— Пшёл отсюда, блохастый! — Вслед за гневным криком, из-за прилавка выскакивает, к слову, удивительно проворно для своих лет, продавщица с веником на перевес. И сейчас это явно не инструмент для уборки. Угрожающе покачивая возможным орудием убийства, она приближается ко мне, а я шиплю и быстро пячусь боком, выгибая спину. Уходить без обеда я не намерен, но и она не собирается отступать, защищая своих обветренных рыбёшек. Тс, и кому кроме меня они вообще нужны? Другим котам? Мухам? И нет-нет, я ничьи морепродукты не оскорбляю, но ведь это место действительно не пользуется спросом! И кто знает, это из-за возможности подхватить букет гельминтов или это просто последствия плохого маркетинга? Я-то, уж поверьте, в этом разбираюсь, не первый год здесь живу и ещё не один жить буду… Тем самонадеяннее было пытаться поживиться в этом месте, но кто из нас не ошибается?
Пока я придавался размышлениям, меня уже вытесняли в переулок, даже не так, нагло выметали, вовсе не пытаясь понять всю тяжесть моей жизни. У этой женщины хотя-бы есть не самая качественная продукция, а у меня только я сам. И я, бесспорно, здесь выигрываю, но и от чужого не отказался бы. Не судьба правда, я уже слишком близко к основному рынку и чуть не получил веником по носу. Не желая оставлять поле боя просто так, я зашипел напоследок, а после бросился в толпу. Я проиграл битву, но не войну!
Я ловко маневрировал меж ног, палаток и ларьков, следуя за ярким запахом фруктов и овощей. На рынке немало мест, где можно найти себе еду, правда, чтобы наестся приходится посетить хотя бы треть из них, и мне крайне повезёт, если мусорка не окажется в сегодняшней трети. Всё же я своего рода гурман, не пристало мне, некогда жившему в доме, копаться в чужих отходах. О, дом. Это слово полно столькими чувствами, начиная теплом и заканчивая едкой грустью, обидой. Мне, помнится и года не было, когда я своим хозяевам надоел. И сколько лет бы не прошло, я всё поражаюсь глупостью этой причины! Из всех кошек и котов, что я знаю, я — самый интересный. Не подумайте, что я хвастаюсь, но кто ещё может похвастаться такой кипой историй, рассказов и проказов? Даже в той квартире я находил себе приключения, что уж говорить о улицах? А ещё от других меня отличало Имя. Конечно, у каждого кота множество имён, но у меня было то настоящее, которое мне дала хозяйская дочь. Цезарь. Не чета всем последующим Барсикам и Мурзикам, тем более Блохастым. Даже одна кошка как-то мне сказала, что это имя Короля, так что у меня есть все основания гордится.
Жаль, что никто здесь не назовёт меня по имени, а тех, кто мог бы я и видеть не желаю. И как так в моей жизни вышло, что случайные мальчишки ко мне добрее, чем те, кто за меня был в ответе. Говоря о тех мальчишках, к ним я и направляюсь. Далеко не все из них были добры ко мне, как показывает опыт, дети, в отличие от взрослых, совсем не знаю границ, чем и пугают до вздыбленной шерсти. Но те, к которым иду я, очень любят кошек. Говорят, правда, на другом языке, не понимаю я их. А вдруг они съесть меня хотят! Откуда я узнаю? Тьфу, глупости это всё, я плохих людей нутром чую, это самый важный навык, после умения делать щенячьи глазки, конечно же. И ведь, скажи мне кто года три назад, что я, гордый зверь, да буду делать что-то как собака, лишний раз бы проверил, нет ли у вопрошающего какой-нибудь травмы в области черепа, а сейчас и сам признаю, что собаки бывают милы. Но не милее кошек, ни в коем случае!
Сворачивая за угол, я уже слышал их звонкие голоса и по моей морде расползлась довольная улыбка. Не то чтобы я мог улыбаться, по крайней мере так, как это представляют люди, на то у меня и не лицо, но и оскал был бы слишком резким словом. Чего я, собственно, радуюсь? Причина проста: детей там четверо, то есть, все братья и их младшая сестрёнка, значит меня точно накормят. Они не могут устоять перед котом, особенно если тот даёт себя гладить и тискать, а я даю, ещё как. Не люблю все эти нежности, но, как говориться, хочешь жить — умей вертеться, точнее, вертеться у чужих ног, да так, чтобы не задавили. Чем я и занялся, отеревшись о ногу младшего из братьев. Через несколько секунд меня подняли на руки, прижимая к себе, а я только и мог, что сдавлено мяукнуть. Ничего-ничего, потерпеть немного осталось, сейчас кто-то придёт и попросит меня отпустить. Не сделали этого только из-за того, что мальчика я встретил раньше остальных, это дело так-то обычное, эти дети сродни мне, тоже здесь каждый закуток знают, даже этот малыш не потеряется. Времени на рынке они проводили не меньше моего, самый старший в том числе, что для их возраста странно. Маленькие люди обычно ходят в школу, а эти… Хотя, по чём мне знать? Не слежу же за ними, мне есть чем заниматься.
Подмога в лице остальной ребятни подоспела быстро, и меня, под резкий окрик, опускают вниз. Я только и успеваю вздохнуть, как меня начинает гладить девочка, на которую правда не кричат, но берут за руку, одёргивая. Редко кому разрешают гладить бездомных животных, и кто я такой, чтобы это осуждать? Люди чистоплотны и боятся болеть, а кто не боится, так им терять уже нечего или возраст позволяет. Мне-то на их страхи глубоко фиолетово, поэтому я начинаю урчать, тыкаясь головой в ноги. Сейчас главное проявить настойчивость и у меня всё получится.
