XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Наконец-то наступило лето. Все дети пошли на каникулы, а нас с сестренкой отправили в детский лагерь под названием «Березка».

Дорога до лагеря была долгой и нудной. Солнце в этот день просто палило, а кондиционер в автобусе еле-еле работал.

Как только мы приехали, началась гроза. Дождь лил всю ночь. Когда мы проснулись утром, то стало ясно, что дождь так и не закончился. Целый день мы просидели в комнатах. Казалось, что поездка испорчена, но часам к десяти вечера небо прояснилось.

Мы с ребятами договорились перед сном рассказывать страшилки. Сначала рассказал я, потом Димка, дошла очередь до Кости. Костя начал рассказывать быль про старика-лешака. Костя не первый раз отдыхает в этом лагере и сообщил нам о том, что недалеко от лагеря, в лесу, живет старик-лешак. Старик этот весь зарос волосатым мхом. Ходит он с большой палкой, но это не просто палка… Стоит ему стукнуть ей о землю, как тот, на кого он посмотрит в момент удара, превратится в трухлявый пень.

— А вы видели его следы?! – продолжал Костя – Следы как от коры старого дерева. Каждую ночь ровно в двенадцать часов он ходит со своим светильником вокруг лагеря, ищет добычу… А на плече у него сидит огромный филин. Стоит лешаку приказать, как тот тут же выклюет у кого угодно глаза.

Я, естественно, не поверил, но когда пробило двенадцать часов, Костя позвал всех к окну. До чего же я удивился, когда в стороне леса за забором лагеря я увидел огонёк. Огонёк медленно, но очень точно двигался в сторону забора, и вот все увидели в темноте очертание скрюченной фигуры.

— Да, это он! – сказал Костя и с презрением посмотрел на меня. Он будто ждал, что же я ему отвечу.

— Ну и что? – ответил я, -мало ли кто в лесу с фонариком ходит.

— В двенадцать часов? Ты серьезно? – сказал Костя и окинул меня недоумевающим взглядом.

— Ну, в двенадцать…и что тут? Да что ты всё заладил «старик да старик», нету никакого старика-лешака и всё тут.

— Да про него весь лагерь знает. Спорим, что ты не пойдешь в лес и не принесёшь фотку с этим чучелом. Трусишка! – сказал Костя.

— А вот и пойду! Завтра же весь лагерь узнает кто трусишка, а кто нет!

— Принесёшь фотку, я прилюдно признаюсь, что был не прав, пойдет?! – гордо произнёс Костя.

— Пойдет!

Мы крепко пожали друг другу руки.

— Дима, разбей нас! – крикнул Костя.

С этого и началось моё необыкновенное приключение.

На следующий день я, проснувшись, побежал в отряд к сестре и рассказал ей обо всём, что случилось вчера вечером. Больше мне рассказать было некому. Сестра тут же начала проситься со мной. Я отнекивался, говорил, что маленьким детям ночью в лесу делать нечего, но это оказалось бесполезным.

— Если не возьмешь меня с собой, то я маме с папой позвоню и всё им расскажу! – вызывающе заявила она.

— Ладно, пошли. Только ни слова о том, куда мы пойдем. Никому! Поняла? – строго произнес я. – Я зайду за тобой ровно в двенадцать! Будь готова!

На этом мы закончили наш разговор. Тогда я ещё не знал, какую страшную ошибку я совершаю.

Целый день я не находил себе места, почти ничего не ел и ни с кем не разговаривал. Наступил вечер, десять часов.

— Отбой! – крикнул вожатый Миша.

Я нервно проверял вещи в своем рюкзаке… Костя с ухмылкой поглядывал в мою сторону и бросался такими фразами: «Ставлю сотку, что даже до забора не дойдёт!», «Маменькин сынок решил всем доказать, что он не трус!», «Слушай, ты хоть бы топорик с собой взял, а нет, он же сестру для храбрости берет!», «Ха-ха-ха!».

— Смейся, смейся. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! – шептал я, еле сдерживая себя.

Вот снова пробило двенадцать. Я взял рюкзак, открыл окно и тут я увидел то самое светящееся пятнышко. Я перелез через окно на карниз, дальше – водосточная труба…

— Вот…, вот…, — потихоньку говорил я, спускаясь вниз. Вдруг потные от волнения руки сорвались с трубы, и я… сижу на земле.

