Глава
«Моряк»
Тепло. На море штиль. Суда швартуются. Галдеж чаек в небе не унимается, высматривая рыбу. Крысы спускаются на берег по трапам, а стоящий на пирсе моряк пытается поймать такси.
Будто подплывая по раскалённому асфальту, бежевая «Лада» останавливается возле мужчины, тот направляется к машине. Его белая форма светится от солнца, капитанские погоны подпрыгивают на его широких плечах, вычищенная до блеска фуражка под размер седой голове, а серебряная серьга в ухе отражает солнечные зайчики. Садясь в такси старик приветствует водителя, окружённой на фоне бронзового лица седой бородой, улыбкой.
— Хорошо. На улице жара, а у вас приятная прохлада. — положив сумку с вещами и окончательно усевшись, говорит пассажир протягивая руку — Георгий Петрович, рад знакомству. Вы тоже моряк? Или просто мода на тельняшки?
Водитель, пожимая руку в ответ — Тоже рад знакомству. Да, частично я моряк, а моды на тельняшки давно нет, долго вы плавали, Георгий Петрович.
— На хорошее мода возвращается. Как давно плаваете?
— Пару столетий?
Капитан рассмеялся. Автомобиль ехал по побережью и давал возможность наслаждаться спокойствием буйной стихии.
— Много у вас крыс на корабле? — продолжает таксист, сглаживая паузу в разговоре.
— Уйма! — выкрикивает штурман — Раньше за 10 убитых крыс даже 10 суток отпуска давали. Было весело, страшно и незабываемо. Что мы тогда не творили ради этого отпуска.
— Расскажите историю?
— Легко! — с радостью в глазах соглашается мужчина, не получивший большой звезды из-за своей принципиальности — Убитую крысу нужно было отнести начальнику мед. службы. Он записывал в журнал фамилию, ставил галочку и выбрасывал крысу в иллюминатор. Но мы моряки, нашли выход! Поскольку корабль большой, иллюминаторов много, и под иллюминатором мед. части мы натягивали простынь. Эта убитая крыса падала, её брал другой матрос и относил. И так крысы ходили по рукам до бесконечности. Это длилось до тех пор, пока командование не обратило внимание, что очень много отпусков из-за крыс стало. И командир медсанчасти начал отрезать отнесенным крысам хвосты. И «крысиные» отпуска стремительно уменьшились.
Но от крыс то не избавились. И тогда их решили травить. Специально для этого на камбузе нажарили котлет с ядом. Они так пахли, эти котлеты! И мы их разложили по всему кораблю. Было очень трудно удержаться, чтоб пальцы не облизать. Жить хотелось! Наверное яд был не сильный, крысы от него не умирали, а пьянели. У них пропадало чувство страха. Они не бегали, они ходили, по всему кораблю, кувыркались, падали на наши головы с балок. Это продолжалось около недели. И для нас это было страшней любого шторма!
Водитель рассмеялся — Весело у вас было. Что не день — то прятки.
Такси ехало быстро и тихо. Проезжало дома, парки, людей в чёрных платках, но море так и не заканчивалось.
Ваша серебряная серьга — продолжал таксист — голос бунта и дань пиратам из рассказов?
— Можно и так сказать. Когда моряк проходит Мыс Доброй Надежды, он может взять себе на память что-либо. Татуировку, перстень, серьгу, выбора много. Мой взгляд пал на серьгу, это классика. — штурман потянулся и прищурил своё лицо. – хороший был корабль, жаль давно на металлолом сдан.
— Вы проходили Мыс Доброй Надежды?
— Да, и не один. У меня была ручная крыса — Шухер. Я его всегда на плече носил. Прекрасное животное. У нас когда шторм был, каюты затопило, а я спал. Просыпаюсь от ощущения, что на мне кто-то сидит и облизывает. А там, вот такая здоровенная крыса! И носом по мне водит. Я как вскочил с койки, воды по колено. Поплыл на командный мост, вернулся — воды нет. Только крыс один сидит и смотрит на меня испуганными глазами.
— Интересное знакомство, почему он не с вами?
