Помню день своих страданий,
За всю жизнь их не забыть.
Те часы больных метаний,
Разум могут погубить.
Я в темнице ночь провел,
Глаз же вовсе не смыкал.
Мыслью до того добрел,
Жизнь свою любить я стал.
Наслаждался я дыханьем,
Дуновением ветерка,
И травинок колыханьм
На Расстрел я шёл пока.
С мыслю я не мог смириться,
Что отнимут у меня
Запах трав и пение птицы,
И водичку из ручья.
К месту казни подходили
Сжалось все внутри в комок.
Мысли голову доробили,
Я весь побледнел и взмок.
Неужели лапой власти
Можно взять и обрубить
Счастье, горести и страсти,
Что Господь нам дал прожить.
Вы себя сочли умнее
И Всевышнего Отца.
Зашагал я вдруг смелее,
Завязали мне глаза.
Я стоял спиною к ружьям,
Вмиг готовым умертвить,
Жизнь отнять мне ставшу нужной.
Я не мог то выносить.
У меня душа кричала,
Чуть не бросился бежать.
Объявили вдруг начало,
И позволили стрелять.
Я напрягся, что есть силы,
Услыхал глухой щелчок.
Но меня ничто не сбило,
Мне то было невдомёк.
Мёртв ли жив? Сорвав повязку,
Оглянулся я назад.
Я не ждал такой развязки,
Но ей был безумно рад.
Ружья были холостыми!
Ружья кто-то подменил!
Отпустили нас живыми,
День я в эйфории был.
Полюбил я всё на свете,
Всех хотелось приласкать.
Пел душою в дни я эти.
Ночь мне не хотелось спать.
Вот прошло уж две недели,
Отпустил меня экстаз.
Мысли разом налетели,
Размышлял я битый час:
Человек, ну как же можно
Жизнь имея при себе
Плакать. Это невозможно!
Не блуждай ты в горя тьме!
Счастлив ты! Пойми же это!
Жизнь свою ты полюби!
Открывайся, друг, для света!
Для ТОГО живёшь, пойми.