— Ай!

Падал я совсем недолго, так как был уже у самой земли. Осталось зайти за сестрой.

— Юля! Юля! – крикнул я шёпотом и бросил в окно небольшой камешек.

— Тише! Не кричи так, вожатый услышит! – ответила Юлька – Саш! А как я спущусь?

— Смотри, сейчас я закину тебе веревку. Закрепи её за что-нибудь понадёжнее и спускайся.

Наверное, вы удивляетесь, почему мы с сестрой так умеем лазать? Всё очень просто. Наш папа – пожарный и с самого раннего детства, он позволял нам быть обезьянками. Спуститься по канату с высоты для нас обычное дело.

— Ну, спустилась, — недовольно спросил я.

— Спустилась, — как бы передразнивая, ответила мне сестра. – На вот держи!

И она всунула мне в руки плюшевого пса.

-Зачем он нам? – ещё более недовольным голосом проворчал я.

— Как зачем? Это же Басик, а Басик всегда со мной, куда бы я не пошла! – ответила сестра.

— Понятно! Убирай своего Басика в рюкзак и пошли быстрее, а то стоим тут, копаемся! – проворчал я, доставая из рюкзака два фонарика.

Мы подошли к забору. Ребята из моей комнаты высунулись из окна и, не отводя взгляда, следили за нами. Немного усилий… и вот мы уже за забором.

— Саш, а Саш! – дергая меня за кофту, шептала Юля.

-Чего тебе? – сердито дёрнув её за руку, крикнул я.

— А! Чего ты на меня кричишь? – взвизгнула сестра.

— А чего ты меня дёргаешь?

Тут в кустах послышался шорох.

— Саш, а леший существует?

— Нет! – сквозь зубы ответил я ей.

— А это тогда кто? – и она тыкнула пальцем в еле светящуюся точку.

Я, ничего не ответив, взял её за руку и пошёл в ту сторону, где светилась эта точка. Метров через десять точка пропала.

-Ку-д-д-а он ис-с-чез? – заикаясь, прошептал я.

— Кто он? – спросила меня сестра. – Ты про лешего? Так он, наверное, ушёл к своим друзьям или домой. А может…- не успев договорить, Юля посмотрела на меня, онемевшего от страха.

— Не может быть! Никак не может! Леших не бывает! – кричал я, убеждая то ли сестру, то ли самого себя.

— Пошли на то место, где погас свет, может, там мы хоть что-то найдем…

Дойдя до предполагаемого места, я осмотрел всё вокруг с фонариком. На старом колючем кустарнике висел кусочек грязной зеленой шерсти. От неё пахло тиной, смолой и ягодами одновременно.

— Походу – это шерсть лешего, — немного помолчав, очень серьезно сказала сестра. – А вот, кстати, и следы.

Я посмотрел вниз и меня охватил ужас. Неужели старик-лешак существует в реальности и это никакие не глупые Костины пугалки?!

В моей голове созрел новый план. Вернуться в лагерь, а завтра прийти сюда немного раньше. Ведь поймать чудовище намного круче, чем просто его сфотографировать…

Я повернул назад, сделал шаг, другой… и понял, что заблудился. Именно сейчас я испугался не на шутку. Оказаться ночью в лесу с ребенком… а в рюкзаке кроме верёвки, телефона, бутылки с водой и плюшевой собаки ничего нет… Стоп! Телефон. Точно, вот он миленький телефончик. Как же я мог забыть о нём. Я достал из кармана рюкзака телефон, попытался включить! Что? Как? Почему? Нет, нет, нет, только не сейчас! Телефон был полностью разряжен. От волнения я совсем забыл про него и не зарядил.

— Мы потерялись? – тихо спросила Юля.

— Что ты, нет! – бодро и весело ответил я.

— Тогда может пойдем в лагерь? – умоляюще попросила сестра.

— Эх! – вздохнул я.

Отступать было некуда, а сказать правду, казалось было лучшим решением.

— Да! Знаешь мы заблудились, — с горечью в сердце произнес я.

— И что мы теперь будем делать? – чуть слышно, со слезами в голосе прошептала сестра.

— Точно не знаю, но то, что выйти из леса сейчас не получиться – это точно. Подождем до утра, а утром я что-нибудь придумаю.

