Дверь потрепанного автобуса с грохотом открылась. Сухой воздух обжигал кожу. Пустота тянулась метров на 300 вперёд. Слева мост, который вел ещё дальше, в глушь. Справа, вдалеке, единственный в пригороде супермаркет. Кроме него здесь только ларьки. А впереди, прямо за голой степью, несколько пятиэтажек.
Погода здесь не менялась—даже зимой всегда жарко. Дожди были редкими и неприятными: они только поднимали пыль.
Сама же степь абсолютно пустая. Здесь нет ничего кроме редких колючек и мелких камней. Обилие пустого пространства. Степь казалась больше, чем есть. Словно ее нельзя заполнить или изменить. Все ощущалось одиноким и незначительным.
«И ничего не поменялось»— Наташа шумно вздохнула, перехватила сумку поудобнее и двинулась вперёд. Липкий пот медленно стекал по позвоночнику.
Солнце в зените. На небе ни облачка. Только песок иногда закрадывался в сандалии. Для степи это конечно так себе обувь, но в кроссовках было бы жарко.
«И почему я вообще уехала отсюда?»— этим вопросом Наташа задавалась не в первый раз. В плечо врезалась лямка сумки. Волосы липли к затылку и на лоб. Наташа остановилась. В груди, без видимой причины, появилось чувство опасности и тревоги.
Она оглянулась. Широкая дорога, песок с нее летел прямо на степь. Ей всегда казалось это странным: дорогу от степи ничего не отделяло. Шум машин одинаково слышен везде, колючки и там и тут. И разницы большой в общем-то не было. Только дорога все время в движении: пустота сменялась машинами, люди выходили из автобусов и заходили. А здесь, в степи, все замерло в тревожном ожидании.
Через дорогу снова пятиэтажки. Между ними детский сад, куда Наташа ходила раньше. Чуть дальше школа. Наташа провела здесь все детство.
Она повернула голову обратно и взгляд зацепился за тополя перед домами. Мыслей больше нет.
Широкими шагами она спешно дошла до знакомого двора. А стоя у подъезда подметила:
«И тут все так же. Даже объявления старые» —Она дернула дверь и та со скрипом поддалась. Замок сломали когда ей было 6, кто это сделал так и не выяснили. А починку все время откладывали.
Она поднялась на третий этаж и открыла дверь собственным ключом. Наташу встретила мама.
—Ната! Как давно ты не приезжала! Я так по тебе соскучилась! Ты на долго в этот раз? — шум заполонил и без того тесную квартирку. Пахло горелым маслом. —А я вот твоих любимых пирожком напекла! Ты же не ешь нормально, никогда готовить не умела—Наташа прошла в квартиру и бросила сумку в одной из комнат. —Ну что ты носишься туда-сюда, ну обними мать уже!—она насильно притянула Наташу к себе. Сомкнутые на спине, мамины руки вызывали беспокойное желание уйти.
—На выходные.
—Только на выходные? Мы же так давно не виделись. А ты ведь и не звонишь. —Мама расцепила руки и спешно прошла в кухню. Тесная, со старым ремонтом, прожжённым диваном и шумной, засаленной вытяжкой, кухня давно требовала ремонта.
—Ой, духовка не работает совсем! —мама облокотилась о стол и запричитала—Вот Светке ее сын ремонт сделал и мульти варку купил!
—Так давай я новую куплю
—Да зачем мне твоя новая. Ты мне старую почини! Чтобы она фурычила!
—Мам, таких деталей уже не производят. —Про починку духовки уже был диалог. В прошлом году. Тогда же и выяснилось, что их старенькая духовка уже считалась раритетом.
—Ну чего ты стоишь! Ты либо помоги матери либо не мельтеши! —она всплеснул а руками и, пихнув Наташу, ушла. Из кладовки послышались какие-то осуждающие фразы, что-то громыхнуло. Наташа подскочила помочь, но ее тут же остановил крик мамы.
Наташа присела и ее охватила непонятная тоска. Мама шумно вошла в кухню и бросила:
—Ну что ты тут расселась, а? Как барыня какая-то! У нас тут слуг нет! — Наташа резко подскочила и начала выставлять на стол тарелки со стаканами.
—Еще одну тарелку достань.
—Что?
—Глухая, что ли? Третью тарелку достань! Света зайдет.
—Ты не говорила об этом…—Наташа поставила тарелку на стол
В дверь позвонили.
—Ой это Света наверное!
Наташа не хотя пошла за мамой. Света по-хозяйски ввалилась в квартиру, нацепила тапочки и тут же кинулась обниматься.
—Ната! Как ты поправилась! Не следишь за собой, да? — Едкие комментарии били сильнее, чем в детстве. Но теперь Наташа знала, что отбиваться придется самой.
—Ну, вы уже начали что ли? Пять минуток не подождали! Сейчас чуть-чуть ещё и мой Славочка придет, он так хотел с тобой познакомиться!
—Что? Какой Слава? …
—Ну ты совсем что ли? Я же тебе 5 минут назад рассказывала про сына, сына Светы. Ты меня не слушаешь! Он такой хороший мальчик—Мама с невероятным энтузиазмом кинулась пересказывать биографию Славочки не обращая внимания на свою дочь. Ноги Наташи заледенели. Она не знала, что сказать поэтому просто молчала. Молчала когда Света спрашивала ее про работу, а мама отвечала за нее. Молчала, когда пришел Славочка и выяснилось, что из всех тарелок ни одна не предназначалась ей.
—Ну, Ната, ну, похудеешь чуток и невеста будешь!— В который раз за этот день Света делает акцент на ее весе? Наташа не считала. Мокрая от пота одежда липла к коже, было душно.
—Мама права. Обязанность девушки—следить за собой—скрипучий голос Славочки заставил поежится. От Славочки несло дешёвым одеколоном. Он елозил на стуле и теребил в руках насквозь промокший платок. Шмыгнув носом он сказал:
— А не выпить ли нам чаю с тортиком? —Под «тортиком» Славочка подразумевал Наполеон, который он же и принес.
Наташа спокойно выпила пару чашек чая под бессмысленные разговоры. И даже съела свой кусок маргаринового Наполеона. Удивительно, что ни Света, ни Славочка, ни мама ничего не сказали по этому поводу.
Наташа помыла чашки, взяла свою сумку и прошла к входной двери.
—Ната, ты куда! —мама схватила ее за руку. Света со Славочкой даже не поднялись.
—С работы написали. Попросили срочно приехать —Наташа смотрела только на ручку входной двери. Врать было стыдно.
—И что, и совсем никак? Ты же только приехала…—Разочарование в голосе матери не было поддельным. Но ее слова, прикосновения, жесты и фразы только затягивали в болото сожалений.
—Да мам, никак.
Дверь хлопнула и Наташа сбежала вниз по лестнице. Она не оглядывалась, хотя знала, что мама как обычно помашет ей из окна. Она задыхалась.
Наташа пришла в себя только когда осознала, что снова стоит в этой пустой степной части, отделяющей дорогу от ее дома. Маршрутки в город уже не ходят. Надо где-то переждать это время.
Но пока только алый закат и степь. Лёгкий ветерок заставил вздрогнуть. Здесь замерло время. Ничего не строилось и ничего не сносилось. Люди здесь жили те же, что 10 лет назад. И потом, то же они будут. Быть здесь не хотелось. Все словно умерло и теперь постепенно разлагалось. Сандалии загребали песок вместе с камнями и колючками, Наташа заплакала. Она знала, что вернётся.
