в ту сторону? Ничего подобного. Ты ошибся, ещё когда появился на свет. Наверно, ты не помнишь, но в комнате осмотра ты пробыл гораздо дольше других.

— Я помню…

— Тем лучше.

Г-123 подходит ко мне и кладёт лапу на шею. Он что нащупывает. Боль. Не только в шее, в голове… боль, которая становится всё сильнее…

— Обычно, когда нащупываешь родимые пятна на шее — ничего не чувствуешь, но у некоторых муравьёв есть склонность к слабости. Ты орал громче всех. Остальных утопили. Но ты был нам интересен. Ты склонен к мятежу. Склонен больше других. Ты никогда этого не замечал, правда ведь? Ты был обычным муравьём месяцами. Каким-то образом ты привык к обычной жизни и не проявил склонность. Нам стало интересно, что будет, если вырвать тебя из привычной обстановки. Наш…

— Замолчи!!!

Г-123 снова улыбается.

— Скоро ты будешь говорить по-другому.

Он уходит. Я лежу и жду, что сейчас он вернётся. Проклятый свет идёт отовсюду. Но почему-то от него я засыпаю.

Сны не лезут в голову. Когда я просыпаюсь, мои веки прикрепляют к чему-то странному. А потом я не могу закрыть глаза. Постепенно мир вокруг размывается. Я вижу лишь свет. Днём светлый, ночью синеватый. Я слышу голос г-123. Он говорит про новое имя, про новую жизнь, про возможности.

Когда я открываю глаза, то не знаю, что есть, а чего нет. Как меня зовут? Скорее всего, д-503. Где я? В больнице.

Какой-то муравей заходит в комнату. Он странно улыбается. Я спрашиваю, где я, а он говорит, что я был серьёзно болен. Он говорит, что теперь я стану новым врачом.

Старый врач, который ушёл в отставку, учит меня всему. Скоро приходят новые пациенты. Мне нравится им помогать. Тот муравей со странной улыбкой представляется, как и-301. Теперь мы с ним часто сидим и пьём чай.

Как хорошо жить в самом лучшем муравейнике в мире!!!