Если честно, я совсем не знал, что нам делать, а сказал так, только для того, чтобы успокоить сестру. Мы легли на траву.

— Постарайся уснуть, — тихо сказал я.

Минут через пять Юля уснула, а я всё не мог сомкнуть глаз. С каждой минутой мне становилось всё страшнее и страшнее и всё из-за этих дурацких шорохов, скрипов, вздохов, писков… Мне всё время казалось, что за нами кто-то наблюдает… Скоро начало светать. Вдруг я услышал чьё-то стрекотание. Я долго прислушивался и не заметил, как уснул.

Проснулся я от непонятных звуков, как будто кто-то рылся в моем рюкзаке. Я открыл глаза.

— Юля, что ты делаешь?

— Ищу еду, — очень серьезно ответила сестра.

— Ну, тогда у тебя ничего не выйдет.

— Почему? – удивилась она.

— Хотя бы потому, что я не взял с собой даже кусочка хлеба. Если хочешь, то можешь съесть телефон, от него всё равно никакого толку нет.

-Нетушки, телефон свой сам ешь, — обидчиво произнесла Юля.

— Ладно, не дуйся. Если хочешь пить, то там вода в бутылке. Пошли поищем какую-нибудь еду.

Я надел рюкзак на плечи, и мы потихоньку пошли на поиски еды. Блуждали мы так часа три, а может и больше. Ничегошеньки не нашли.

— Саш, я есть хочу. Саша, я в лагерь хочу. Саш, я устала, — ныла сестра, дёргая меня за уголок кофты.

Я злился, но делал вид, что ничего не слышу. Однако скоро я не выдержал.

— Где я тебе сейчас еду найду? Что ты ноешь, как маленькая. Надоело! – заорал я что было силы.

— Понятно, ты меня не любишь! А раз так, то дальше иди один! Я ухожу. Отдай Басика, — грубо ответила мне сестра.

— Ну и пожалуйста, иди куда хочешь! Чао!

— Ну и пойду! Бе! – крикнула Юля и показала мне язык.

Я отошёл в сторону шагов десять. Дальше меня начала мучать совесть. Я развернулся и пошёл назад… Сестры не было.

— Юль, ты где? Юля! Ау! Юль, ну прости, Юль! Ну хватит прятаться! Юля-я-я-я-я!

В ответ я услышал тишину. Меня бросило в холодный пот.

-Юля! – крикнул я ещё раз.

Ответа не было.

— Юля! – произнес я чуть слышно.

Я упал на колени и заплакал.

-Юля, Юлечка! Найдись, пожалуйста!

— А-а-а-а-а! Мамочка! Кто-нибудь, спасите!

Голос раздавался из глубины леса.

— Юля! Сестрёнка! Я уже бегу! – крикнул я.

Когда я добежал до Юли, то увидел, что она стоит около змеиного гнезда.

— Юлька, я тебя нашёл! – радостно закричал я.

— Саша, тут это… ползает… и шипит… Я думала это яйца…, а тут…это… ш-ш-ш-ш…

— Глупенькая, это же змеиные яйца! Ладно, главное, что я тебя нашёл, а теперь бежим отсюда.

Бежали мы долго, пока были силы.

— Фух! – сказал я, убирая пот со лба.

— Ой! – вскрикнула Юля. – Я, кажется, Басика потеряла…

— Барсика? – переспросил я.

— Ну, пёсик, Басик. Я его на камушке оставила… Может вернёмся?

— Нетушки! К змеям я больше не пойду, я их вообще-то боюсь.

Сестра заплакала.

— Ой, ну не реви, успокойся. На вот! – и я вытащил из кармана большую шоколадную конфету. – Это нам на…, — не успел договорить я.

— Спасибо! Было очень вкусно! – радостно сообщила сестра.

— Я хотел сказать, что это нам на двоих! А ты…

— Ну прости! Предупреждать надо!

— Ой, ладно, пошли дальше.

Мы шли, где-то минут двадцать, пока не наткнулись на большую земляничную поляну. Мы очень обрадовались, сели на траву и с удовольствием стали есть ягоды.

…Тем временем в детском лагере «Берёзка» с самого утра был переполох. Ребята, живущие в одной комнате со мной, ещё с утра поняли, что я так и не вернулся. Заметил отсутствие и вожатый. Потом увидели, что Юли тоже нет…

Весь лагерь искал нас, пока не поняли, что нужна помощь.