Выше хвост, умильше взгляд, мур-мур-мур — и я богат!
Мой метод, кто бы сомневался, сработал, и после недолгого разговора меня позвали за собой стандартным кис-кисканьем. О, так хорошо я себя давно не чувствовал. Конечно, унижаться за еду мне не очень-то и приятно, но эта ложка дёгтя совсем не ощущается в бочке корма. Бочки у меня может и не было, зато была полная миска, на которую я налетел так, словно ничего не ел пару лет как минимум. И вот что мне нравится, так это щедрость этих детей, сгрудившихся вокруг меня. Сами-то они ходят в вещах далеко не новых, хорошо хоть, если по размеру. Такое отношение, наверное, и называют добротой, когда ничего толком не имея, отдаёшь что-то другим? Я бы назвал это глупостью, но я и не человек, а кот, и смотрим мы на мир по-разному, пускай и в два глаза. Стыдно ли мне пользоваться чужой глупостью? Отнюдь нет, особенно когда другим это приятно. Нам, котам, совесть вообще неизвестна, иначе как бы мы жили лучшую жизнь?
С кормом расправляюсь я быстро, хрустя дешёвыми гранулами и ощущая приятную тяжесть в желудке. Птички светят, солнышко поёт, денёк в общем замечательный, и всё располагает к тому, чтобы поспать. Надо бы только убраться подальше, поигрался с людьми и хватит. Я легко перепрыгнул на бетонный забор, глянув в последний раз на ребятишек, уже начавших разбредаться, а после побежал, вперёд к неприметным магазинам, в тени которых так приятно проводить обеденные часы.
Мой сон прервали крики почти что над ухом, причём такой, что нельзя было просто перевернуться и снова забыться. Так что мне пришлось открыть глаза и сосредоточиться на словах, должен же я знать, что такое важное помешало моему отдыху.
— ..Ты не можешь вести себя нормально?! — Передо мной маячила спина женщины, кричавшей чуть ли не на весь рынок.
— Ну м-мам… Я-я — А вот и вторая участница скандала, судя по голосу, ещё маленькая девочка, заливающаяся слезами. И чего им дома разборки не устроить? Или хотя бы не там, где я сплю. Я такое видел не раз и не два, кажется, могу даже следующую фразу матери угадать, а вот в чём-чём, а в статусе этой женщины я не сомневался.
— Ты мне тут не мамкай! Не можешь нормально одежду покупать? Мы с отцом из кожи вон лезем, чтобы ты от каждой кофты нос воротила? — Я не без интереса склоняю голову на бок, усмехаясь про себя. Ох уж эта одежда, сколько слёз из-за неё пролито, сколько денег потрачено. И вот никак не пойму, зачем людям её столько? Шерсти у них нет, так купили бы сапоги и шубу, и ходили бы круглый год. И, конечно, пускай покупают себе шкурок столько, сколько захотят, но других то тревожить зачем? Даже не так. За что?
— Я не люблю розовый… — Всхлипнув, она заревела ещё громче. Ну прямо как котёнок, застрявший на ветке. Только вот кошка никогда не закинет своё дитя на вершину дуба.
— Да кому какая разница, любишь ты или нет! Пойдём! — Она схватила девочку за руку, потянув за собой, а я последовал за ними. Мы, коты, несомненно, тоже ссоримся и закатываем скандалы, но по поводам откровенно более важным, чем не любовь к какому-то цвету. Не зависит же выживание этой конкретной девочки от того, какие нитки использовали для её турецкой модельки? Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что люди постоянно раздувает из мухи слона, а после ведут его в посудную лавку, чтобы доказать свою правоту. У нас всё куда правильнее и проще, кто ловчее, тот и прав, а остальное вторично. Я уже говорил, что люди удивительно глупы для тех, кто придумал сухой корм? Всё гениальное просто, и если следовать такой логике, то я, может и не гениален, но очень к этому близок.
Тем временем мы всё шли, молча и без остановок. Нам было по пути, только если у этих людей цель была, то я больше плыл по течению, хотя плавать совсем не люблю. Правда, когда они зашли в очередной магазинчик, из-за какой-то нелепой шутки названный бутиком, начав сцену по новой, я отделился. Мне предстояло пересечь не самое приятное место, короткую улицу, с обеих сторон заставленную клетками, коробками, аквариумами. Нельзя представить себе рынок, где не продавали бы животных. Я и сам был выходец из коробки, проданный за сущие копейки, хотя знай хоть кто-то мои истинную суть, отдал бы за поистине королевскую цену. Не даром же я Цезарь! И возможно здесь сидит кто-то такой же великолепный, как я сам. И мне жаль, что всем этим маленьким созданиям приходится играть в лотерею, никто ведь и не знает, заберут их хорошие люди, или возьмёт кто-то вроде моих? Люди они такие, обещаний не держат, а мы их просто не даём. Наверное, это просто природа нашего поведения, но разве не решил человек бороться с природой? Хотя, наблюдая за их поступками уже не первый год, уверенно заявляю, что не так уж далеко от нас они ушли. В конце концов, все мы любим котят. Разница лишь в отношении к ним тех или иных хозяев. И от мысли, что многие вскоре повторят мою судьбу, становится тошно. Поэтому я и не хочу здесь задержаться, поэтому и бегу, вылетая на пустой переулок. Нечего слишком много думать, так я становлюсь менее гениальным.
Подняв глаза, я вижу прилавок с обветренной рыбой, знакомую по утру продавщицу и пару посетителей у прилавка. Кажется, сама судьба меня обязывает съесть того карася…
