Воздух был приятным, нежным, пропитанным запахом влажной земли и несозревших ростков. Небо над головой незаметно перекрашивалось из оранжево-жёлтого в сиренево-пурпурный, будто это художник смешивал краски прямо над головами двух влюблённых подростков. Они сидели на мягкой траве, слушая трели мешавших тишине сверчков, наслаждаясь каждой проведённой минутой. Он обнимал её так крепко, словно боялся, что если ослабит руки- всё исчезнет. «Я всегда буду»,- прошептал он настолько тихо, что слышалось быстрое трепетание его сердца так, что вот-вот выпрыгнет. Решив прогуляться, они встали, и сплетавшись руками пошли по насыпи вдоль железной дороги. И вдруг он остановился, и отпустив её руку, во весь дух устремился вниз к рельсам. Там он увидел цветок, который чудом пробился между шпалами, сквозь бетон и гальку. Он звонко крикнул- «Это он! Одуванчик!». Но вдруг всё потемнело, этот страшный звук скрежета колёс и сигнала. Из темноты вынырнул поезд, а он ничего не видит и не слышит. «Ми…»- она хотела позвать его, но это было так мгновенно, что не успела. Удар, не просто удар, а звук тишины. Он был не слышен, но был ощутим.
Соня распахнув от страха глаза, проснулась в холодном поту, а во рту ощущался резкий привкус железа и любимой подушки. «Это всего лишь сон»- переведя дыхание, прошептала она, осознав, что этот сон никак не может быть с ней связан, ведь у Сони никогда не было любимого, или как говорила её мама-«Отношения в раннем возрасте-пустая трата времени, лучше бы научилась отличать енота от барсука.» Встав посмотреть на время, она поняла что ещё слишком рано, да и солнце ещё не поднялось. Очнувшись от приснившегося кошмара, она легла, и со спокойной душой ей оставалось прикрыть лишь один глаз, и она заснула.
Горьковатый запах подгоревшей яичницы, доносившийся с кухни, заставил её сморщиться до того, как она открыла глаза. Утро не предвещало ничего хорошего. «Интересно, кто это такой умный, с утра решил удивить навыками кулинарии»- подумала Соня уткнувшись в подушку, пытаясь спрятаться от наглых лучей солнца, которые так и проскальзывали сквозь занавески. После долгого мучительного преодоления нахлынувшей на неё слабости, ей удалось встать с мягкого божества всех любителей «поспать подольше»- кровати. Не успев сделать пару шагов, её охватило головокружение и будто бы свет отключили. Врачи утверждали, что у неё низкий гемоглобин, но она говорила: «Во мне просто закончилось железо. Я больше не магнит для жизни». Дойдя до ванной комнаты, и проведя там некоторое время, она закончила все свои «женские штучки», а потом направилась на кухню, искать виновника, затеявшего создать парфюмерию из разных запахов горелых блюд. Незаметно зайдя на кухню, она увидела стоявшего за плитой младшего брата, а на сковороде что-то угрожающе чернело.
— М-м-м, привет… У нас сегодня на завтрак подгоревшее утро?- саркастически спросила Соня.
— И тебе доброе утро. Это яичница. Или, по крайней мере, она должна была ей быть,- в спешке произнёс брат.
— Должна была? Егор, это больше похоже на окаменевшее доисторическое яйцо!
— Я просто хотел сделать что-нибудь новенькое. Добавить хрустящей корочки, но видимо переборщил с хрустом…
— «Хрустящая корочка»?! Да тут можно гвозди забивать! Или ты пытался растопить сковородку?
— Ну, я подумал, что чем горячее, тем быстрее…а потом отвлёкся на видео про котиков, и…- не успев договорить, она перебила его.
— Котики?! Ты спалил завтрак ради котиков? Я знала, что они коварны, но ведь не настолько! — возмущённо отреагировала Соня.
— Они были очень милыми…Ладно, я уже признал, это фиаско. Теперь у нас есть только уголь и чувство вины,- пробормотал Егор себе под нос.
— Не переживай. Зато у нас теперь есть отличный арт-объект под названием «Яичница в Пучине Котиков»,- с усмешкой подметила она.
— Очень смешно. Что теперь будем есть? Это были последние яйца,- наконец отдирает он чёрный комок, который издаёт лёгкий скрежет.
