X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Сегодня понедельник, и перед первым уроком мы все подошли к кабинету Нелли Васильевны – нашей классной руководительницы, а по совместительству – учительницы истории и обществознания. Сама учительница немного опаздывала, и нам пришлось подождать её пару минут.

Нас было пятеро, считая меня: Дима, Ксюша, Лиза и Ира. Классная ушла за кофе, а мы ждали её и разговаривали.

– Какой у нас следующий урок? – спросил Дима. Его взбалмошность так и не дала ему запомнить расписание.

– Английский, – ответила Ксюша, убирая в рюкзак зеркало и пудру.

– А давайте попросим англичанку поиграть в «Мафию», вдруг разрешит! – загорелась идеей Лиза. – Кстати, Ир, ты сегодня одна будешь в своей группе! – она нашла это смешным.

– Ну, не напоминайте мне об этом, я как раз сейчас английский доделываю! – отозвалась Ира.

– Так что насчёт «Мафии»? – продолжила Лиза.

– Я за, – сказала Ксюша.

– Да я-то не против, – начал Дима, – только учительница скажет: «а кто будет составлять косвенные предложения?!»

Я на задней парте смеялась. Дело в том, что у нас просто шикарная учительница английского. Но, чтобы как следует её понять, нужно время.

Бывает, сидит у себя в кабинете перед ноутбуком, надменно рассматривая всех из-под очков, а настроение-то у неё хорошее. А может быть, и вовсе замечательное. Это становится понятно, когда учительница выходит дежурить на этаже. Если она обменивается словами почти с каждым, проходящим мимо, значит, всё хорошо. А если к ней подошла Анна Васильевна, учительница английского первой подгруппы, и смех обеих слышен даже, наверное, Елене Николаевне, нашей учительнице русского и литературы, то всё замечательно, и можно не волноваться. Ведь если вдруг Наталья Владимировна решит дать кому-нибудь волшебный пендель, то и он в скором времени будет обращён в шутку. А это значит, что Дима в этот день не будет удостоен почётного звания «Брандахлыст Верёвкин».

Наталья Владимировна говорит, что раньше занималась академической греблей, но мне кажется, что когда-то, помимо неё, учительница практиковала и актёрское мастерство. Ну, а как иначе объяснить глубокие познания в этом искусстве и тот самый взгляд, который только почувствуешь на себе, а уже вспомнишь всё, что и не учил. А вместе с правилом по английскому это может быть и совершенно любой термин по какому-либо предмету. Даже теорема по геометрии.

Сидишь такой, думаешь, как составить предложение в страдательном залоге, а Наталья Владимировна проходит мимо, заглядывает в тетрадь и молча отходит. И сразу вспоминаются все формулы, а в мыслях проскальзывает: «катет прямоугольного треугольника, лежащий против угла в тридцать градусов, равен половине гипотенузы!»

– О, Нелли Васильевна! – заорал Дима, когда та зашла. – Давайте играть в «Мафию!»

– Дети, а как же классный час? – она поставила кружку с кофе и не стала ждать ответа: – Давайте поиграем чуть позже, если время останется.

Прошло минут двадцать, и мы уселись по кругу, каким-то чудным образом уговорив Нелли Васильевну поиграть с нами. Участников было не так много, и мне, как назло, попалась сама мафия.

Мы спокойно сидели кто с кем: Ира с Лизой, Дима с Ксюшей… и я с классной. Все сидели с закрытыми глазами, и стоило только Диме сказать «мафия сделала свой выбор, мафия засыпает», как сзади раздался голос, принадлежащий не кому иному, как Наталье Владимировне:

– Так, мафия!

Все от неожиданности сразу открыли глаза.

– Здрасте, – сказала классная, обернувшись.

– Нелли Васильевна, мне Тая передала учебники. Я сюда положу, сами разберётесь, – учительница сложила их на первую парту. – Всё, я пошла.

Через несколько минут прозвенел звонок. Даже не скрывая счастья, я помчалась к двести девятнадцатому. Это кабинет английского. Через пятнадцать минут мы зашли в класс. Конечно, никто даже не пытался умолять о пощаде и игре на уроке. Наталья Владимировна хоть и сидела серьёзная, с настроением было всё в порядке. В кабинет забежала Анна Васильевна и, приведя за собой Иру, жалостливо обратилась к нашей учительнице:

– Наташ, у меня Ира одна в группе, пускай у тебя посидит!

