XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Ну, здравствуй, старый друг. Беседу по душам?
Как три десятка лет назад устроим?
Я знаю, ты поможешь снова мне
В осточертевшем обществе не быть изгоем.
Ты каждый раз, живя за сотни километров,
Снимал петлю с моей груди,
Об этом и не ведая ни разу… Прости.
Ты каждый раз, себе вскрывая вены,
Кричал о том, что хочешь умереть,
Затем просил прощенья, обещая,
Что, мол, таких вещей не будет впредь.
Я каждый раз, страдая от мигрени
Садилась за бумажное письмо,
Писала, что прекрасно и красиво
Жить в этом гадком мире не дано,
А ты ведь видел почерк, что дрожал,
Как будто бы струна в такт каждого аккорда,
И, прикасаясь к лезвию ножа,
Вновь пачкал письма кровью. Год за годом.
Я помню: говорил мне о любви,
Что заставляла сердце рвать годами
Просила прыгать с крыш, писать стихи
И жить в дешёвой режиссерской драме.
А я вскрывала новое письмо,
Надеясь на слова, что так и не прочла.
Что есть любовь, есть чувства, и вообще:
Тебе я больше воздуха нужна.
Нет, не обида. Просто режущая боль,
Глотаю снова двадцать две таблетки сразу.
Ком в горле, плачущая мать
И до смерти пугающие спазмы.
Живая. Снова, снова. В сотый раз.
А мама прячет с кухни все ножи и вилки,
Ложится рядом, чтоб спокойно спать,
Ворует письма из моей копилки,
Как будто это не замечу я.
Ей не понять, что эта маленькая банка —
Копилка крови, слез и заморочек,
Дает мне силы жить еще неделю
И ждать уведомлений с почты.
А после ты пропал. Нежданно и бесследно,
Оставив мне сто сорок три письма.
Я в диспансере провела четыре года,
Всё потому что было тяжело весьма.
А после мама принесла письмо,
В котором я увидела знакомый почерк,
Ты мне писал, как сильно ты скучал
Без ежемесячных от слёз размытых строчек.
Я знала, что ты врешь. Вопрос лишь: почему?
Зачем мне чистый лист с фальшивыми словами?
И расхотелось мне встречать весну,
Хотелось лишь забыть всё то, что было между нами.
Что ж, я зашла домой. Спокойно и счастливо
Открыла шкаф, где спрятала любовь.
Перечитала пару писем, хоть сначала
Я собиралась каждое бросать в огонь.
Теперь пишу тебе, и видишь? Я реву.
И вновь чернила расплываются от соли.
Я вновь и вновь благодаря тебе живу,
Мой адрес тот же. С благодарностью за всё.

От Оли.

И снова вихрь: всё, как в старые и добрые,
Ничто не поменяли мы местами.
Ты мне по почте на бумаге отправляешь кровь,
Я плачу над чернильными листами.