— Надо звонить родителям детей, — взволнованно произнес вожатый Миша.

— И…и в полицию, — заикаясь, сказала директор лагеря Вероника Степановна.

Тут прибежал взволнованный Костя и закричал:

— Это всё он! Это он их украл! Это всё лешак, понимаете, лешак! А-а-а, я говорил, что он есть!

— Что? Кто? Теперь успокойся и расскажи всё, как было! – строго сказала Вероника Степановна.

Тут Костя рассказал всё про тот вечер, про историю о старике и о споре со мной.

— Так значит, они пошли в лес? – в ужасе прошептал вожатый.

— Да, да в лес, за стариком. Этот колдун давно вокруг лагеря ходит. Всё, он, наверное, уже превратил Сашу и Юлю в трухлявые пни, а филин выклевал им глаза…, — размышлял Костя.

-Так, всё понятно, свободен. Остается ждать помощи и родителей, — сказала Вероника Степановна, протирая очки.

…Наевшись вдоволь ягод, мы решили отдохнуть, вернее приготовились к ночёвке, так как сил идти куда-то уже не было, да и вечерело уже. Вскоре стемнело. В лесу темнеет очень быстро.

— Саш, ты спишь?

— Нет, а ты почему не спишь?

— Да я вот думаю, если старик-лешак существует, то он должен где-то жить. А где его дом?

— Где? Где? В Караганде! Не знаю я! И вообще, что ты пристала ко мне с этим лешаком? Его нет! Спи!

Я, конечно, не очень был уверен в своих словах, но разговаривать о лешаке ночью в лесу мне совсем не хотелось. Вдруг вдалеке, в темноте, я услышал шаги. Встав на ноги и посмотрев вдаль, я увидел знакомы огонёк. Он становился всё ярче и ярче. Я достал фонарик, включил его и в рассеянном свете фонаря увидел сгорбленную фигуру с большой палкой и филином на плече.

— Лешак! – закричал я, схватил сестру за руку и побежал в противоположную сторону. В этот момент у меня начисто пропало желание встречаться со стариком-лешаком, а тем боле ловить его.

Мы всё бежали и бежали, пока я не запнулся обо что-то большое. Я посветил фонариком, и у меня пропал дар речи. То, обо что я ударился, было трухлявым пнём, который был очень похож на человека: у него были глаза, длинный нос, а корни напоминали руки и ноги.

В ужасе, отползая назад, я начал проваливаться в какую-то яму. Сестра попыталась схватить меня за руку, но тоже скатилась следом за мной.

— Ай, Саша, я ударилась! – вскрикнула Юля.

— Тише! Помолчи, пожалуйста! – прошептал я, ткнув пальцем в небо.

Вокруг ямы то с одной, то с другой стороны было видно свечение фонаря.

— Вроде ушёл, — чуть слышно сказал я сестре.

Вылезать из ямы в эту ночь мы не решились, так и остались ночевать.

— Юля, где мой фонарь? – спросил я у сестры.

— Не знаю, — позевывая, отвечала она.

— Понятно, значит теперь у нас остался один маленький фонарик. Круто! – недовольным голосом проворчал я.

— Да ладно тебе, что ты так расстроился из-за какого-то фонарика, — пытаясь меня успокоить, сказала Юля.

— Ты не понимаешь! Это был не просто фонарь, а памятный фонарь. Это память о нашем первом семейном походе в мой день рождения! – не унимался я.

— Ну, прости! Я не знала!

— Эх! – с тяжёлым камнем на сердце выдохнул я.

После этого разговора мы решили выбраться из ямы и отправиться дальше. Я начал проверять вещи в рюкзаке и обнаружил, что в бутылке закончилась вода. Это была настоящая проблема. Как назло, Юлька начала ныть:

— Пить хочу! Хочу пить!

— Нет у нас воды, — огрызнулся я.

— Как нет? Куда же она делась? – не унималась сестра.

— Куда? Куда? Выпили мы её. Сейчас пойдем и поищем какой-нибудь ручей, пруд, болото, лужу. Короче, идём искать воду.

Я, конечно, не очень верил в это мероприятие, но выхода не было.

