СМЫСЛ ПРИДУМАЙТЕ САМИ
Раскошелься на патоку жизни,
Упади бегемотом с небес.
Разгляди этот мир через призму,
Вовлекающий тонны словес.
Всё отдай на себя и на люди,
Всё на благо или во вред.
Заболей ты от гриппа, простуды,
Расскажи мне всю правду и бред.
Распластайся на кафеле плоти,
Окунись во владенья прелес.
Убеги от жары, покрыв потом
Весь ограбленный Нарнией лес.
Подожги ватный пух тополиный
И покрой кораллами риф,
Обворуй старый садик с малиной
И развей нагнетающий миф.
Ты осведомись новою мыслью,
Выкинь ломкий до боли протез.
Убедись – молоко ли не скисло,
И зажил ли вчерашний порез.
Разломай пополам центрифугу,
Облепи облепихой траву,
Съешь колючую круглую фугу,
Для охоты стяни тетиву.
Обожги онемевшие плети,
Импортируй копченый кунжут,
Разлюби, наконец, человека
И на деле узнай, что есть блуд.
Накатай стихотворный обличий,
Перелей рассол в дождевик,
Потопчи всё собрание риччий,
У смертельной косы увидь блик.
Попади в удушающий плен
И оставь от просмотра осадок,
Растрепли неудавшийся день
И впади в амнезийный припадок.
***
Мы ехали из ниоткуда в никуда.
Туман молекулой сжимал автобус.
Из-под колёс его лилась вода,
Собою постепенно заполняя глобус.
Мы ехали туда из ниоткуда.
И небо представлялось смертно тихим.
Раздумья улетали, но покуда
Весь мир не обновлялся новым чихом.
Мы ехали туда, куда-нибудь,
В пустой, белёсый промежуток жизни.
Вдыхался воздух, наполнялась грудь
Чуть мокрым, грязным комом слизи.
Мы ехали в какое-то куда-то.
Осипшим стуком отдавался звук машин.
Равнинный фон, казалось, был горбатым.
Кривилось понимание вершин.
Мы ехали туда, куда не знаем.
Вальдшнепов нет. Не будет посреди
Бензинных луж и грязевых лобзаний.
Вальдшнепов нет. Они все позади.
КУРАЕВОЙ Ю.В.
О, как прекрасен русский наш язык!
И как приятно быть его ценителем.
Особенно, когда уже привык
К чудесности любимого учителя.
Как мне мила любого вида тема:
И суффиксы, и правила, и пи́сьма,
В которых я проникнута дилеммой,
При поставленьи буковки в лиризме.
О, как прекрасно чувство на уроке,
Происходящем с Вашим объясненьем.
На нём я так и не сыщу порока,
Что мог бы привести в недоуменье.
Понятие всех слов неотразимо,
Ведь речи, льющиеся с Ваших уст,
Хранятся в разуме незримом,
Что полон насыщения и густ
Добротным наслажденьем от занятья,
Вселяющим в душевный мой покой
Безудержно великое принятье —
Осознанный и радостный прибой,
Влекущий за собой одной чредою
Запоминание всего, что надо знать.
И Вы правы́ — не стоит в разговоре
Воды излишки много добавлять.
Ваши уроки — некий арендатор,
Берущий на минуток со́рок мое сердце.
На время Вы — любезнейший куратор,
Что открывает в новый мир мне дверцы.
Благодарю Вас за огромные труды,
Спасибо за причастия, союзы.
И пожелаю, чтобы все ученики
Ходили на уроки Ваши без конфуза.
***
Под растёкшейся долиной,
Тёплым взором пробежав,
Распластался речкой длинной
Преспокойнейший удав.
И закрыв свои глазницы,
Переваривал, что съел.
И придумал, что приснится,
Не издавши децибел,
Крошке-девочке в кроватке,
Спящей сладко на боку.
И без всякой неполадки
К ней явился на кону.
Милой, доброю пиявкой
Он представился тогда.
И без надобности явки,
Прикусивши провода,
И, нарушив цепь питанья,
Что связует мысли снов,
Без малейших оправданий,
Без подписочек листов,
Он остался здесь навеки,
Навсегда и насовсем:
Он остался в человеке.
Безнаказан. Вечно нем.
