Раннее утро. Во всей квартире гробовая тишина: никто не бухтит, ничего не тарахтит. И лишь на кухне слышно звяканье посуды, зажигание газовой плиты, шуршание пакетов и бессвязные песенки, которые напевает себе под нос маленькая Эля.
А вот её старший брат, Толя, всё ещё сопит в своей кровати, укутавшись в одеяло.
Ему снится его заветная мечта – гора денег, в которой он купается, как в бассейне. И деньги прибывают – сами по себе – как по щелчку пальцев.
В жизни не так. И Толю это приводит в бешенство. А тут, в этом сне, всё на ладони, и ничего делать не надо, вообще ничего!
Но, к сожалению, блаженству Толи пришёл конец. Сладкий сон нарушила его мама, стремительно вошедшая в комнату.
– Вставай, в школу опоздаешь, – строго произнесла она и распахнула шторы. И ушла так же быстро, как вошла
Толя откинул одеяло, перевернулся на спину, достал телефон из-под подушки, чтобы проверить, нет ли чего-нибудь новенького и интересного, и, внезапно оживившись, вскочил, по пути освобождаясь от одеяла. Он увидел сообщение от своего друга по кличке Шпала.
– Дельце для тебя есть, приходи на наше место через полчаса, – гласило оно.
Толя ухмыльнулся, потом юркнул к креслу с грудой вещей, нырнул в самую глубь и тут же вынырнул с чёрным запачканным в чём-то спортивным костюмом. Шустро влез в него и метнулся к рюкзаку. Вывалил содержимое. Деловито осмотрел всё: то, что не пригодится, отмёл в сторону, а нужные вещи запихнул обратно в рюкзак.
И тут его окликнули. Это была Эля; она стояла прямо в дверном проёме и смотрела на брата.
– Ты в школу собираешься? – тихо спросила девочка.
Толя обернулся на голос сестры. Растерялся.
– Ну д-да…
Сестра внимательно осмотрела Толю. Она явно ему не поверила. В глазах заблестели слёзки.
– Ты что, опять идёшь к этим? – уже чуть дрожащим голоском проговорила Элька.
– Иди… кашу ешь, — отмахнулся Толя, схватил куртку, напялил её на себя, взял ключи с тумбочки и выскочил из квартиры. По ступенькам спускаться не стал – съехал по перилам.
Выбежав из подъезда, остановился, вдыхая воздух свободы. Огляделся и побрёл окольными путями к месту встречи со Шпалой.
За дальним гаражом он обнаружил Шпалу и его приятеля Ежа. Они были чуть старше Толи – высокомерные, пафосные, уверенные в себе и всегда скрывающие какие-то тайны. Сейчас же они кого-то обсуждали, а завидев Толю, сразу переключили своё внимание на него, завопив в одно горло:
– О, Толик явился! Где шлялся? – Шпала подошёл к Толе и пихнул его локтем. – Мы тебя заждались уже, дружок!
Затем Ёж подскочил к Толе, но только с другой стороны, и тоже пихнул его локтем.
– Мы уж подумали, что ты решил слиться, – захихикал он.
Толя закатил глаза.
– Меня мать задержала… – соврал он.
– Что, испугалась за тебя? – с насмешкой полюбопытствовал Ёж.
– Типа того.
Ёж расхохотался. Шпала строго на него поглядел, как бы говоря: «Хватит ржать». Тот сразу же притих.
Шпала сменил гнев на милость и взглянул на Толю.
– Готов?
– К чему? – недоумевающе задал вопрос Толя.
– Деньги добывать.
– А что делать-то надо?
– Пошли.
Шпала мотнул головой, развернулся и пошёл вперёд. Ёж посеменил за ним.
Толя замешкался, но через секунду сообразил и отправился следом. Стремительно их нагнал и пристроился между ними.
Компания шла молча. Шпала, по-царски задрав голову, смотрел только прямо. Ёж достал из кармана жвачку, сунул себе в рот, а обёртку, противно шуршащую, крутил в руках.