– Да любой каприз. Вы же девятый модуль весь сделали?

– Да. Отлично. Садись, Ира, – Анна Васильевна проводила её до парты, – вот сюда.

Как раз в этот день Лиза решила отсесть от меня за вторую парту, ссылаясь на то, что «любит сидеть одна». Ира решила сесть с ней.

– Это что, компания, что ли, будет? – Анна Васильевна сразу пресекла её. – А Наталья Владимировна ругаться будет!

Учительница отмахнулась:

– Делать из меня тоже бабу Ёжку! – она кинула отвращённый взгляд на коллегу и передразнила: – «Наталья Владимировна будет ругаться»!

Учительница сказала нам, что понедельник – день тяжёлый, и великодушно разрешила заняться аудированием завтра. Однако после этих слов сразу последовало объявление, что сегодня мы будем проходить новую тему, а именно нулевой, первый и второй типы условных предложений.

Даже примерного представления о том, что это такое, никто не имел, поэтому Наталья Владимировна принялась объяснять. Она включила доску и сказала, чтобы мы открывали тетради.

– Нулевой, или как он ещё называется – Zero Conditional используется, когда мы хотим сказать о научных фактах или законах природы. Соответственно, в обеих частях предложения, в главной и придаточной, – глагол будет в Present Simple. Всё понятно?

– Угу, – ответила за весь класс Ксюша.

Наталья Владимировна изобразила свою фирменную улыбку во все тридцать два и отчаянно вздохнула, понимая, что с первого объяснения поймут не все, и это придётся твердить ещё пару уроков.

– Итак, для чего же нам нужен второй тип условных предложений… – Внезапно раздался стук в дверь, и учительница, оборвав речь на полуслове, крикнула: – Да-да!..

Заторможенным движением некто открыл дверь, и на пороге показалась фигура Даши Дроздовой.

– Здравствуйте! – переводя дыхание, сказала она. – Извините за опоздание!..

– Доброе утро, – Наталья Владимировна смерила её оценивающим взглядом. – Проходите, Даша. А что случилось, почему вы опоздали?

– Вы не поверите, но у меня отключились все будильники. – Я так и не смогла понять, вешает ли Даша лапшу или говорит правду, а Наталью Владимировну так заинтересовала эта нереально-реальная ситуация, что она стала уточнять интересующие её подробности. Так ничего и не поняв, учительница усмехнулась и включила трёхминутный видеоурок, с довольным видом встав у доски.

В видео объясняли основные правила условных предложений, говорилось это всё на английском. Конечно, для класса это было не объяснение, а речь на непонятно каком языке, ещё и ускоренная раз в десять. Наталья Владимировна, понятное дело, всё прекрасно понимала и время от времени комментировала, чтобы было понятней.

Давайте называть вещи своими именами, я действительно разбираюсь в теме и пишу какой-нибудь тест на «четыре» или «пять» только тогда, когда объяснила Наталья Владимировна. Остальные на меня не действуют вообще. А Наталья Владимировна это как-то делает… «Первый Conditional нужен для того, что описать реальные действия в настоящем или будущем. В придаточной части – Present Simple, в главной – Future Simple. Например, “If the weather is fine tomorrow, we will go for a walk».

Этого мне было достаточно, чтобы понять, разобраться, а буквально через пару дней написать контрольную на «четыре».

– Вы же понимаете, – объясняла нам Наталья Владимировна, – что эти правила тоже надо учить? А то вы как-то снисходительно к ним относитесь. Вы же учите геометрию там, алгебру – «а» квадрат плюс «b» квадрат равно «c» квадрат… – стоя у доски и активно жестикулируя, учительница старательно приводила примеры. – По русскому вы же учите «жи-ши писать с буквой и». Кто вам мешает здесь тоже выучить?

Класс, и Дима с Борей в том числе, внимательно слушали Наталью Владимировну, понимая, что она говорит умные вещи.

– Так что учите, – продолжила она, – это не так сложно, как вы думаете. Вот кто сейчас не выучит, потом на контрольной ничего не напишет, а кто со всей ответственностью относится к тому, что я задаю, потом получает «четыре» или «пять». Ну, это же закон джунглей, ребят! – закончив свою речь, она добродушно улыбнулась.