— Мы когда крыс травили силу воли свою включали. Они так пахли, эти котлеты! Шухера я запер в своей каюте, чтобы котлет не наелся. Наверное ему принесли эту котлету свои. Он не смог устоять этому запаху и вот так наши с ним приключения и закончились.
Смотрите, там мой корабль идёт. Всё очень расплыто, наверное из-за тумана, но вот где он, этот туман? Мы скоро приедем?
— Скоро, только пункт назначения посмотрю — таксист наклонился к планшету и ему высветилась информация. Он уверенно нажал на газ — По поводу оплаты не волнуйтесь, вы уже заплатили.
Такси ехало по трассе, окружённой с обеих сторон морем, в которое ныряло закатное солнце. Бежевая «Лада» приобрела розовый оттенок, отражая блекнущий диск. Машина стремительно мчалась, а на встречу ей плыл корабль.
Глава 4
«Музыкант»
На улице ночь. В небе мерцает белый диск, который освещает город. Фонари покрывают всё тёплым светом. Чистое небо, видны звезды. Ничто не осталось спрятано в тени.
Гудок и скрежет колёс.
Из-за поворота появляется «Лада» 79 года и с едва слышным скрипом тормозит рядом с мужчиной средних лет в солнечных очках. Из такси выходит водитель, и, обойдя машину открывает дверь пассажиру. Когда парень садится, таксист держит свою руку около крыши такси, а после аккуратно закрывает дверь и возвращается на своё место.
— Спасибо, что помогли — говорит молодой мужчина, снимая очки и поправляет свои чёрные, как смоль волосы, — у вас машина немного скрипит, но это не заметно. Моё имя Виоло.
— Приятно познакомиться. Раз это не заметно, то почему заметили вы?
— Когда у тебя нет какого-то чувства, то другое развивается за двоих. Я музыкант, играю на треугольнике. В моём деле слух важнее глаз. – Это Анна Герман? Любимая исполнительница моей мамы. Можете сделать громче?
— С огромной радостью. — таксист увеличил громкость на магнитоле и начал движение машины. — Мы остановились на том, что ваша мама любит исполнение Анны Герман.
— Да, она привлекла её клипом на песню. Моя мама работала на космодроме и просто обожала космос! Она часто приходит на мои концерты. Если честно, то классическую музыку терпеть не может, но ждёт моей партии.
— Знакомая личность. У вас только мать?
— Нет, и отец. Даже дети, но не кровные. За то родные и мои. Я помогаю детскому приюту, который открыл вместе с отцом. Мы соединили детский дом, дом престарелых и даже приют для животных!
Занимаюсь этим больше семи лет и очень люблю это дело, оно музыка моей души. Мне нужно как раз туда, провожу концерт. – Его сине-фиолетовые глаза, похожие на туманный космос со звёздной пылью, засверкали. Парень закрыл глаза, опустил голову и улыбнулся, а потом будто опомнился и по его щеке скатилась слеза.
Такси с каждым поворотом забывало место где подобрало своего пассажира. Где осталась палка и закреплённый во времени гудок грузовика.
— Я вам соврал. У меня нет матери. Я убил её. Восемь лет назад я отдал её в дом престарелых, так как у меня были туры по миру. Да и после возвращения не приходил, а она умерла. Умерла и я даже не пришёл на похороны. Я был слишком занят… – парень грустно усмехнулся – Высокомерный болван. Я был её космосом, а она моей звездой.
— Вы и вправду плохо поступили. А ваш отец где был в это время?
— В космосе, он космонавт. Когда отец только обучался на космонавта, моя мама стажировалась и писала научно-исследовательскую работу по Плутону 1, после чего называла себя Гидрой. Её отец был доктором наук и работал на «Байконуре» брав туда с собой дочь с её детства, как уже меня брала мама. Там, на «Байконуре» они и познакомились, и их чувства закрутились как спиральные рукава. Космос, он свёл их вместе, как сводит вместе многие души.
— Знаете, Виоло, а Плутон 1 – мой спутник, у остальных планеты, а у меня спутник. – Поглаживая ладонью руль произнёс водитель откинув свою голову в сторону пассажира. – За ваш рассказ в ад не отправишь, поэтому расслабьтесь.