Соня решив заглянуть в храм всех продуктов-холодильник, придумала как выкрутиться с этой творческой ситуацией.
— Так, у нас есть хлопья…И молоко, которое ты, надеюсь, не пытался прокипятить до состояния углей.
-Тогда может ты приготовишь? Ты же у нас мастер по НЕ-сгоревшим блюдам,- с надеждой смотрит он на Соню.
-Только если ты обещаешь держаться подальше от плиты, и возможно пойдёшь и выгуляешь «арт-объект»
на мусорку. От него уже попахивает как от горящей шины.
— Договор! А потом, мы ведь помотрим тех котиков? — спросил он.
— Только после того как мы позавтракаем чем-то съедобным, и без приключений,-посмеявшись ответила Соня.
Соня с братом позавтракали на славу, обсуждая какая порода кошек пушистее всего. В приготовленную овсянку она добавила немного свежей вишни и мелко порезанные кусочки апельсина. Не такое уж и плохое утро вышло, главное вкусно покушать.
Посмотрев на часы, Соня поняла, что они опаздывают в школу. Вторая четверть только началась, наступил конец октября, а до летних каникул ещё ого-го. Соня и Егор после развода родителей остались жить с отцом, а с мамой они сохранили дружеские отношения и всегда были на связи с ней. Папа сутками торчал на работе, и вся ответственность за братишку легла на плечи Сони. Отправив Егора собираться, она поспешила в свою комнату, чтобы и собраться побыстрее успеть, и школьный чат проверить, не появился ли очередной мем с учителем по химии. Она надела своё любимое худи, которое ей подарила подруга на день рождения. Затем влезла в широкие джинсы, и став напротив зеркала, переключила внимание на свои взъерошенные волосы. «Видимо, творческий беспорядок у меня появляется не только на столе, но и на голове»- с ноткой сарказма пробормотала она, собрав волосы в слабый пучок и причесав чёлку. Ну и как же без этих поисков с утра, ведь второй носок с единорогом постоянно куда-то терялся. Соня была уверена, что день без них пойдёт наперекосяк. Найдя носок, она поспешила закинуть в портфель все нужные ей книги, ну и конечно же свой блокнот, и цветные карандаши. Направившись к выходу, она увидела недовольного брата, который успел собраться быстрее неё.
-Ты когда-нибудь слышала о кружке ожидающих Егоров? Я мог бы стать почётным гостем, судя по твоим темпам,- подняв одну бровь произнёс брат.
-Красота требует жертв, и мой образ-шедевр, понимаешь? — поправляя чёлку спросила Соня.
-Понимаю лишь то, что мы опаздываем. Думаю, за это время можно было дождаться, когда кофе завариться не в турке, а в жерле вулкана!
-«Да брось, не так уж и долго я собиралась»,-одев свои красочные конверсы которые раскрасила сама, Соня мельком взглянула в зеркало, проверив, все ли её веснушки на месте. -«Всё, теперь можем идти».
Так и потопали Егор и Соня до школы пешком, идти не долго, минут двадцать. Брат как обычно, плёлся позади, бубня что-то себе под нос. А где-то в далеке уже виднелись школьные ворота, Соня уже представляла, как отвечает у доски, когда вдруг она ощутила внезапный рывок, а затем толчок. Мгновение- и Соня падает теряя равновесие, а в воздухе повисает резкий чужой запах, мужского одеколона. Она ожидала какой-либо боли от удара об асфальт, но почувствовала, как чьи-то руки поймали её, и крепко удерживали не давая упасть. Подняв голову, она увидела перед собой пару безжизненных оливкового цвета глаз, и растрёпанную чёлку.
«Извини, я не сильно ушиб?»- поставив Соню обратно на ноги спросил парень. «Когда я спешу, я часто не замечаю кого-то на дороге, и к тому же ты оказалась маленькой».
Действительно, парень был на две головы выше Сони, но ей будто в голову что-то ударило. Странное чувство, казалось бы она знала его вечность.
«Главное, удара об асфальт избежала, а так пустяки.»- еле выдавила она из себя пару слов, разговаривать с новыми персонами ей давалось с трудом.
«Ну я тогда побежал, опаздываю.»- помчавшись вперёд он лишь обернулся, снова крикнув-«Извини!»