Получив заслуженную «пятёрку» по английскому, я поплелась на геометрию. Поднявшись по лестнице, я свернула налево, и, пройдя кабинет Елены Николаевны, я встретилась взглядом с Евгенией Владимировной, учительницей математики. Она стояла у кабинета и дежурила, периодически обмениваясь приветствиями с проходящими мимо учителями.

– Здравствуйте, – бросила я с улыбкой и прошла в кабинет.

Учительница мне в ответ моргнула.

Когда я села за парту, а именно за вторую, до звонка оставалась пара минут.

Евгения Владимировна с Еленой Николаевной обсуждали, как дела у Чарли – собаки учительницы русского. В классе было очень шумно, все бегали и кричали.

Евгения Владимировна заглянула к нам и, подозревая всех в том, что они хотят украсть у неё последний стилус, спросила:

– Что вы там делаете?

Ответа не последовало, но одноклассники всё же немного утихли.

Буквально через минуту ко мне подошла Вероника:

– Даш, а почему ты вчера здесь сидела и сегодня сидишь? – спросила она с наездом, как будто вторая парта первого ряда – это её собственность.

– Мне так хочется, – отрезала я, взглянув на одноклассницу.

– Но это же наша с Ирой парта! – не унималась Вероника. – Ты же обычно сидишь за первой!

Я была возмущена. Дело в том, что все, кроме меня, на каждом уроке сидят за разными партами, если проще – где хотят, там и сидят, и никто им ничего не говорит. Стоило мне куда-то пересесть впервые за полгода, это вызвало бурю эмоций.

– Я могу пересесть, – холодно сказала я, оскорбившись.

– Пересядь, пожалуйста, – Вероника смягчила свою речь после моего поражения.

Переместившись на метр ближе к доске, я взглядом вновь поприветствовала Евгению Владимировну, зашедшую в класс со звонком. Учительница подошла к стене и включила свет. Внимательно оглядев класс, который в это время стоял практически на ушах, она воскликнула:

– Так!.. Всё. Телефоны убираем, открываем тетради, сейчас будем проверять домашнее задание.

Одноклассники достали тетради с домашней работой.

– Значит… – Евгения Владимировна, по обыкновению, подбирала слова. – Сейчас я вам объясню новую тему, а в конце урока проведём самостоятельную работу по параллельным прямым.

– Какую самостоятельную? – закричал Дима.

– Дим, – вздохнула она, – я же только что сказала. Так, – учительница резко перевела тему, – Лука и Боря, отсядьте друг от друга. Что же это такое – у вас который урок рот не закрывается!

– Да мы молчим! – дрожащим голосом сказал Боря.

– Если ещё раз услышу, что вы разговариваете, сразу «два» в журнал поставлю!

Боря промолчал, а Дима снова принялся расспрашивать:

– Евгения Владимировна!.. А я сделал цифровое задание. Вы поставите мне оценку?

– Дим, а у меня не высветилось, что ты сделал. Я же вам говорила, – обратилась учительница ко всему классу, – если сделали, пишите мне в личные сообщения.

– Так… – опешил Дима, – вы же меня заблокировали…

– Конечно! Ты мне однажды написал в девять вечера. В пятницу! Так ещё и в сообщении смайлик какой-то странный отправил. Вот я тебя и заблокировала на всякий случай – вдруг ты мне захочешь ещё что-нибудь написать!

– Ну, а как тогда…

– Напиши в группу.

– Евгения Владимировна, – подключилась к разговору Соня, – вы же поставили ограничение, и писать туда могут только админы.

– Нет, – удивлённо протянула учительница, – я ничего не ограничивала.

– Но мы не можем писать в группу! – в унисон поддержала Соню половина класса.

– Да? – подняв бровь, Евгения Владимировна оглядела класс. – Ну, это ваши проблемы, – заключила она, отошла от своего стола и достала из сумки стилус, который она всегда носит с собой, объясняя это тем, что однажды, в другом корпусе школы, у неё уже украли один такой.

Правда, это не совсем точная информация, потому что Елена Николаевна нам недавно рассказывала, как потеряла два своих стилуса и ей пришлось стащить один у Евгении Владимировны.