Толя же оглядывался вокруг, изучая совершенно незнакомые ему маленькие улочки.
Внезапно Шпала сбавил шаг, Ёж сделал то же самое, Толя последовал их примеру. Они завернули за угол очередного дома и увидели впереди горбатую, еле идущую пожилую женщину. В правой руке она стискивала трость, на которую опиралась, а в левой держала большую увесистую сумку.
Ёж зловеще оскалился.
– Видишь ту бабку с клюшкой и громадной сумкой? – шёпотом спросил Шпала у Толи, указывая пальцем на старушку.
– Вижу.
– У неё в этой сумке все сбережения, она постоянно их с собой таскает.
– Боится дома оставить без присмотра, вдруг ограбят, – противно заржал Ёж. – А банкам не доверяет.
– На что вы намекаете? – спросил Толя, взглянув сначала на Шпалу, затем на Ежа.
– Ну смотри, – ухмыльнулся Шпала. – Она уже старая, на кой ей это всё? А вот тебе оно пригодится. Мамке фен купишь, сеструхе – домик кукольный, а себе – новую мобилу или комп.
– Шик, правда? – пихнул Толю локтем Ёж.
Толя задумался.
Украсть деньги у старухи? Ну а чего? Она, вон, еле ноги двигает, глядишь, на следующей неделе её уже и не будет. Зачем ей деньги? Гроб, что ли, из них сделает?
А вот маме фен нужен. Она будет долго им пользоваться, каждый раз восхищаться результатом от него и любоваться на себя, такую красивую, в зеркале.
А Элька при одном только взгляде на домик завизжит на всю квартиру от радости.
Потом в воображении нарисовался новый телефон. А потом – современный ноутбук. Много ли надо для счастья?!
А на остальные деньги и ремонт можно будет шикарный сделать, и всю одежду обновить, и еды деликатесной купить так много, что только ею питаться придётся. Малина!
И для этого нужно всего-то украсть у какой-то бабки деньги. Раз плюнуть!
И тут Толю снова пихнули локтем. На этот раз – Шпала.
– Чё затих? – недовольно буркнул он. – Идёшь?
– Да, – решительно ответил Толя, не сводя глаз с жертвы.
Шпала разомлел: он был доволен ответом друга каждой клеточкой своего тела.
– Отлично, – сказал он с нескрываемой хищной улыбочкой. – Значит, так, план такой: мы отходим на другой край улицы и ждём тебя там, а ты подбегаешь к бабке, вырываешь сумку и газуешь к нам. На месте посчитаем деньги. Понял?
Толя кивнул.
– Давай, – похлопав его по плечам, проговорили Шпала и Ёж в один голос и быстрыми шагами отправились на противоположный край улицы.
Толя следил за ускользающими фигурами, которые ловко перебежали пешеходный переход, остановились у фонарного столба, облокотились на него и стали пристально, даже не моргая, наблюдать за происходящим.
Мальчику стало не по себе от такого напористого взгляда. Руки вспотели, ноги стали ватными. Он тряхнул головой и перевёл взгляд на старушку. Напрягся и сильно, почти до боли сжав ладони в кулаки, пытался сконцентрироваться на поставленной цели.
Необходимо сделать всё чётко и быстро, чтобы старуха и опомниться не успела. Другого шанса не будет.
Либо сейчас, либо никогда.
Толя стиснул зубы до противного скрипа. Сделал глубокий вдох, а на выдохе сменил медленный шаг на бег и бросился к пожилой женщине. За долю секунды нагнал её. Зверски вцепился в сумку, без единой эмоции на лице дёрнул её на себя и вырвал из сморщенной руки с такой силой, что старуха – даже не успев закричать – потеряла равновесие и упала на асфальт. Трость звонко хрустнула под ней.
В этот же момент Толя не оглядываясь удрал к своим товарищам. Те уже во все зубы улыбались, довольствуясь безупречно выполненным дельцем.