… В лагере тем временем шли поиски. Приехали родители, полиция, спасатели, кинологи с собаками…

В первый же день в лесу была найдена плюшевая собака и мама узнала в ней Басика. Все воодушевились: значит, путь выбран правильно…

… В лесу вечерело. Солнце потихоньку стало садиться. За весь день нам с сестрой не удалось найти воду. Пить хотелось ужасно. Я снял рюкзак, положил его на камень, а сам сел на землю, прислонившись к этому камню.

— Саша, что ты сидишь? Пошли! – пыталась поднять меня Юля.

Я сидел и смотрел в одну точку. В голове пролетали одна за другой картинки: спор, водосточная труба… В голове крутился один и тот же вопрос: зачем? Зачем спорил с Костей, зачем пошёл в лес, зачем потащил за собой сестру… Теперь мы тут в лесу умрём. Ну ладно я, сам виноват, а сестра-то тут причем.

— Прости, прости за то, что взял тебя с собой. Прости за то, что ругал тебя. Прости за то, что мы умрём. Просто, прости меня за всё!

Я был полностью разбит и горько заплакал. Не дождавшись никакой реакции от сестры на мои слова, я вытер слёзы и огляделся.

— Юля, ты где?

Тут раздался восторженной крик сестры:

— Саша, я нашла воду!

— Воду? Ты нашла воду? – в недоумении повторял я.

Я побежал к сестре. Там был непонятный водоём, но вода была чистая и прозрачная. Мы наклонились к воде и стали пить. Напившись, я умылся, лег на траву и закрыл глаза. Мне показалось, что не всё ещё потеряно и всё будет хорошо. Мои мысли прервал резкий крик сестры.

— Саша! Саша! Помоги!

— Что случилось? — я лениво приоткрыл глаза.

Юля стояла по пояс в воде и пыталась выбраться на берег.

— Я шла по этим зеленым пушистым кочкам за огромной стрекозой, а потом кочка провалилась… Саша! Меня кто-то держит и не отпускает.

— Болото! – произнес я. – Держись! Я за рюкзаком, там веревка.

Тут я вспомнил, что рюкзак на камне, и я могу не успеть. Не задумываясь, я бросился в болото на помощь Юле.

— Юля, хватайся за руку!

— Не могу! – закричала сестра.

Тут я понял, что и сам начинаю проваливаться в липкую, густую жижу… Поняв, что я уже без сил и не могу больше сопротивляться болоту, я закричал:

— Кто-нибудь, спасите! Помогите!

И тут я увидел огонёк. Я сразу понял, что это он, старик-лешак. Его ещё не хватало! Я даже не знаю, что лучше: стать пнём или утонуть? Огонёк всё приближался и приближался. Меня охватил дикий ужас. Вот уже видна фигура… Последнее, что я помню, это то, что старик подошёл близко и что-то пробурчал. Дальше я отключился.

Очнулся я, когда было совсем темно. Я лежал на чём-то мягком и прохладном. По ощущениям мне казалось, что меня кто-то куда-то тащит. Впереди я увидел согнутую фигуру лешака. Мне очень хотелось спать, я закрыл глаза и уснул.

Проснулся я утром в тёплой постели, привстал и понял, что нахожусь в комнате. Комната очень странная: сверху свисали веревки с сушеными грибами и ягодами, пучки трав. В углу стояла печь, которая тоже была увешана всякими предметами, ветками, корой. Около моей кровати стоял небольшой стеллаж, на котором было очень много разных банок-склянок. Я встал с кровати, подошёл к стеллажу и взял одну из баночек. Присмотревшись, я быстро поставил её на место:

— Фу, какая гадость, черви!

Тут мой взгляд упал на столик, стоящий у окна. На столе лежала открытая книга. В ней было написано что-то неразборчиво и нарисованы картинки: травы, ягода, скелеты человека…

Я понял, что это дом лешака, и теперь нам выклюют глаза, а потом из нас сварят какое-нибудь зелье.

На печке заворочалась Юля. Я в спешке стал её будить, и тут дверь заскрипела, и в комнату вошёл он. Старик. Был он маленького роста, сгорбленный, на плече у него сидел филин, а в руках он держал большую палку. Я от страха упал на пол и закрыл глаза.

— Ох ты, господи! Ты чего это на пол-то уселся? – проворчал он тихим голосом.

Я открыл глаза и посмотрел на страшную сгорбленную фигуру.

