Кошка окатилась на сеновале. Дети узнали об этом по пронзительному писку, который раздавался из глубины, из самого сердца спрессованных пожелтевших травинок.
— Это, наверное, Мурка! — сказал Сережа. — Её уже три дня не видно!
— Ой, глупаяяя! — протяжно, совсем как взрослая, ответила Настя.
Дети знали, что выбраться из завалов сена котята сами не смогут, погибнут. И непутевая кошка, которая выбрала для появления на свет своих детей такое неудачное место, помочь им не сможет. Как ни странно, ее не было рядом. Пронзительный писк голодных зверьков привлек только Сережу и Настю.
— Будем копать! — решительно заявил мальчик.
Осторожно, ориентируясь только на собственный слух, дети выбрали место, откуда мог раздаваться звук.
— Глубоко провалились! — вздохнул Сережа. От вершины сеновала было слишком далеко, больше двух метров. Копать вглубь не имело смысла, поэтому ребята решили добираться к котятам сбоку. Писк был таким громким, что казался очень близким.
Сережа забрался на бревно, которое они притянули к сеновалу, и принялся выдирать клочки сена. Настя стояла рядом, нетерпеливо подпрыгивая с ноги на ногу. Время шло. Задача оказалась не такой простой, как они решили поначалу. Уже весь внутренний дворик был усыпан сеном, которое ветер легко подхватывал и разносил. Сережа вспотел, пряди темных волос прилипли ко лбу. Он снял футболку и небрежно откинул ее на землю.
— Ну что там? — спросила Настя.
— Ничего! — грустно ответил мальчик, спрыгнул и присел на бревно, — уже почти до плеча выкопал, никак не достать.
Руки у него были исколоты острой травой, покрылись красными пятнами и царапинами. Местами вздулись шишки и волдыри. Мальчик не замечал этого и не жаловался, только печально пинал ногой ошметки сена.
— Я уже не достаю. Надо позвать взрослых, у них руки длиннее!
Маме пришлось бросить свои банки и помидоры, потому что дети тянули её за собой, за руки, за юбку. Наперебой рассказывали о котятах, которых непутевая Мурка окатила на сеновале, и о том, как безуспешно пытались их спасти.
Когда они вместе прибежали во внутренний дворик, писк послышался снова. Жалобный и слабый, но требовательный. Котята боролись за свое право на жизнь. Единственным возможным способом — криком.
— Ну что же вы! Вы же не там копали! — сказала мама.
И дети действительно отчетливо услышали. Писк раздавался в другом месте, левее и чуть ниже.
Мама сначала быстро доставала клочки сена, но вскоре замедлилась. Теперь прежде, чем вытащить очередной пучок сена, она осторожно ощупывала пальцами пространство впереди образовавшегося туннеля. Наконец она шумно ахнула и аккуратно извлекла оттуда маленький черный комок.
Дети танцевали от радости. Сережа даже собирался заплакать, но увидел, что Настя смеется и быстренько смахнул слезы рукой.
Котенок был таким малышом, что легко помещался даже на детской ладошке. Весь черный, только животик и кончики пальцев розовые. Он был больше похож на крота из мультфильма, чем на взрослую кошку. Такой же слепой и нелепый. Вскоре мама достала еще двоих котят. Один такой же черный, а другой совершенно рыжий. Сережа держал на ладони первого малыша и чувствовал его тепло, шевеление его маленьких лап.
-Идемте! — сказала мама, — Их нужно накормить!
Они все пришли на кухню, Настя расстелила синее полотенце, подкрутила его с разных сторон, сделав бортики.
— Чтобы не уползли! — объяснила она.
Но котята были так ослаблены, что точно никуда не могли уползти. Они издавали слабый жалобный писк, просили еды.
Мама нагрела стакан молока, затем достала из шкафа аптечку, долго ковырялась в ней, пока нашла пипетку. Набрав в пипетку теплого молока, она взяла одного из черных котят, приоткрыла ему рот большим пальцем и капнула туда молока. Сначала показалось, что малыш может захлебнуться, он трясся животом и горлом, а белые капли стекали по его шерстке. Но потом котенок все понял и начал глотать. Капля — один, два, — сглотнул. Капля — один, два, — сглотнул.
— Вот молодец! — сказала мама и повернулась к Сереже, — Попробуешь?
— И я хочу, мамочка! — тут же встрепенулась Настя, — Можно я тоже?
— Можно-можно, — улыбнулась мама, — если Мурка не вернется, вам их еще кормить и кормить!
Сережа взял рыжего котенка, приоткрыл его рот пальцем, как делала мама, и тут же почувствовал, как маленький ротик присосался к нему.
— Он мне палец сосет, — сказал мальчик, — думает, что я — кошка.
— Ничего, это рефлекс, предложи пипетку.
Сережа убедился, что рыжий котенок научился глотать и добавил:
— У него такой шершавый язык! Это было щекотно!
— Хороооошенькие мои! Маааааленькие мои! — Настя пальчиком гладила котят по голове и ждала, пока придет ее очередь кормить.
Наевшись, малыши тут же уснули. Но дети не уходили, сидели рядом, на кухне, переговаривались шепотом.
Мама уже закончила со своими банками, накрыла на стол, когда в открытую дверь вошла кошка.
— Мурка! — вскричал Сережа, который первый ее увидел, — Глупая ты кошка! Где же ты была? Мы твоих детей спасли. Полюбуйся!