Старушка лежала на холодной земле. Её тело пронзила острая боль. В глазах поплыли тёмные пятна, сердце в груди бешено заколотилось. Стало невыносимо трудно дышать.
Она то ли кричала, то ли плакала. Она никак не могла поверить в то, что только что произошло. По морщинистым щекам ручейками потекли слёзы.
Поблизости не было ни одного человека, который бы ей помог.
Её окутало отчаяние. Она уже даже не пыталась подняться. Только из груди её вырывался то ли стон, то ли вой.
Толя, вскинув украденную сумку на плечо, словно молния, перелетел через дорогу и подскочил к своим друзьям. Остановился перед ними и, поставив руки на колени, согнулся, чтобы привести сбившееся дыхание в норму.
Дышал он тяжело. Да так тяжело, что, казалось, вот-вот задохнётся.
Но всё же отдышался и выпрямился, стянув с плеча бабкину сумку, ремень которой ужасно резал сухожилия.
Шпала с Ежом радостно загорланили.
– Ну ты красава, Толян! – отвесил похвалу Шпала. – Лихо спёр!
– Бабка так смачно шлёпнулась! Небось, все кости переломала! – заржал Ёж.
Толя устало хохотнул.
– Давай сумку. – скомандовал Шпала.
Толя хотел протянуть Шпале сумку, но тот бесцеремонно выхватил её сам. Рывком открыл все отделения, сунул руку внутрь, начал копаться и вытащил оттуда три толстые пачки денег, замотанные канцелярскими резинками. Стянул все резинки разом, нацепил их на большой палец Ежу – тот прыснул со смеху – и начал считать.
Небрежно. На глаз.
И так, «на глаз», Шпала насчитал полтора миллиона и вскрикнул:
– Полтора!
У Толи звенело в ушах. Он впервые в жизни видел такую большую сумму прямо у себя перед глазами. Воображение разыгралось. Перед глазами всплыли картинки: сияющая от счастья Эля играет с новыми куклами, мама ходит по квартире и любуется ремонтом, который сделал Толя. С удовольствием готовит ужин – и не картошку с квашеной капустой, а кальмары, мидии и устрицы. А у самого Толи теперь резвый компьютер, который тянет все-все игры и никогда не зависает. Толя заулыбался. Искренне и очень открыто.
Но в реальность его вернул железный голос Шпалы:
– Чё улыбаешься? Сам собой доволен, что ли?
– Ага, – ответил Толя с большим нежеланием выходить из своих мыслей.
– Да молодец ты, молодец. Улов шикарный, аж жалко всё тебе отдавать.
Шпала собрал пересчитанные деньги в одну толстенную пачку, снял с пальца Ежа резинки и, приложив небольшие усилия, замотал ими деньги. Затем сунул пачку в сумку и закрыл её.
– Держи, – Шпала протянул Толе сумку с деньгами. – Твоё по пра…
И осёкся на полуслове.
Его прервал громкий, до звона в ушах, крик Ежа. Он пялился в сторону бабки и увидел стоящего недалеко от неё мужика:
– Там мужик! Он всё видел! Валим!
– Врассыпную! – дал команду Шпала и швырнул сумку в Толю, будто это была ядовитая змея.
Толя ловил сумку, пока его товарищи давали дёру. Он даже не понял, куда они умчались. Он вообще не понял, что случилось и про какого мужика прокричал Ёж.
Но всё равно ощутил страх. Страх быть пойманным.
Толя судорожно огляделся вокруг и увидел того мужика.
Он стоял и смотрел прямо на подростка.
И тут Толю как кипятком ошпарило: он закинул сумку на плечо, сорвался с места и рванул куда глаза глядят. Бежал так быстро, как только мог. Сердце колотилось как бешеное, а в глазах всё двоилось.
Он ничего не соображал. Мозг отключился напрочь.
Толя заворачивал в снова незнакомые ему переулки, пробегал такие же незнакомые дворы, перепрыгивал бордюры, ямы. Он петлял и так, и сяк – только бы скрыться от мужика.
