Пояснения:
1. Снежная – одно из государств.
2. Царица (используется как имя и как титул) — правительница Снежной и покровительница магии льда (архонт/богиня льда).
3. Фатуи — престижная дипломатическая организация из Снежной.
4. Аякс/Чайлд/Тарталья — главный герой фанфика.
Бесконечное, гладкое и абсолютно белое пространство. Сладкое, манящее. Равномерный стук сердца, уверенный шаг. Аякс не чувствует, что это испытание, он знает, что у него достаточно сил. Он в деталях помнит, как все началось…
***
Голос Царицы официален, холоден, властен. Аякс поднял взгляд на прозрачный, богато украшенный трон, на котором восседала правительница Снежной. Она бледна и практически неподвижна, отличить ее от искусно сделанной мраморной статуи позволяют лишь драгоценности, мелко поблескивающие при малейшем движении.
«Отринь прошлое, отвергни все, что было тебе дорого. Тебе предстоит забыть свое имя.»
Аякс взволнованно, искоса посмотрел на мать. Та кивнула, мол, да-да, это лишь формальности. У нее в глазах слезы счастья. После стольких лет упорного труда и молитв, наконец-то…
«Тебя посчитали достойным вступления в Фатуи, – Царица сделала паузу, придавая последнему слову особый вес. Полсекунды спустя ее бледные губы растянулись в насмешливой улыбке, впервые за всю церемонию, – Но, конечно, нужна плата. Пожертвовать прошлым – меньшее, что ты можешь сделать для нашей страны. – Тон снова изменился на высокомерный и торжественный, – С этого момента ты – Чайлд Тарталья, ты займешь в рядах Фатуи место Одиннадцатого Предвестника.»
***
Небо, земля — они сливаются где-то далеко-далеко, не понятно, где горизонт. Ноги торжественно ступают по нетронутому снегу, проваливаются в пушистый холод по щиколотку, но он не обращает внимания. Ах, как же хочется добраться быстрее… Вокруг белая пустыня, только сбоку и сзади на расстоянии в несколько десятков километров величественные бледно-синие силуэты гор. Он жадно пожирал глазами вид, уже представляя, как все будет его. И эта живописная, царственная природа, и подчиненные, и деньги, и власть…
Покой, тишина снега. Если не двигаться, не шуметь, то она плотно надавит на уши, затечет прямо в мозг, и через несколько секунд это станет невыносимо страшным. Он резко вдыхает ледяной разреженный воздух, одергивает плащ и продолжает шагать. Звуки ломающихся снежинок поглощаются молчанием снежной равнины, исчезают, как в чёрной дыре… Из-за этого не совсем понятно, есть ли звук на самом деле, но останавливаться нельзя.
Солнце ярко, приходится щурится. От неестественной белизны снега болят глаза: что-то как будто давит на них с обратной стороны. Иногда, чтобы дать им отдохнуть, он прикрывает их заиндевевшей перчаткой.
Он думал, что будет иначе. Он помнил слова Царицы. Он ждал бури.
***
– Тебе предстоит тяжелое испытание, Чайлд. Прежде чем ты пойдешь по тяжелому пути Фатуи, ты должен доказать, что способен это сделать.
Ее глаза были скрыты за полупрозрачной голубой вуалью. Возможно, она даже не смотрела на него.
– Тебе предстоит проделать путь через Снежную Пустыню. Ты должен дойти до штаба Фатуи.
Что?
Царица молчала.
Путь через Снежную Пустыню? Через то место, что отделяет Царицу от ее народа? Место, из которого, по слухам, вернулись истинные счастливчики, которых по пальцам одной руки можно пересчитать? Место, которое, как говорят, отбирает личность, заменяет огонь в душе на липкий холодный свет?.. Но впереди мечта, на исполнение которой было положено столько сил… Идти назад нельзя. А потому, жестко и четко:
– Я готов, Ваше Величество.
***
Горы молчат. Снег тут не тает никогда. Он тут живет. И с каждым часом количество снежинок увеличивается, несмотря на то, что они как будто застыли в воздухе и почти не падают. Просто висят в небе и окружают гостя, которому кажется, что он находится в каком-то сказочном, неведомом, тревожном месте, где бег времени застыл вместе с этим снегом, вместе с заледеневшей водой в озёрах.
Выход на небольшой плоский участок открыл вид на пустой белый дол внизу. Природа неуютна, безжизненна, но колдовски притягательна. Чайлд подходит почти к самому краю плато и, держась за то, что когда-то было деревцем, скользит взглядом по однообразному снежному полотну.