Мурка равнодушно мяукнула и прошла прямиком к миске с кошачьей едой.
Настя взяла одного из спящих котят и поднесла его к кошке, тыкая ей прямо в лицо:
— Мурочка, вот твой сыночек. Посмотри, какой хорошенький!
Но Мурка снова равнодушно мяукнула и наклонилась к еде.
— Отстаньте от нее! — сказала мама, — Разве не видите, Мурка еще не окатилась. Это не ее дети! Вот горе-то…
Когда приехал папа, и они сели есть, дети наперебой рассказывали ему, как котята чуть не погибли. Как они с мамой достали их из самой глубины, как кормили пипеткой, а потом хотели предложить на воспитание Мурке.
-Посмотри, — сказала Сережа, закатив рукав рубашки, — все руки изодрал!
— Молодец, сын! — ответил папа. — Так теперь нам еще и от Мурки прибавления ждать?
Мама встала и начала шумно собирать тарелки.
Ночью Сереже снился страшный сон. Ему казалось, что черный котенок ползет из кухни в его комнату, перебирает по полу своими маленькими лапками и пищит. И вот, он уже цепляется коготками за свисающее одеяло, взбирается по нему, подползает к мальчику и кричит в самое лицо. В этом писке было столько страха, столько ужаса, столько борьбы за жизнь, что Сережа проснулся.
В комнате было темно и тихо. Все — как обычно. На всякий случай, мальчик приподнял одеяло и убедился, что постель пуста. Затем спустил ноги на пол, посидел так минуту и решил сходить на кухню, посмотреть на котят.
Выйдя в сени, Сережа увидел через занавеску, что на кухне горит лампа. Мальчик бесшумно подошел к двери и остался стоять в темноте. Мама сидела за столом перед иконой, сложив руки в замок. Она что-то шептала, Сережа не слышал слов. Но вся эта картина, икона, мамина поза в ночи, наполнила его необъяснимым страхом, парализовала ноги, руки и даже язык.
Посреди комнаты стояло зеленое ведро с крышкой. Внезапно мама резко встала, подошла к полотенцу, на котором спали котят, сгребла их в одну охапку длинными пальцами, сняла крышку с ведра, бросила туда котят и снова закрыла крышку.
Сережа кричал. Молча. Он кричал так сильно, что от напряжения в горле начал задыхаться, но при этом не мог издать и звука. Было так тихо, что он слышал громкий стук в висках. Как будто это его крик пытался найти выход и стучал изнутри, хотел вырваться наружу.
Мама продолжала сидеть на табуретке, уронив голову на руки. Сережа смотрел на нее и внезапно понял, что боится эту женщину. Боится, что она сейчас увидит его, поймет, что он стал свидетелем её преступления. На цыпочках, стараясь не дышать, мальчик вернулся в комнату. И уже там быстро забрался в кровать, укрылся с головой и принялся рыдать в подушку. Он так и уснул, всхлипывая, уткнувшись носом в мокрую постель.
Утром Сережа проснулся с тяжелой головой. Он даже не сразу вспомнил, что случилось. Сначала увидел солнечный свет за занавеской, потом — пустую Настину кровать. По привычке улыбнулся новому дню, по привычке подумал, что будет на завтрак пить молоко с мёдом. И только потом посыпались воспоминания. О котенке с шершавым языком, который сосал его палец, о комнате залитой тусклым светом, маме и зеленом ведре.
Мальчик встал, натянул футболку, шорты, заправил кровать и осторожно вышел в сени. Из кухни доносились голоса. Обычные, повседневные, веселые голоса. Сережа даже подумал, может быть ему все приснилось. Ночной кошмар. Он шагнул в кухню, мазнул взглядом — на синем полотенце никого. Настя сидела на табуретке, болтала ногами и пила молоко.
— Сережа! — вскрикнула она, увидев брата, — ну Сережа, сколько можно спать? Ты же так все проспал!
— Что проспал? — ошеломленно спросил мальчик, глядя на её улыбку.
— Ой, ты представляешь, что у нас случилось? — Настя начала быстро рассказывать, боясь, что кто-то её перебьет, — Наших котят забрала ихняя мать, кошка! Да-да! Мама зашла в комнату, а тут чужая кошка, уже последнего котеночка забирает! Представляешь? Она ртом схватила его за шею и убежала на улицу, к себе домой.
Сережа молча смотрел на сестру. Она была так счастлива, что все разрешилось.
— А вдруг это не их мама-кошка? — хрипло спросил мальчик.
— Ну как же не ихняя? Черная кошка. Точная копия! Да, мам? — спросила Настя.
Сережа повернулся к матери. Она не поднимала на него глаза, казалось, была занята делом. Просто улыбнулась и кивнула в ответ. Лицо ее было свежим, светлым, волосы аккуратно убраны в пучок. Мальчик смотрел на нее, пытаясь вспомнить. Свой страх. Но не помнил. Это была она, всё та же мама. И он испытывал не страх, а злость. Жгучее желание все рассказать, разоблачить её, наказать.
— Ой, Сереженька! — продолжала щебетать Настя, — Хорошо, что котят кошка забрала. У нас же скоро Мурка принесет. Да, мам? Куда нам столько? Да, мам?
Мама молча кивнула. Она резала яблоки и кидала их в зеленое ведро.
Сережа сел на табурет и взял стакан молока.