В конце концов дыхалка начала подводить, а силы заканчивались. Толя, сам того не желая, начал сбрасывать скорость.
Паника нарастала – сейчас его догонят и поймают!
Он завернул в очередной двор, на детскую площадку, и принял отчаянное решение – остановиться.
Другого варианта не было. Его всё равно догонят. Он больше не может бежать. Сил нет.
Не задумываясь больше, Толя встал как вкопанный, тяжело дыша. Медленно повернул голову назад, ожидая увидеть бегущего за ним мужика.
Но за ним никто не бежал. Никакой погони не было.
Толя нервно захохотал, а потом повалился в истерике на лавку. Сумка отлетела в сторону, руки распластались, и он, жадно вдыхая воздух, вытер пот со лба и уставился на небо.
Голова кружилась, ноги гудели, а сердце стучало похлеще, чем дождь в сильную грозу.
Да, давненько он так не бегал… А чего он, собственно, испугался этого мужика? Почему пацаны его испугались? С чего вдруг Ёж подумал, что тот всё видел? Что видел-то? Как они деньги считали?
И что с того? Мало ли откуда эти деньги! Может, они их заработали! На каком-нибудь заводе, допустим.
Или мужик видел, как Толя выкрал у старухи сумку? Нет, бред.
Но почему Ёж сделал вывод, что их спалили? Он что, глупый? Или настолько трусливый? Тогда Шпала тоже трус! Он даже не спросил у Ежа, уверен ли тот, что мужик всё видел! Они вдвоём просто удрали!
Толя ухмыльнулся. Затем взглянул на лежащую рядом виновницу торжества – бабкину сумку. Похлопал по ней и придвинул ближе к себе, чтоб никто не уволок.
Прикрыл глаза, хотел снова окунуться в свои сладкие фантазии. Но его окликнул и заставил подпрыгнуть на месте низкий баритон:
– Ну что, доволен?
Толя широко распахнул глаза, повернул голову и увидел сидящего на подлокотнике скамейки мужчину с поседевшими волосами. Уголки его рта были сильно опущены. По всему лицу разбегались мелкие шрамы. Самый крупный из них находится на носу, буквально разделяя его на две половинки.
Мужчина не двигался, лишь смотрел на Толю. Этот взгляд не был ни строгим, ни осуждающим, но почему-то от него хотелось просто взять и раствориться в воздухе.
Толя не думая, вцепился в сумку, хотел вскочить и снова броситься бежать, но мужчина осёк его грубым, до дрожи в коленках, голосом:
– Сидеть.
Толя всем телом вжался в скамейку. Его зрачки расширились, кровь пульсировала в висках, на шее, а по телу, как электрический ток, бежала мелкая дрожь.
Снова зазвучал голос мужчины:
– Ещё раз спрашиваю: доволен?
Толя нервно сглотнул. Подросток пытался вымолвить хоть какое-то слово, но не мог. По лбу потёк пот. Толя не мог пошевелиться.
– Язык проглотил? – вздёрнув бровь, задал мужчина другой вопрос.
Толя неосознанно сначала закивал головой в знак согласия, а затем замотал ей в знак отрицания.
Мужчина захохотал и пересел с подлокотника на саму скамейку. Толя ещё больше вжался в неё.
– Хватит трястись, – уже более мягким тоном произнёс мужчина. – Я тебя не трону.
– А… ч-что Вам от меня надо тогда? – заикаясь, спросил Толя.
– Хочу узнать, доволен ты или нет.
– Ч-ч-чем?
– А тем, что у бедной бабушки сумку украл. Тем, что она из-за тебя на асфальт упала и трость сломала.
– Т-ты… Вы в-всё видели?!
– Видел.
– Как?! Там же никого н-не было!
– Там – нет, а за поворотом – да.
Толю затрясло сильнее.
Как так?! Мужик стоял за поворотом? И всё видел?!