Соня так ничего и не ответив, стояла как вкопанная, пытаясь осознать, что произошло пару минут назад. Взглянув на какое-то мгновение в его глаза, у неё что-то ёкнуло, вспомнив тот самый сон, от которого сердце в пятки ушло. «Он был очень похож на того парня, если мне не кажется. Нет, это был всего лишь сон, мне не могло такого привидеться.»- только успев подумать об этом, как кто-то дёргал её за руку.
«Да пошли уже, что встала?»- торопил её Егор потащив за руку.
Скорее всего брат ничего не видел, так как до тех пор шагал где-то позади, уткнувшись в телефон.
Они дошли до школы, и успев к самому звонку, разошлись по своим классам. Первым уроком по расписанию была литература. И вот уже в класс входит учитель, Галина Семёновна. Её глаза сверкают, а в руках она держит не привычный учебник, а потрёпанную старую книгу.
«Сегодня, — начинает она, и её голос мгновенно становится тихим,- мы не будем просто читать, мы будем чувствовать. Чувствовать, как два любящих сердца, которые рискнули пойти против всего мира…ради чего, как вы думаете?»
Витя, которого впервые что-то заинтересовало, ответил -«Любовь?»
«Да!»- с восторгом ответила Галина Семёновна. «Сегодня, мы погрузимся в одну из самых трагических историй любви, о бессмертной пьесе Уильяма Шекспира, «Ромео и Джульетта».»
«Только не это»- отведя взгляд от осенних листьев кружащих за окном, недовольно прошептала Соня, ведь таких тем она чаще всего избегала. Соня посмотрев на свою подругу Дашу, которая сидела рядом с ней, чувствовала, что сегодняшний урок ей точно понравиться.
«Итак, что же заставило юных влюблённых пойти на такой отчаянный шаг? Была ли это истинная, слепая, либо же глубокая любовь, что смогла преодолеть вражду двух семейств?»- уже почти театральным голосом произнесла Галина Семёновна.
Соня подняла руку,- «Галина Семёновна, я считаю, что это была не совсем любовь в том понимании, в каком мы её видим сейчас. Они ведь были слишком юны, и их чувства были, скорее, вспышкой. Обстоятельства заставили их так быстро принять решения.»
Даша взглянув на Соню с неодобрением, покачала головой. «Соня, ты не права. Любовь либо есть, либо её нет вовсе. Истинные чувства не зависят от внешних обстоятельств. Они просто случились, и ничего не могло их остановить.»
Галина Семёновна улыбнулась. «У вас интересные мнения девочки, вы видите любовь по-разному. Заметьте,- уже обращаясь ко всему классу,-Что даже спустя столетия «Ромео и Джульетта» вызывает такие жаркие споры. В этом и заключается суть великой литературы, заставляя нас думать, чувствовать и спорить о вечном.»
Наконец, прозвенел звонок на перемену. Соня и Даша решив пойти в столовую за чем-нибудь сладеньким, продолжали спорить о теории любви, ведь у каждой была своя правда. Коридор школы был живым организмом, пульсирующим энергией. Смех учеников, фразы учителей, шарканье подошв по линолеуму- всё это создавало своеобразную симфонию школьной жизни. Другие старшеклассницы звонко заигрывали с парнями из футбольной команды, а парни в ответ хвастались своими бицепсами. Вдруг ветром пронёсся довольно знакомый Соне аромат, резкий, но приятный. Не зацикливаясь на этом, они дошли до школьной столовой, взяв шоколадное молоко для Даши, и клубничное для Сони, ну и побольше круассанов с орешками. Сев за ближайший столик около окна, попивая молочко, они обсуждали планы на ближайшие выходные.
Невидимое, но ощутимое касание. Ощущение, что кто-то смотрит. Лёгкая дрожь пробежала по всему телу Сони, оставив за собой неприятное покалывание. Так и хотелось ей взглянуть, но будто бы её что-то удерживало, внезапная «магическая сила.» Ощущение того, что на неё не просто кто-то смотрел, а словно изучал, не исчезало. Всё-таки набравшись смелости, она медленно и аккуратно подняла взгляд, пробегаюсь по всем лицам, но ничего необычного. Все были заняты едой, смехом, и разговорами.