Слышен стук сердца, глубоко внутри, под толстым слоем одежды. Слышно замирающее от тревожного чувства дыхание. Слышна непроницаемая, плотная, мертвая снежная тишина.
Ему вдруг почудился гул. Далекий и низкий, но неизвестно откуда идущий. Он оглядывается вокруг, стараясь разглядеть источник звука, и… замечает лавину.
Оглушающий звук, будто выстрел двадцати пушек сразу. Стихия стремительно срезает многодневные слои снега со склона и, ускоряясь с каждой секундой, приближается к нему.
Внутри все замирает. Он неподвижно стоит, не в силах оторвать взгляда от несущейся на него смерти. Волна ледяного ветра, предвестника катастрофы, уже настигла его, рванула за плащ, толкнула к обрыву, колюче лизнула лицо. Снег пожирает ничтожно маленькое расстояние между ними, гудит, грохочет, плюется острыми снежинками.
«Аякс, беги!!!». Голос матери, молнией прожегший сознание, вывел его из оцепенения. Лавина на расстоянии в сто метров, на спасение ничтожные три секунды… Этого хватает как раз, чтобы паникующий глаз заметил крошечную пещерку за одним из огромных камней, а тело успело в нее нырнуть.
Как только он оказывается внутри, огромная ледяная глыба глухо падает прямо возле входа, отрезая его от внешнего мира. Ветер начинает жутко выть и свистеть, проникая внутрь через несколько щелей. Сквозь камень и лед слышно, как снег грохочет все дальше и дальше, несясь по склонам, летя с обрывов.
В ушах бешено стучит кровь. Он смотрит в одну точку. Заперт.
Он старается заставить дыхание успокоиться. Раз, два, три, вдох. Раз, два, три, выдох.
Страх смерти отступает на несколько секунд и тут же возвращается паникой: он заперт в крошечной пещере, выхода из которой нет. Руки сжимают песок и мелкие острые камни, на ладонях проступают капельки крови. Заперт.
Аякс в отчаянии, Чайлд в ярости.
Чайлд хочет бить стены кулаками, орать что есть сил от гнева. Аякс хочет плакать и домой.
Ничего из этого он не делает. Он решает развести костер.
***
Тепло медленно льется по телу, стараясь достичь сердца. Перед глазами камин, закроешь их, а привычной темноты нет, веки как будто светятся и становятся цвета пламени. Как в детстве.
Он наклоняется, не открывая глаз, и тепло, душное, но приятное на контрасте с прохладой комнаты, прикасается к слегка остывшим щекам. Плетеный стул, сделанный дедом когда-то давно, глухо скрипит из-под колючего клетчатого пледа. Он, все так же не открывая глаз, поднимает плотную ткань к лицу и утыкается в нее носом. Медленно, наслаждаясь, вдыхает… Плед пахнет пыльной шерстью и смородиновым листом. Домашний, родной запах.
Аякс подвигается ближе к камину – огонь трещит и изредка шуршат поленья, перегоревшие и обратившиеся в пепел. Светло-рыжие волосы золотятся и начинают будто светиться изнутри. Длинные ресницы бросают такие же длинные тени на щеки и отчего-то кажутся темнее, чем есть.
Он держит в руках простую чашку. Сухая, шероховатая поверхность пропитывает пальцы теплом, а сама она отдаёт в пространство тонкий аромат глины и чая, совсем как раньше. Откуда-то издалека доносится голос матери.
Аякс засыпает в кресле возле камина.
А Чайлд глубоко вздыхает. Приоткрывает глаза.
– Что за чушь.
Костёр потух давно. Несколько тоненьких промерзших поленьев горели совсем недолго. Мёртвый серый пепел слегка разметался из ямы: Снег, ворвавшись в пещеру, украл его тепло.
Чайлд поднимает голову и колючий воздух затекает в воротник, высасывает тепло. По спине бегут мурашки, и он вздрагивает, но быстро встаёт.
Впереди цель.
***
Непонятно, сколько времени. По ощущениям, он идёт уже несколько часов. Дорожку из следов засыпает.
Непонятно, насколько высоко небо. Ветра совсем нет, серые снежинки медленно спускаются к земле, скользя в стоячем холоде, опускаются на ресницы и щеки и не тают.
Непонятно, куда именно он идёт.
Бесконечное, властное, абсолютно белое пространство. Он в его власти. Рыжие волосы потускнели, слиплись из-за снега. Чайлд замерз, но давно не чувствует этого. Он механически переставляет ноги, но цель, кажется, все дальше и дальше.
В груди пусто и холодно. В сердце Снег.