Это же… конец.
Он сейчас позвонит в полицию, и Толю увезут!
Но, с другой стороны… Мужик же сказал, что не тронет. Не тронет? Нет… Он врёт! Сказал одно, а сделает совершенно другое!
И вообще, в каком смысле «доволен»?
А с какого перепугу Толя должен быть недоволен своим поступком? Он доволен. Очень даже! Ему нужны эти деньги, а бабке – нет! Он на них проживёт долго и счастливо, а ей-то уже куда жить? Некуда! Она уже отжила своё!
Толя, пораскинув мозгами, внезапно выпрямился, позабыв про страх, расхрабрился и на одном дыхании выпалил:
– Да, доволен! Почему я должен быть недоволен? Эта бабка уже своё отжила давным-давно! Может, её на следующей неделе уже не будет! Зачем ей эти деньги?! У меня ещё вся жизнь впереди! Они мне пригодятся!
– Значит, сумочка-то непростая, а с деньгами? Крупная сумма там, да?
Толя осёкся. Кажется, он ляпнул лишнего.
Мужчина полностью оглядел его, вздохнул.
– Тебе сколько лет, ворюга? – с ноткой грусти в голосе спросил он.
– П-пятнадцать, – снова заикаясь, ответил Толя.
– Сам решил воровать или надоумил кто?
Толя смолчал.
Сдать товарищей? Да ни за что!
Мужчина не стал добиваться ответа.
– Ясно, – сказал он и отвёл взгляд от Толи. Смотрел теперь куда-то вперёд.
Повисла тишина.
Что «ясно»? Что ему ясно?!
Но Толя не решился задавать вопросы. Просто сидел и смотрел на землю.
А мужчина вновь заговорил:
– Тебя как звать-то?
Спрашивает, чтоб потом в полицию передать. Определённо.
– Т-толя.
– А я Остап.
Снова тишина. Но недолгая.
– Знаешь что, Анатолий? – продолжил мужчина. – Я был таким же, как ты.
У Толи глаза округлились. Он взглянул на мужчину, не понимая смысла его слов.
О чём он?
– У нас тоже была банда. Чем занимались? – Остап опустил глаза. – Да и так понятно: воровали, грабили, угоняли машины. Шиковали долго: поймать нас не могли, поэтому всегда оставались при деньгах. Я даже в авторитетах ходил. Знаешь, что это такое? А дома я был примерным сыном и братом.
Толя слушал внимательно. Ни на секунду не сводил взгляда с мужчины. А тот не смотрел на него. Будто Толи здесь и не было.
– Пудрил я им мозги достаточно долго. То репетиторством якобы занялся, то грузчиком подрабатываю… Но только однажды мы всё-таки попались. И тогда скрывать и врать уже было бесполезно. Что было? Сначала скандал на весь дом. А потом суд. Я остался один. Даже младшая сестра не поддержала. Помню, как она широко распахнула зелёные глаза с длиннющими ресницами и произнесла только одну фразу: «Как ты мог?!» Больше я её не видел.
Освободился я уже давно. Больше никогда в подобное не ввязывался. Потому что цена оказалась слишком высокой. Возможно, родителей уже нет в живых. А сестра… Наверное, у неё своя жизнь…
Толе стало не по себе: сердце ёкнуло, всё внутри скрутилось в узел.
Мама… Толя очень любит свою маму, и ему будет невыносимо больно и плохо, если она от него отвернётся. А Элька…
Теперь у Толи заледенели не только руки, но и ноги. Он затрясся сильнее. Пальцы рук свело.
А вдруг Толина младшая сестра, Элька, тоже отвернётся от него?
Стоп, но ведь есть его друзья… Друзья? И тут Толя вспомнил, как Шпала швырнул в него украденную сумку, будто это была ядовитая змея, и удрал вместе с Ежом, спасая свои шкуры.
Щелчок. В голове опустился рубильник.
