XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

There are roughly zones

We sit indoors and talk of the cold outside.

And every gust that gathers strength and heaves

Is a threat to the house. But the house has long been tried.

We think of the tree. If it never again has leaves,

We’ll know, we say, that this was the night it died.

It is very far north, we admit, to have brought the peach.

What comes over a man, is it soul or mind

That to no limits and bounds he can stay confined?

You would say his ambition was to extend the reach

Clear to the Arctic of every living kind.

Why is his nature forever so hard to teach

That though there is no fixed line between wrong and right,

There are roughly zones whose laws must be obeyed.

There is nothing much we can do for the tree tonight.

But we can’t help feeling more than a little betrayed

That the northwest wind should rise to such a height

o fust when the cold went down so many below.

The tree has no leaves and may never have them again.

We must wait till some months hence in the spring to know.

But if it is destined never again to grow,

It can blame this limitless trait in the hearts of men.

Перевод:

У очага твердим о холоде снаружи.

Не рухнет ли наш дом под ветром ледяным,

Под выдохом сквозным? Дом дни знавал и хуже.

А дерево? Сейчас стоит оно нагим

И, может быть, вот-вот умрет от здешней стужи.

Здесь Север, говорим, здесь персик не жилец.

А все же что-то в нас — душа иль даже разум –

Противится любым пределам и отказам

И к полюсу ведет (и это не конец)

Надежды и дела. Нас учат, раз за разом

(А все урок не впрок во глубине сердец),

Что меж добром и злом нет четкого раздела, —

Там строгая страна, уклад которой свят…

Вот дерево в окне — спасенье не приспело;

И все-таки обман мы чувствуем, разлад,

Когда на наш росток и вьюга налетела –

Вдобавок к холодам… Стоит он, еле жив.

Померзнет? Выстоит? Ответ придет весною,

И если — гибель, то единственно виною

Наш беспредельный к беспредельности порыв.