Школьный день пролетел незаметно. Соня попрощавшись с Дашей, направилась домой, а в голове, словно бабочки, порхали строчки новой мелодии, которую она пыталась словить. Каждый шаг домой был шагом к свободе, которая ждала её за порогом.
Домашние дела, ловко растворялись под её проворными руками. Рюкзак где-то приземлившийся в уголке, отыграл свою дневную роль. И хотя дела по дому ждали своего часа, Соня знала, что скоро наступит её время.
После быстрого обеда, Соня принялась за работу. Через длительное время, комната преобразилась: пыль исчезла, посуда вымыта, книги по алфавиту расставлены. И наконец наступил долгожданный ей момент. Соня с нетерпением достала с чехла гитару, которая подарила ей бабушка, в последнии дни перед смертью. Игра на гитаре — это что-то особенное для Сони, она безумно любила её. Пальцы Сони легли на струны, и комната наполнилась звуками. Сначала она играла знакомые мелодии, потом начала эксперементировать, в поисках нового. И так, Соня полностью погрузилась в музыку, чувствуя, как она льётся из её души, наполняя комнату различными красками. Время просто исчезло. Не Заметив как наступил вечер, Соня так и заснула в обнимку с гитарой.
Прошла неделя. Дни в школе тянулись медленно, уроки казались скучнее обычного. Вечера, наоборот, пролетали незаметно. Так и наступили выходные дни, суббота. Соня, решила провести время в одиночестве, в тишине и уюте, ведь так ей нравилось больше всего. Листья за окном уже позолотились, словно впитав в себя последние, тёплые лучи солнца, обещая уютные дни. «Так не пойдёт»,- подумала Соня, выпивая остатки какао с зефирками и глядя в окно, на серый, но по-своему красивый осенний пейзаж, где утренний туман ещё витал над крашыми, окутывая город таинственной дымкой. Соня решила, что прогулка на свежем воздухе, ей точно не повредит. Она надела тёплый полосатый свитер, уютное пальто и отправилась в ближайший парк, чтобы просто пройтись по шуршащим листьям и, возможно собрать пару особенно красивых для гербария. Утро было пасмурное, но безветренное, а воздух был чистый, наполненный ароматом влажной земли и прелой листвой. В парке почти никого не было, только иногда пролетали птицы.
Соня шла по аллее, витая в облаках где-то в своих мыслях, наслаждалась тишиной и запахом осени. Каждый шаг создавал приятный шорох под ногами, словно парк шептал все свои секреты, и Сони это очень нравилось. Вдруг она споткнулась о невидимый корень дерева и, потеряв равновесие, сделала несколько неуклюжих шагов в воздухе, пытаясь удержаться на ногах, но бесполезно. В итоге, она рухнула в огромную кучу опавших листьев, которую кто-то предусмотрительно сгрёб у обочины. Листья взметнулись вокруг неё, запутавшись в волосах и одежде, пахнув сыростью и терпкой сладостью. Соня почувствовала себя полной идиоткой, пытаясь выбраться из этой осенней ловушки, похожая на черепаху, перевернувшаяся на спину. Её руки и ноги барахтались в мягкой, но непослушной массе. В этот момент, словно из ниоткуда появился знакомый парень. Он бежал трусцой, и, судя по всему, собирался перепрыгнуть через ту самую кучу листьев. Увидев Соню, торчащую из неё, он резко затормозил, подскользнулся на мокрых листьях и сам рухнулся прямо рядом с ней, зацепившись ногой за её вытянутую руку. Теперь они оба лежали в куче листьев, слегка оглушённые и до невозможности смущённые.
«Ох простите! Вы в порядке?»- спросил он, пытаясь подняться и одновременно отряхиваясь от листвы. «Ах, так это снова ты!»- уже приглядевшись вскликнул парень.
Сквозь смех, который она пыталась сдержать, ответила: «Какое совпадение, а ты, кажется, присоединился в мой клуб- осенние падальщики.» Она подала ему руку. Приняв помощь, парень поднялся и стряхнул листья со своей головы.
«Я кстати Мирон.»-протянув руку представился он. «А ты, если не ошибаюсь, Соня?»
«Соня,- подтвердила она, пожимая его руку, которая оказалась неожиданно тёплой,- а как ты узнал?»