Друзей не кидают. А его кинули. Выбросили как ненужную игрушку. Вытерли ноги об него, словно он грязная половая тряпка.
Друзья? Они крысы! Гнусные крысы.
Остап, глядя пустыми глазами вперёд, молча сидел, изредка пощелкивая костяшками пальцев. А на другом конце двора замаячила до жути знакомая фигура – та самая старушка, у которой Толя выкрал сумку. Она шла по тротуару ещё медленнее, чем раньше, сгорбившись пуще прежнего из-за того, что опиралась на трость, от которой осталась лишь половина.
Остап и Толя заметили её. Стали наблюдать. Мужчина смотрел без единой эмоции, словно впервые видел эту старуху.
А вот Толя… В сердце что-то больно кольнуло. Толя отвёл взгляд.
Неужели он сделал с ней… это?
Он думал, что ей на склоне лет больше не нужны деньги. Оказывается, что нужны. Прямо сейчас. Как минимум, на новую трость, чтобы нормально, без труда ходить!
Что же делать? Подойти и вернуть сумку?
Щелчок пальцев – и Толя перебежал детскую площадку, запрыгнул на тротуар и, оказавшись позади старушки, сбавил шаг. Он волновался. Волновался точно так же, как вначале, когда только собирался выхватывать сумку. Пожалуй, даже сильнее. На лбу выступил пот. Толя сразу вытер его. Набрал как можно больше воздуха в лёгкие. Выдохнул.
Сейчас или никогда.
Толя подскочил к старушке, остановился возле неё, преграждая путь, и снял сумку с плеча.
– Б-бабушка, вот, возьмите В-вашу сумку, – запинаясь, затараторил Толя и трясущейся рукой протянул за ремень сумку.
Бабушка подняла голову и взглянула на Толю заплаканными глазами. Всё её лицо было в морщинах, в которые забились песок и грязь. Седые брови и ресницы тоже были в грязи. Губы подёргивались.
Старушка окинула дрожащего Толю взглядом, а потом посмотрела на сумку. Оглядела её со всех сторон и только после протянула к ней свою дряблую руку. Как только старушка взялась за ремень сумки, Толя тут же отпустил его и отпрянул от неё, как от огня.
– Спасибо, милок, – хриплым голосом поблагодарила бабка Толю.
У Толи затряслись губы.
– П-п-простите, – всхлипывая, выговорил он, сорвался с места и побежал прочь, смахивая с лица покатившиеся градом слёзы.
Толя, спотыкаясь и падая, мчался домой. Попутно он кое-как выудил телефон из кармана и дрожащими пальцами с 3 попытки заблокировал Шпалу и Ежа, везде, где только можно, удалил общие чаты и их номера из контактов.
Добежав до дома, он влетел вверх по лестнице, ввалился в квартиру и, хлопнув входной дверью, съехал по стене на пол, закрывая лицо руками и ещё больше заливаясь слезами.
Мама выбежала с кухни на звуки рыданий.
– Толя! Ты чего? Что случилось? – обеспокоенно начала она спрашивать у сына, вытирая руки о фартук и направляясь к нему.
Но Толя не дал ей подойти. Он вскочил с пола и сам к ней подлетел, уткнулся носом в неё и крепко обнял.
– Да что случилось, Толя? – пытаясь поднять Толину голову и посмотреть ему в глаза, продолжала расспрашивать мама.
– Мамочка, маму-у-уля, пр-о-ости-и меня! Прости, пожалуйста-а-а! Прости! – завыл Толя.
– За что?! Скажи уже нормально, что случилось!
Из комнаты выбежала испуганная Элька. Она тоже услышала рыдания Толи.
– Толя?
Толя, как только она подбежала, также заключил её в объятия.
– Прости-и меня, Э-э-элька! Прости! – с новой силой заревел Толя, глядя на сестру. – Про-о-остите меня, пожалуйста-а! Простите! Я… я… я вас очень сильно люблю…
Эля и мама больше не задавали вопросов, а только крепче обняли Толю.