Уже который урок геометрии мне везёт – меня не вызывают к доске. Однако это не значит, что не происходит ничего интересного.

В школу пришёл Артём, а он считается самым активным учеником в классе, но не в очень хорошем смысле: он любит побегать между партами на уроке геометрии, а на географии, если ему всё же удаётся подсесть ко мне, начинает забрасывать вопросами. На истории Артём пытается поговорить со всеми, а на русском, когда Елена Николаевна устраивает диктант и спрашивает, все ли успели записать, уверенно кричит на весь класс «нет!» В целом, очень общительный и неопасный, но иногда его поведение всё же выходит за рамки общепринятых норм.

Кстати, ещё он постоянно пытается привлечь к себе внимание и неважно, каким это будет образом. В этот день Артём снова решил в этом попрактиковаться, и как раз на геометрии.

Посреди урока, когда Евгения Владимировна проверяла домашнее задание, Артём вдруг не так понял слова своего лучшего друга Тимофея и жаловался всему классу, что никому не нужен. Такое повторялось уже не раз, и Евгения Владимировна знала: если не успокоить Артёма, он элементарно не даст провести урок. Учительница его всячески подбадривала, но Артём твердил своё:

– Я не хочу сидеть с Тимофеем!

– Тогда пересядь от него.

– Но если я пересяду, то буду сидеть один, а так я тоже не хочу!

– Артём, ты посмотри – Алина одна сидит, Даша тоже. – Она имела в виду меня.

– Нет! – настаивал Артём.

– Тогда пересядь к Даше, если хочешь. Даша не против.

Я в этот момент смотрела на Артёма, сидевшего за последней партой, но после такого резкого заявления учительницы, от удивления я резко развернулась на сто восемьдесят градусов и взглянула на неё.

– А я против! – сказала я, натянув улыбку.

– Да-аш… – полушёпотом сказала мне Евгения Владимировна, как бы намекая, что деваться мне некуда, и надо соглашаться.

Но Артём резко изменил своё мнение и остался сидеть с Тимофеем, поэтому мне очень повезло.

Когда до конца урока оставалось целых десять минут, учительница вдруг вспомнила, что обещала дать нам самостоятельную.

Как назло, она никак не могла найти наши специальные тетради, в которых мы обычно пишем всякие проверочные, тесты, самостоятельные и т.д. и т.п. Именно эти тетради Евгения Владимировна грозилась показать руководству школы, чтобы оно обеспокоилось успеваемостью некоторых учеников, чьи фамилии она предпочла не называть; ведь на этих тетрадях только и написано, что «два, три, два».

Наконец, найдя нужную кучу тетрадей, Евгения Владимировна вытряхнула их как раз на мою парту и поочерёдно начала раздавать. Делать это ученикам она не разрешает.

– Даша, – окликнула она меня и запихнула тетрадь мне в руки. – Значит, сейчас я вам раздам учебники, из которых вы будете делать задания, – распорядилась Евгения Владимировна. – Записывайте пока: «самостоятельная работа». И число написать не забудьте, – раздав учебники, она продолжила: – Открывайте страницу пятьдесят четыре. Там задачи на тему «параллельные прямые».

Найдя нужную страницу, я так же, как и остальные ученики, не поняла юмора: на данной странице были задачи по первому признаку равенства треугольников. Самый смелый ученик сказал Евгении Владимировне, что она ошиблась.

– Да, я немного перепутала! – сказала учительница. – Я вам сейчас страницу не скажу, – не помню, но вы найдите восьмую главу. Должно быть там.

Я, понятное дело, начала искать, сама даже не зная, что. Прошло буквально пять секунд с того момента, как я искала, как вдруг Евгения Владимировна выхватила учебник из рук, раздражённо бросив:

– Даша, как же так – ты не можешь найти! – после этих слов она искала нужную страницу ещё минуты две. А когда нашла, на решение трёх задач оставалось совсем немного времени.

Я даже попыталась что-то решить. Собственно, я всегда пытаюсь, а вот получается ли… это уже другой вопрос. Когда прозвенел звонок, я отчаянно вернула Евгении Владимировне тетрадь и учебник.

