***
-Мама, а ты меня любишь?
Ольга открыла сонные глаза, бросила взгляд на часы и недовольно сощурилась: 7:36. Минувшей ночью она снова не спала: начальник срочно требовал сдать проект.
-Нашла когда спрашивать! Сама-то как думаешь?
-Да…? – с надеждой в голосе протянула дочь, но ответа так и не получила.
-Ладно, вставай, раз проснулась. Ты ведь помнишь, что сегодня в поликлинику?
-Помню – вздохнула Женя, подняв на маму большие карие глаза.
«Держи меня за руку и не отпускай», — наставляла Ольга своей дочери, проворачивая ключ в замке.
Когда они вышли на улицу, хлынул дождь.
«Этого еще не хватало. И зонтик, как назло, не взяли. Ладно, пошли быстрей», — бросила мама.
***
Двое на остановке, – мать и дочь, — ждут автобус. Сегодняшний день еще не принес им ничего хорошего, но вот и первое везение: транспорт пришел почти сразу. Тронулись.
Автобус остановился. И вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучали слова водителя: «Все, приехали. Машина заглохла. Час на починку, не меньше». По салону раздались недовольные голоса. Пассажиры засуетились и начали проталкиваться к выходу, ругая водителя, который и ни при чем был вовсе.
Вскоре мать и дочь уже шагали по мокрой улице. «Ох, теперь точно опоздаем. Смотри, зеленый догорает. Давай быстрее, успеем!» — с этими словами Ольга потянула дочь за рукав ее легкой красной курточки.
«Успеем…». На табло оставалось пять секунд. Дождь, а значит видимость низкая. Широкая дорога. Мать делает шаг, дочь – за ней.
-Давай подождем, мы ведь еще не опоздали! – попыталась перекрикнуть шум ливня Женя.
-Вот еще. Пошли, — повысила голос мама.
Быстрым шагом была преодолена половина дороги. Предательски замигал оранжевый сигнал. Мать перешла на бег. Дочь с трудом поспевала за ней. Два шага до конца дороги. Красный. Нулевая видимость, помните?
***
«Что это было?» — не поняла Ольга. Подобный звук она часто слышала, когда птицы бились о стекло бегущих по дороге автомобилей, но тут к нему прибавился рев тормозов.
Она медленно обернулась и опешила. Серая иномарка пронесла тело ее дочери (ее дочери? И почему тело? Ведь все еще можно исправить. Можно ведь?) на метры вперед. Оля бросилась к дочке и принялась трясти ее, что было сил: «Эй, очнись. Ты слышишь, очнись!» Кто-то из прохожих уже вызвал скорую. Дождь хлынул сильнее…
***
«Состояние тяжелое. Готовьте операционную», — сообщил врач по рации.
***
Больница. Коридор операционного блока. Операция шла уже восемь часов; новостей не было. Ольга вскинула голову, безуспешно сглатывая снова подступившие слезы. С каждой секундой тревога все сильнее и сильнее разъедала ее изнутри. Неожиданно завибрировал телефон: пришло напоминание, что пора вести дочь на музыку. Бедная женщина в сердцах бросила мобильный о стену и с силой сжала кулаки, оставив на ладонях следы впившихся ногтей. Экран от падения разбился и погас, разбросав по полу множество осколков.
Тянулось время операции, истерики сменялись судорожными минутами молчания и непринятия случившегося, они, в свою очередь, — все новыми попытками прорваться в операционную, которые снова приводили к истерикам…
Наконец двери открылись; вышел доктор. Ольга с волнением подскочила, бросилась к хирургу и, напряженно вглядываясь в глаза, спросила: «Ну что, обошлось?»
Лицо врача напряглось, брови – нахмурились.
-Сядьте. Послушайте. Мы сделали все возможное…
Слова комом встали в горле. Коридор закружился перед глазами, теряя свет, пока совсем не погас. Внизу, наверху, впереди не осталось ничего. «Неужели это конец?» — подумала Ольга.
Но вдруг оттуда ее вырвал голос:
-Мама, а ты меня любишь?
И Ольга проснулась.