— А…, а…, — начал заикаться я.

— Ну чего сидишь, рот разинул? Давай, рассказывай, как в болоте оказались? Зачем в лес пришли? – сердито начал допрос старик.

— А… вы… нас… не съедите? – дрожащим голосом спросил я его.

— Ох, ты ж, господи! Не съем! – посмеиваясь ответил старик.

— Точно? – с сомнением переспросил я.

— Да точно, точно! Тебя как звать-то?

— Саша. А это моя сестра Юля, — я мотнул головой в сторону печки.

— Так вот, Саша, рассказывай, зачем с сестрой ночью в лес пришли и почему от меня убегали?

Тут я всё ему и рассказал: и про быль, и про спор, и про жизнь в лесу.

Старик слушал внимательно, а потом сказал:

— Так значит, вы из-за меня в лес пошли. Ну могу вас расстроить, что никакой я не лешак, и филин мой совсем не злой, а добрый и послушный. Я его птенцом спас. Летать он не может, вот и сидит у меня на плече.

— А как же шерсть, а следы?

— Шерсть? А так это ты про мой плащ? Знатную дыру я на нём сделал, когда вас до дома тащил, — сказал старик и ткнул пальцем в зелёный комок у двери. – Ну это ничего, залатаю. Главное, что вы не утонули. Следы? А что следы. Места у нас болотистые, вот и привязываю к ногам кусочки коры, так ходить удобнее.

Старик встал, достал из печи чайник, поставил на стол железные кружки, налил в них варево. По комнате поплыл незнакомый аромат.

— Пейте! Это сил добавит и тебе, и сестре.

Юлька сползла с печки и тихонько села рядом со мной. Я с опаской отхлебнул из кружки.

— Ну как? – спросил старик.

— Вкуснота! – восторженно произнес я.

Тут старик подошёл к стеллажу и достал одну из баночек – это оказалась та самая, что я брал в руки.

— Вы меня уж простите, но червей в собственном соку я пробовать не буду, — твёрдо произнес я.

— Да какие черви, это мне сын привёз варенье в подарок из этого, ну как его из тичи, дичи…, а из личи. Вот для гостей оставил.

Потом мы пили чай с вареньем и очень долго разговаривали. Я узнал, что старика зовут Иван Ивановичем, и он всю жизнь прожил в этих краях. Я не утерпел и спросил старика:

— Иван Иванович, а почему вы ходите ночью вокруг лагеря?

— Ну, это давняя история.

Иван Иванович замолчал и задумался.

— Расскажите, пожалуйста! – начали мы с сестрой его упрашивать.

— Про Вас такие страшные истории в лагере рассказывают.

Старик усмехнулся.

— Хорошо. Слушайте. Случилось это давно, в 1942 году. На том месте, где ваш лагерь построен, стояла деревня, в которой я родился. Домов в деревне было немного. Вокруг, сам видишь, леса, болота. Как-то объявились у нас солдаты. Выходили они из окружения. Измученные, голодные. Ну, все жители, конечно, помогли им и едой, и одеждой.

… Солдаты дальше пошли. Да нашёлся предатель в деревне, доложил всё фашистам. Ровно в 12 часов ночи, налетели они на деревню, согнали всех жителей в сельсовет… Дома подожгли и сельсовет…. Меня мама в последний момент через окно в огород вытолкнула, за огородом — лес. Сидел я в лесу и видел, как горит моя деревня…Много лет прошло, да только не могу я спать, пока не обойду те самые места, где всё случилось.

Иван Иванович замолчал, а я был поражен рассказом старика.

Иван Иванович накормил нас кашей с земляникой, и мы все вместе пошли в лагерь.

Когда мы дошли до забора лагеря, Иван Иванович хотел уйти, но мы с сестрой уговорили его остаться. К нам сбежался весь лагерь. Мама долго нас обнимала, плакала и всё повторяла:

— И как только вам в голову могло прийти такое?

Мы уговорили Ивана Ивановича повторить свою историю, что бы все дети в лагере её услышали…

Во время нашего прощания со стариком-лешаком я спросил:

— А вы ещё придете?

— Как знать… — загадочно улыбнулся он и подал нам с сестрой по засушенной ромашке…

На этом и закончилась история лесного огонька, а та ромашка так и лежит у меня в моем дневнике.