В нашем классе хорошо понимают геометрию только трое учеников. Остальным же приходится что-то писать почти наугад. Оценки у них, разумеется, соответствующие – Евгения Владимировна никогда не станет ничего завышать.

На следующей перемене мы сидели в кабинете Нелли Васильевны и не могли дождаться начала урока. Сама учительница куда-то ушла. Окно было открыто нараспашку, жалюзи то и дело колыхались от порывистого, неугомонного ветра. Несколько минут – раскат грома, где-то вдалеке удар молнии – и полил весенний прохладный дождь. По стеклу катились мелкие капли дождя, подоконник был залит водой, но никто даже не собирался закрывать окно.

Облака с ещё большей скоростью образовывали всё новые и новые грозовые тучи, северный ветер стремительно охлаждал класс. В коридорах включили свет.

Нелли Васильевна рассказала новую тему за пятнадцать минут до конца урока и решила с нами поговорить. Она спрашивала, куда мы собираемся поехать летом.

– Мы сначала в Китай собирались, – сказала Ира, – но я там в прошлом году была.

– А я ещё не знаю, куда поеду! – поделилась Нелли Васильевна, но по взгляду можно было понять, что она что-то хочет рассказать. – Я же вам уже говорила, что у меня много подруг, и все они очень инициативные. Вот, например, на зимних каникулах они предложили мне съездить в Тюмень. А там же холодно – считай, Сибирь, но мы всё равно собрались и поехали. Возможно, ещё куда-нибудь на север поедем. А на Восьмое марта одной из знакомых подарили букет из зефира, – классная резко сменила тему. – Я удивилась, спрашиваю: «неужели такие бывают?!» И как мне захотелось такой же букет!..

Но я как-то подумала об этом и забыла. А недавно девочка, в пятом классе учится, подошла ко мне и подарила знаете, что? Маленький букет! Из зефира! В коробочке. Это я к чему, дети: мечтайте. Желания сбываются.

По окончании урока истории весь класс вывалился из кабинета и разбежался по школе. Дети из других классов также выбегали в коридоры. Выглядело это так, будто в муравейнике начался перерыв.

Я вновь шла по привычному маршруту с желанием спуститься на первый этаж и проходила мимо двести девятнадцатого. В коридоре сидела порядком уставшая Наталья Владимировна и кому-то звонила. Абонент не абонент, собеседник звонил ей, она – ему, но впоследствии учительнице всё же удалось снять трубку.

– Алло! – закричала она, проклиная мобильного оператора. – Тут связь плохая, тебя не слышно!

Кстати, им так и не удалось нормально поговорить.

Следующим уроком была медиаграмотность. На ней нас не заставляют делать ничего особенного, но смысл уроков заключается в том, чтобы развивать у нас способности журналиста (медиакласс, в котором я учусь, именно такое направление и имеет).

В этот день наша учительница Светлана Анатольевна сказала, что мы будем продолжать записывать подкасты. Это когда на диктофон рассказываешь какую-то информацию, и обычно это происходит в виде диалога.

Мне никогда не хватало пары, и по принуждению Светланы Анатольевны я брала себе в пару Артёма, «на перевоспитание». Совладать с ним очень трудно, особенно когда общаешься один на один. Кстати, порой мне не доставалось и Артёма, потому что он решал выполнять задание со своим лучшим другом Тимофеем. Мне приходилось как-то выходить из этой ситуации; например, меня принимали третьим участником в группу.

Правда, когда мы делали что-то с Артёмом, нам ещё ни разу не удавалось выполнить заданное по-нормальному: он вечно отвлекает своими бесконечными вопросами по типу: «ты что, отличница, что ли?» Ещё ни на один вопрос я не смогла ответить только «да» или «нет». Конечно, в основном у меня хорошие оценки, но я совершенно не понимаю геометрию. С физикой и алгеброй я что-то придумываю, у меня там тоже «четвёрки», но понять геометрию для меня – невыполнимая миссия.

Очень раздражает вопрос Артёма «почему ты такая серьёзная?» Дорогой одноклассник, я сижу на русском, пишу тест по подчинительным союзам, а ты в двадцати сантиметрах от меня раскачиваешься на стуле и задаёшь глупые вопросы, я должна радоваться?

