– Христа ради, подайте милостыньку! Милостыньку, Христа ради!..
Никто не обращал внимания на бедно одетую женщину, одиноко стоявшую на углу оживлённой городской улицы. Из её глаз катились слёзы.
– Подайте милостыньку!
Прохожие быстром шагом проходили мимо неё. Кругом слышался смех, оживлённый говор. Был канун Рождества Христова.
– Милостыньку не себе, деткам моим прошу…
Дрожа под своими лохмотьями, она вытирала слёзы окоченевшими пальцами, но они снова лились по её исхудалым щекам. Никому не было до неё дела…
Да она и не думала о себе, о том, что совсем замёрзла, что с утра не ела ни крошки. Вся мысль её принадлежала детям, сердце болело за них. Сидят они, бедные, там, в холодной тёмной конуре, голодные, иззябшие, и ждут её. Завтра великий праздник, всем детям веселье, а её бедные детки голодны и несчастны. Ради детей она решилась в первый раз в жизни просить милостыню. И мысль, что её дети хотят есть, что они встретят праздник голодные, несчастные, — эта мысль мучила её. Она готова была на всё.
– Милостыньку, добрые люди, подайте! Подайте, Христа ради!
И словно в ответ на её отчаяние и на людское равнодушие неподалеку раздался звон колоколов. Надо помолиться. Быть может, молитва облегчит её душу. Она помолится усердно о них, о детях.
«Господи, помоги! Помоги!» — плачет она. Тихо молится она, слёзы градом льются по бледному измождённому лицу. Она не заметила, как к ней подошёл кто-то.
– О чём вы плачете? – раздался за ней нежный голосок.
Она очнулась, подняла глаза и увидала перед собой богато одетую девушку. Рядом с девушкой стояла маленькая девочка лет восьми.
– У вас горе? Да? Бедная вы, бедная!
Эти слова, сказанные нежным, детским голосом, глубоко тронули её.
– Горе! Детки у меня голодны, с утра не ели.
– Не ели? Голодны?
На лице девочки выразился ужас. Полными невыразимого страдания глазами она посмотрела на хорошо одетую молодую женщину, стоящую рядом.
– Мама, что же это? Дети ничего не ели! И завтра будут голодны! Мамочка! Как же это?
Матери девочки (а это, по-видимому, была её мать) стало жаль женщину, решила она помочь ей.
– Вот, возьмите, тут есть деньги… сколько, я не знаю… покормите детей… ради Бога… Ах, это ужасно!
– Что ж, Сонечка, делать! – обратилась она к дочери. – Бедность у них! Поможет им Господь!
– Ах, матушка, мне жаль их! Где вы живёте, сколько у вас детей? – спросила Соня у просившей подаяния.
– Муж умер – год будет. Трое ребят на руках осталось. Работать не могла, хворала всё время. Вот и пришлось с рукой по миру идти. Живём мы недалеко, вот тут, в подвале, на углу, в большом каменном доме купца Ефремова.
– Мама, это почти рядом с нами. Пойдём скорее, теперь я знаю, что надо делать! – почти воскликнула девочка, схватив мать за руку.
Взявшись за руки, они почти бегом бросились вдоль по улице, взметая юбками выпавший утром снег.
Бедная женщина, опомнившись через несколько мгновений, пошла за ними. В кошельке, который был у неё в руках, лежала пятирублёвая бумажка. Забыв всё, кроме того, что она может теперь согреть и накормить своих детей, она зашла в лавку, купила поесть и побежала домой. «Щепок осталось ещё довольно, печку истопить хватит,» — думала она и бежала домой изо всех сил. Вот и тёмная конурка. Три детские фигурки бросились к ней навстречу.
– Маменька! Есть хочется! Принесла ли ты? Родная!
Она обняла их всех троих, в голове лишь мелькнула мысль, куда подевались её спасительницы. Отбросив её, она стала хлопотать:
– Послал Господь! Маша, затопи печку, Коленька, ставь самовар! Погреемся, поедим, ради великого праздника! Мать радовалась оживлению детишек, их болтовне. Только изредка приходила в голову печальная мысль: что же дальше?
– Ну, Господь не оставит! – говорила она себе, возлагая всю надежду на Бога.
Когда в каморке чуть потеплело, маленькая Маша тихо подошла к матери, прижалась к ней и заговорила:
– Скажи, мама, правда, что в Рождественскую ночь с неба слетает Рождественский Ангел и приносит подарки бедным детям?
– Правда, милая.
– И ёлку? – поинтересовался Коля.
– И ёлку, улыбнулась женщина.
Неожиданно в дверь подвала кто-то постучал. Дети бросились её отворять. Показалась мужская фигура с зелёной ёлкой в руках. За ним – хорошенькая белокурая девочка с корзиной в сопровождении матери, нёсшей за ней разные свёртки и пакеты.
– Это Ангел, мама, это Ангел? – тихо шептали они, смотря на нарядную девочку.
Оставив корзины с вкусными булочками и ароматными кренделями, гостьи покинула осчастливленное семейство, даже не обратившие от восторга внимания на их уход.
Рождественский Ангел прилетел, принёс детям ёлку, гостинцы, радость и исчез, как лучезарное виденье…
Дома Соню ждала бабушка, горячо обняла её и прижала к себе.
– Добрая моя девочка! – говорила она, целуя счастливое и мокрое от слёз личико внучки. – Ты отказалась сама от ёлки, от гостинцев и всё отдала бедным детям!
Соня осталась без ёлки и подарков, но вся сияла счастьем. Со своими блестящими глазами она и в самом деле походила на Рождественского Ангела. А может, она им и была?