«Мы ведь учимся в одной школе, да и вижу я тебя довольно часто.»-потирая затылок ответил Мирон. «Поэтому, не поинтересоваться я просто не мог.»
Соня не понимала, что сейчас происходит. Она не могла поверить в то, что они с одной школы, ведь этого парня она никогда не видела.
И так их разговор затянулся на несколько часов, дней, недель, и вот уже месяц как эти двое общаются под видом «друзья», которым друг с другом «просто комфортно.» Уже конец ноября, а дожди всё никак не прекращались. И в один из таких дней, произошла встреча. Мокрый асфальт, хмурое небо, проливной дождь, и вот Соня и Мирон искали где-бы спрятаться от плачущих туч. Добежав до ближайшей остановки, они сильно промокли и сняли свои ветровки, которые были до такой степени мокрые, что если выжать их, точно наберётся ведро воды. В итоге они просто обнялись, хоть как-нибудь согреться.
«А теперь главный вопрос который я хотел задать очень длительное время, но никак не собирался смелостью.»-начал говорить Мирон. «Надеюсь наши с тобой нынешние отношения не пошатнуться после этого разговора.»
И вот, Соня уже подумала, что это будет признанием в своих чувствах к ней, она очень ждала этого момента. За всё это время общения, Соня поняла, что нашла свою родственную душу, хоть эта и была подростковая влюблённость, но она начинала верить в неё.
Продолжив разговор, Мирон со вздохом спросил: «После дождя на тебе грибы не растут?»
«Ну вот, всего лишь ложные надежды. Нельзя было обдумывать всё заранее.»- подумав об этом Соня, ничего не отвечая на его вопрос, просто стояла и смотрела с неодобрительной улыбкой.
«На самом деле, я просто тебя дразню.» Он достал с кармана перманентный маркер и вручил Соне. «Напиши на моей руке то, что думаешь на данный момент. Только всю не исписывай.» — доверчиво, протянув руку сказал Мирон.
Соня взяв маркер, написала фразу, которую раньше никогда не принимала в серьёз: «Я люблю тебя, даже больше чем свою гитару, больше чем носки с единорогами, и даже больше чем холодную сторону подушки посреди ночи.»
После того как он прочитал, Соня заметила, как его уши начали краснеть, и он довольно расплылся в улыбке как первоклассник.
Легонько обняв, он лишь шёпотом сказал: «Ну всё, ты теперь не отмоешься»
Их отношения продлились до самой весны. До этого времени, они часто проводили время вместе. Часами болтали по телефону, ходили по магазинам за очередными носками, которые на следующее утро потеряются, он даже позволял ей экспериментировать разные хвостики на его голове. В конце мая Соня узнала, что Мирон собирается в армию, и он предложил ей прогуляться вечером, на просторной поляне. Воздух был по прежнему приятным, ветерок оставлял за собой запах влажной земли. Закат переливался разными красками, будто уюту так и хотелось самому присутствовать. Они сидели на траве и слушали трели сверчков, стараясь запомнить каждый момент. Мирон обнимал Соню так крепко, словно боясь, что если отпустит, потеряет навсегда. «Даже спустя такое расстояниеие, я всегда буду, запомни это.»- тихим голосом произнёс Мирон, перебирая её волосы. Сони показалось это странным, ведь где-то она видела происходящее. Решив немного прогуляться, они встали, и взявшись за руки пошли по насыпи вдоль железной дороги. И вдруг он остановился, и отпустив её руку, во весь дух устремился вниз к рельсам. Там он увидел цветок, который чудом пробился между шпалами, сквозь бетон и гальку. Он звонко крикнул- «Это он! Одуванчик!». И тут Соню пронзил холод, это был тот самый сон, где она раз и навсегда теряет всё, что ей дорого. «Мирон стой!»- успев схватить его за руку и дёрнуть в свою сторону. Но заметив, что в итоге ничего не произошло, что никакая железная морда за всё это время не проехала, она вздохнула с облегчением.
Всё самое страшное оставалось позади. Почти уже как два года Соня проводила Мирона в армию, до приезда оставалось совсем немного. Как окончив последний год в школе, мама отправила учиться Соню за границу. Там и дожидалась она своего солдата.