К большому удивлению, сегодня я была в паре с Ксюшей. Всё потому, что Саша, с которым они хотели записывать подкаст, не пришёл. Артёма пришлось принимать к себе Веронике, а Тимофея – Ире и Лизе. Вскоре они объединили свои компании и решили записывать все вместе.

А мы с Ксюшей сели подальше ото всех и первые несколько минут сидели каждый в своём телефоне. Потом она всё же отыскала листок с примерным текстом. Мы с Ксюшей запрыгнули, что называется, в последний вагон и записали свой подкаст, когда до конца урока оставалось пять минут.

Мы пришли на биологию замученные, и Елена Владимировна сказала, что собирается объяснить нам новую тему.

– Елена Владимировна, – заныл Голунов, – а давайте что-то лёгкое сегодня сделаем?..

– Я вообще ничего сложного вам не даю, – процедила учительница.

– Ну правда, давайте не будем новую тему? – поддержала Даша Дроздова, доедая печенье. – Мы всё равно сейчас устали и не будем вас слушать, а будем сидеть в телефо… ой! – Даша резко поняла, что сказала явно не то, и замолчала.

Елена Владимировна сделала вид, что не заметила, но новую тему всё-таки рассказала.

Последним уроком был русский. Дима устроил в классе балаган, пока Елена Николаевна стояла за дверью.

– Так, – сказала она, зайдя, – здравствуйте, дорогие-любимые. Как вы отдохнули?

– Отлично, – ответил за всех сразу одноклассник Хоркин.

– Это прекрасно. Благо, погода была ничего наконец-то, – учительница открыла окно. – Так, ну что? В прошлый раз я дала всем возможность получить хорошие оценки. Два человека не воспользовались этой прекрасной возможностью, – она усмехнулась.

– А вы видели Иванову? – спросил Саша про бывшую ученицу.

– Иванова около моего дома часто играет в волейбол! Всегда иду себе спокойно по лесу, никого не трогаю, а она: «здрасте, Елена Николаевна»… Послушайте, это в кабинете так жарко, или мне кажется? – спросила учительница, обмахиваясь тетрадкой.

– Вроде нормально. Даже прохладно, – ответил Дима.

– Надо дверь тогда открыть, – с этими словами она распахнула её настежь. Затем села обратно за стол, увидела кружку, стоявшую на столе, и воскликнула: – Точно, я же кофе пила, а я-то думаю!..

Надев очки, Елена Николаевна вместе с нами выбирала книжку, которую будет читать. Некоторые из класса читали многие книги, которые называла учительница, и, пропустив около десяти произведений, она остановилась на фантастическом рассказе про путешествие во времени с незатейливым, на первый взгляд, названием.

Ученики сказали, что такую книгу не читали, однако мне она показалась очень знакомой. Поэтому, дабы убедиться, что я не перепутала её ни с какой другой, внимательно слушала Елену Николаевну; она старалась читать так красиво, как только умеет. А делает она это, поверьте, превосходно.

Она читала нам это произведение почти весь урок, все одноклассники сидели тихо, заслушавшись учительницу. Где-то на середине рассказа я окончательно поняла, что года два назад его читала; но это не значит, что мне было неинтересно послушать его ещё раз.

Оставалось пять минут до конца урока. Елене Николаевне не было смысла читать нам новое произведение. Поэтому, чуть подумав, она решила нам что-нибудь рассказать.

– Со мной недавно такая история произошла! – начала учительница. – Пару дней назад у меня не должно было быть первого урока. Будильник прозвенел как обычно, а я подумала: «полежу до полдевятого и начну собираться». А тут собаки как начали бегать по всей квартире и лаять, мол, иди с нами гулять. Ну, я собралась. Погуляла с ними, потом пришла домой и снова легла «спать».

Лежу себе спокойно, читаю новости, а тут мне завуч звонит. Я удивилась, естественно, беру трубку, а она мне: «Лена! Ты где?! У тебя через двадцать минут урок!» Я ей отвечаю: «Какой урок? Я даже не вставала ещё…» Ну, выяснилось, что первый урок мне всё-таки поставили.

Пятнадцать минут до урока, а я бегом собираться. Я почти не опоздала, – пришла, а прошло только пять минут со звонка. Вот так вот.

Только Елена Николаевна закончила рассказывать, прозвенел звонок, и все пошли по домам.