— Нет, отправишь. Мама назвала меня Виоло, так как это имя означает фиалка. Я очень люблю эти цветы, как любила и мама. Для меня это цветы жизни, а ей они принесли смерть. У неё была на них аллергия, и я об этом знал. Перед гастролями мы с ней поссорились из-за того, что я отдавал её в дом престарелых, в конце ссоры она сдалась. Когда мы проводили концерт в очередном городе, мама позвонила мне с целью узнать где лежат ключи от моей квартиры, она хотела забрать некоторые памятные ей вещи. Я ответил, но неприятный осадок нашей ссоры остался и я намеренно из вредности не предупредил её о фиалках, которыми моя квартира была заполнена сверху донизу.
Она умерла. Умерла и я даже не пришел на похороны. Я виноват. – С чёткой уверенностью сказал мужчина.
За окном начинало светлеть. Рассвет окрашивал собой небо, которое луна не хотела покидать.
— У вас будет монета? – спросил рассказчика таксист, отводя взгляд от планшета где высветилась цена.
— Да, возьмите. – и парень, отвечая на вопрос, протянул водителю монету в пять рублей.
Таксист поблагодарил парня и нажал на газ.
Сумерки всё ещё не уступили место солнцу. Звёзды всё также сияли на чистом небе, а авто всё также ехало по трассе. Окончательно забыв место, где подобрало своего пассажира. Грубая, сухая земля, сменялась отражающейся в колёсном диске сочной, зелёной травой, сквозь которую пробирались фиолетовые цветы. Бежевая крыша «Лады» отблёскивала розовым рассветным румянцем. Зелёная трава проступала редкими травинками сквозь фиолетовую реку цветов. Такси набрало скорость с незаметным свистом и исчезло в рассвете, оставив за собой медленно спускающиеся на холодную трассу фиалки.
Глава 6
«Археолог»
Знойный воздух преломляется как пламя. Солнце обжигает. Люди копаются в земле, как дети в песочнице. И лишь изредка заходят в расставленные палатки, чтобы охладиться. Парни выкапывают песчаную почву. Девушки, сидя на присядках, аккуратно работают кистями. Звук долот не прекращается. Землю выносят за координатную сетку, где группа просеивает её через сита. Из зелёной палатки окруженной цветами, собрав все взгляды, выходит мужчина.
Всё замолкает.
Морщинистые руки, измазанные в земле, захлопывают дверь машины. Женщина элегантного возраста снимает с шеи розовый шарфик, украшенный маками и протирает им руки.
Закончив, складывает шарф и обращается к водителю такси: Добрый день, подбросьте меня пожалуйста. Буду благодарна.
Таксист кивает и плавно отпускает педаль сцепления до тех пор, пока автомобиль не начинает движение.
– Как вас зовут?
– Любовь Деметрова. Приятно с вами познакомиться.
– И мне с вами. – Отвечает водитель. – Забавно, Ваша фамилия созвучна с одним именем. На щеке тоже пыль.
Женщина замечает это и вытирает щёку: рассаживала маки и видимо испачкалась. Насчет фамилии вы правы. Я археолог и мифолог. Последние годы преподаю практику студентам и археологам. Люблю своё дело, оно меня вдохновляет. Где на раскопках я только не была, а какие находки были!
– Ваши глаза блестят, значит вы нашли своё счастье.
– Нашла, но не сразу. Окончив школу, пошла по воле родителей на хирурга. Профессия благородная, но не моя. На третьем году я воспротивилась и ушла на мифолога и археолога. В семье были скандалы, но мечта несла вперёд. По окончанию учёбы мы с командой уехали в Грецию на практику. С семьёй я всё ещё не виделась.
– Почему Греция?
– В детстве мне подарили книгу «Мифы Древней Греции». Как я ей зачитывалась. И раз начала осуществлять своё счастье, то почему бы и не эта тема. Раскопки захоронений начались. Мы находили: черепки горшков, одежды, свитки. И монеты. И тогда легенды ожили.
«Лада» ехала по трассе. Знойный ветер сменился свежим ветерком. Солнце больше не жгло. Листья на деревьях постепенно стали принимать зелёный окрас.
– Что за легенды?
