В буддизме есть поверье, что души, не достигшие нирваны, перерождаются в собак. В Таиланде считают, что собакой становится тот, кто в прошлой жизни был пьяницей. Но в других странах собаки – символ верности и преданности.
…Я не помню своего настоящего имени, не знаю, кем был раньше. Единственное, в чем я уверен – я должен кого-то ждать.
Я скитался по переулкам в трущобах, выживая благодаря отходам из забегаловок и сочувствию людей, что не могли устоять перед большими глазами и жалобным скулежом. Это было не сложно: инстинкт самосохранения брал вверх.
Так продолжалось несколько лет, до того дня, когда я услышал знакомый запах. Ко мне подошла девушка, она подняла руку, чтобы погладить загривок. Когда я почувствовал ее ладонь, зрачки расширились, и воспоминания затуманили мое сознание…
Дверь небольшой хижины отворилась, хриплый голос приказал проходить внутрь. Я не ел трое суток, домашнее тепло можно было назвать божественной роскошью. Первая вещь, завоевавшая мое внимание – большая шкура белого волка, убитого когда-то хозяином этого места. В моих глазах заискрилось что-то, похожее на надежду.
За деревянной стеной меня ждала она. Присыпанная снегом, спящая вечным сном, она лежала бездыханно, глядя куда-то в пустоту. Я принес ее сюда на руках, надеясь, что она сможет вернуться ко мне.
Все остерегаются Шамана, но знают, что визит к нему — единственный способ воскресить мертвеца.
Он закончил затачивать ножи из слоновой кости и вышел, отодвинув занавеску. Запинаясь от волнения, я поведал ему историю о жизни и смерти моей возлюбленной. Он понял, чего я хотел, и остановил меня прежде, чем я успел произнести просьбу сам:
— Никто не властен над законами природы, ты волен менять только собственную жизнь.
— Она и есть вся моя жизнь.
Знахарь глубоко вздохнул. Несколько мгновений он обдумывал мои слова. Он не был согласен, но видя упорство в моих глазах, понимал, что я не отступлю.
Для проведения ритуала нужны были одно живое и одно мертвое существо. Считается, что вернуть человека к жизни можно не более чем через семь дней после наступления гибели, потому что душа еще не успела покинуть тело. Предыдущие поколения знахарей добывали себе пропитание, охотясь, но со временем пришли к запрету об умерщвлении любых живых созданий.
Пока Шаман готовился к процедуре, я осматривал то, что когда-то было волком. Шерсть была слишком чистая и ухоженная для дикого зверя. Колдун заметил мое любопытство и заговорил:
— Он не был хищником. Мой прадед во время охоты нашел его еще волчонком. Его родители погибли, потому он решил взять его домой и вырастить самостоятельно. Он стал настоящим членом семьи, помогал на охоте, стал похож больше на пса, нежели на волка. Он погиб, защищая своего хозяина. Преданней большинства людей.
Я внимательно слушал, но молчал.
Пришло время ритуала. Мало кто брал на себя ответственность за целую жизнь и еще меньше людей выживали после этого. Я был готов ко всему.
Шаман накинул на меня шкуру волка, зажег черные свечи, дал мне раствор с перетертыми травами и начал бормотать на древнем, неизвестном мне, языке. Он принялся отстукивать удары на бубнах.
Я не чувствовал ничего. Все, что у меня осталось – надежда на возвращение. Я увидел вспышку и обеспокоенный взгляд чародея, после чего – темнота.
До случившейся трагедии мы проводили вместе каждый день. Я лежал с ней под солнцем на цветочной поляне, мы разговаривали часами и наслаждались обществом друг друга.
— Мой отец собирается взять меня с собой в дальнюю поездку на охоту. Я не знаю, сколько времени она займет. Недели, а может месяцы.
— Я готова быть здесь, буду ждать столько, сколько понадобится.
— Я тоже буду ждать. Даже если это займет целую вечность.
Она не дождалась. День, когда я вернулся, был днем ее похорон…
…Медленно убрав ладонь с моей холки, девушка мягко отстранилась. Она заглянула в щенячьи глаза и улыбнулась. Захотелось броситься к ней, закричать. Я дождался! Теперь мы снова сможем быть вместе…
Мои мысли прервал мужской голос, доносившийся из-за ее спины:
— Вдруг у нее бешенство? Пойдем домой, нас ждет малыш.
Мужчина взял ее за руку и повел в обратном направлении. Она бросила на меня последний взгляд, и силуэты начали растворяться в тумане. Я смотрел, как их фигуры пропадают из вида.
Шерсть намокла от дождя, ветер беспощадно завывал, живот сводило от голода. Я брел от дома к дому в надежде почуять знакомый запах и оживить воспоминания. Я точно знал: эта смутная надежда всегда будет со мной. Сколько бы жизней мне не пришлось ждать.