И вот настал день, когда поезд Мирона должен был возвращаться, Соня с нетерпением ждала оповещения с телефона. Спустя целый день прозвенел телефон, и Соня не успев подумать о том, что звонить он, увидела на экране телефона надпись-«Братуля.»
-Привет, мы же вроде бы недавно только разговаривали. — оповестила его Соня.
-Да, я знаю. Я хотел сказать тебе…точнее, чтобы ты знала…- протяжно отвечал брат. — По новостям показывали, как поезд на котором должен был приехать Мирон, перевернулся. В списке выживших его не объявляли.
И тут у Сони на мгновение остановилось биение сердца. Она не хотела верить в то что сказал её брат, этого никак не могло случится. «Получается, сон был только связан с поездом!?»- где-то в глубине души прокричал голос Сони. Сбросив звонок, Соня принялась обсматривать весь интернет, все статьи об этом случае, оставляя за собой хоть малую надежду. Но ничего не обнаружила, неужели на этом и закончится их судьба?
…
Прошло семь лет. За всё это время, Соню не покидала та ситуация, но она пыталась смириться с этим, как только могла.
Поезд остановился, и двери с шипением открылись. Соня шагнула внутрь, ища свободное место, когда её взгляд зацепился на фигуру мужчины, сидевшего у окна. Его лицо было частично скрыто шарфом и низко надвинутой шляпой, но что-то в его осанке, в жесте, когда поправил растрёпанные волосы, заставило сердце Сони замереть.
Она села напротив, пытаясь быть незаметной, но не могла оторвать взгляда. Мужчина почувствовал её взгляд и медленно поднял голову. Под полями шляпы виднелась обгоревшая кожа, что тянулась от виска к скуле. Но глаза… эти глаза, оливкового цвета, Соня узнала бы из тысячи. Это были глаза Мирона.
Мирон. Её Мирон. Тот самый, который погиб много лет назад, после страшной железнодорожной катастрофы. Тогда, в Новостях, сообщали, что ВЫЖИВШИХ почти не было, а те, кто чудом уцелел, получили тяжёлые ранения, но его имя так и не всплыло в списках. Она оплакала его, почти приняв его потерю, а теперь он сидит напротив неё, живой, но такой изменившийся.
— Мирон? — произнесла она едва слышно.
Мужчина вздрогнул, словно от удара. Он медленно снял шляпу, открывая взору ещё более заметные шрамы, искажающие некогда знакомые черты. Было видно, как он сжал челюсти, как будто готовясь к боли.
— Соня…его голос был хриплым, словно израненным временем.
Тишина повисла в купе, наполненная не высказанными вопросами, старыми обидами и новой, неожиданной надеждой.
— Я… я выжил тогда, — начал Мирон, его взгляд был устремлен в окно, где мелькали размытые пейзажи. — Поезд перевернулся, начался пожар… Когда меня нашли, я был…очень сильно обгорел. Лицо, руки… Я провёл месяцы в больницах, восстанавливался. А потом… я не смог. Не смог найти тебя. Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. Думал, что так будет лучше.
Соня слушала, и слёзы текли по её щекам. Это был не гнев, не упрек, а горькое осознание того, что он пережил и сколько лет они потеряли из-за его страха, из-за его жертвы.
— Лучше? — наконец, выдохнула она, — Я думала, ты умер! Каждый день я ждала тебя, каждую ночь я плакала, вспоминая тебя! Как ты мог подумать, что для меня твоё лицо важнее тебя самого?
Мирон медленно повернулся к ней, и в его глазах читалась боль и раскаяние.
— Я… я был сломлен. Мне казалось, что я стал уродом, что ты не захочешь меня видеть. Я хотел, чтобы ты помнила меня таким, каким я был до катастрофы.
Соня протянула руку и осторожно коснулась его изувеченной щёки. Её прикосновение было нежным, полным любви.
Для меня ты всегда был и остаешься тем Мироном, которого я люблю, — прошептала она. — И шрамы… они лишь часть твоей истории, твоего выживания. Они делают тебя только сильнее.
Поезд продолжал свой путь, унося их в будущее. И хотя прошлое оставило свои глубокие следы, на лицах Мирона и Сони, сквозь боль и слёзы, проступал отблеск новой, долгожданной надежды. Они встретились снова, чтобы начать всё сначала, преодолевая то, что когда-то казалось непреодолимым.