– О душах мёртвых. Когда человек умирал, ему в рот клали обол – Древнегреческую монету. И тогда считалось, что за плату, проводник Харон, переправит через реку Стикс в мир мёртвых. Где чистая душа — найдёт покой в райских островах. Грешная попадёт в Тартар – место вечных мучений. В гигантскую тюрьму. Окружённую рекой кипящей крови самых проклятых душ – убийц родителей, а текла река по лесу самоубийц. Это мой самый любимый миф, но правда это или нет нам не узнать.
– Но монеты они всё равно клали.
– Верно. Но время меняло мифы, которые перетекали и соединялись то с римскими, то с этрусскими. Харон становился демоном, потом сам мог решать куда отправит душу. И здесь правда давно утеряна. Нам остаётся лишь складывать и отсеивать информацию. – Любовь продолжала, смотря в окно своими зелёными глазами. – За итоги раскопок мы получили премию. Тогда и начались мои путешествия. Семья увидела, что у меня всё хорошо и конфликт постепенно сошёл на нет. Я знаю, что они желали мне счастья. И я его нашла. Я известный археолог, у меня много наград и прекрасные ученики, такие же как мои маки.
Женщина повязала шарфик на шею, задев серебряные волосы: а вы мне нравитесь, умеете разговорить.
Закатное солнце подсвечивало разросшиеся маки и окрашивало «ВАЗ». Ветер покачивал цветы. Розовая «Лада», плывя, ехала по трассе. На планшете высветилась цена.
– Сколько с меня?
– Вы уже заплатили.
Машина со свистом ускорилась. Маки слились с закатом, окрасив всё в красный. На котором контрастировал золотой песчаный диск, слепивший глаза. И «Лада» исчезла в его свете.
Глава 7
По лужам, в резиновых сапогах, прыгали люди в ярких дождевиках. К серо-голубому небу тянулись своей пожелтевшей кроной деревья. В уютных кафе сидели пары и семьи. У вешалок стояли мокрые зонты.
Отскочивший мяч и тормоз машины. Крики.
Дверь такси медленно открывается и, кряхтя, в неё забирается шестилетний мальчик. Его кучерявые, золотистые волосы намокли, потеряв объем. Он уселся, без возможности смотреть в боковое окно.
– Здравствуйте, я не достаю до окна. – Обратился он к водителю, смотря на него своими синими глазами и похлопывая мокрыми ресницами.
– Вижу, так чего ты хочешь?
– Можно тогда смотреть на вас?
– Разве я тебя не пугаю? Посмотри какой большой, бородатый дядька.
Мальчик звонко засмеялся, прищурив глаза.
– Как тебя зовут, чудо?
– Павлов Мишка Юрьевич. – серьёзно произнёс мальчик.
Мимо такси, брызгая лужами, промчалась машина скорой помощи.
– Скажи. – Продолжал водитель. – Кем ты хочешь быть, если вырастешь?
– Счастливым.
– Серьезная, стоящая цель. Жаль многие люди, прожив свою долгую жизнь, не могут её достичь.
– Тогда это глупая жизнь. Зачем жить долго, если не жить счастливо? – Мальчик скрестил на груди руки и откинулся на спинку сидения.
– Жизнь умна, а вот люди глупы. Мишка, пообещай мне две вещи. Первое — ты не забудешь о своей цели. Хорошо? Пообещай мне.
– Обещаю.
Такси подъехало к зданию и остановилось рядом с недавно проехавшей мимо машиной.
– Вот, тебе выходить здесь.
– Это больница в которой работает моя мама. Вы привезли меня не туда.
– А я и не знаю, зачем ты сюда сел. Иди и найди свою маму. И второе — не играй возле дороги. Ты ведь хочешь, чтобы и мама была счастливой.
– Хорошо дядя водитель, до встречи! – Миша открыл дверцу и съехал с сидения на асфальт. Закрывая дверь он спросил: – А как вас зовут?
– Харон.
В оригинале произведения имеются три главы, а именно глава №1 «Ученица», глава №3 «Художница» и глава №5 «Коллекционер». В соответствии с п 6.3.6 «сцены насилия или проявление жестокости» Положения они были вырезаны, но по желанию комиссии будут предоставлены соискателем.
