XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Холодно и неуютно в этот час на верхней полке плацкартного вагона поезда «Туапсе – Воркута». Ветер и гудки паровоза воют за окном бесконечные серенады. Маше почему-то кажется, что это – композиция Чайковского, звучит немного похоже.
…И всё-таки, как быстро упала температура после дневной жары! Маша съёжилась под тонким одеялом и беспокойно задремала. По всему вагону отовсюду раздавалось мирное сопение друзей, которым наверняка снились сны о летнем лагере на море, откуда они все возвращались домой. Наконец настало утро. Маша потрясла головой, «вытряхивая из ушей» остатки сонливости. Потянувшись с улыбкой – ей тоже приснилось что-то хорошее – девочка решила спуститься вниз. Она попыталась сесть и сильно треснулась головой о третью, «багажную» полку. Чудесное настроение немного сдулось. Маша даже не подозревала, как сильно может соскучиться по родным местам, хотя в лагере она немного стеснительно отзывалась о Республике Коми, где жила с самого рождения. После завтрака, во время которого их группа гуськом продвигалась по другим вагонам, полным ворчащих, ещё не проснувшихся людей, настало время укладывать вещи: сегодня поезд прибывал к месту назначения. Маша забралась к себе и, пока не видят сопровождающие, высунула голову в открытое окно. Сразу же стало легко и весело, перед глазами словно взорвался фейерверк – такое разнообразие красок царило снаружи.
Ветер приятно обдувал лицо, уставшее от духоты вагона. Девочка представляла себе ветер задорным бесшабашным мальчишкой с залихватски-хулиганистыми глазами. Кто же другой мог так жизнерадостно закручивать вихри и трепать в разные стороны её подросшие за лето волосы? Теперь ветер не казался девочке пугающим, нет – он был её другом. Маша огляделась, насколько это было возможно. Поезд совершал поворот, и вереница вагонов показалась ей огромной зеленой гусеницей, сверкающей на солнце во всей своей красе. Повсюду чувствовался аромат родного хвойного леса – даже удивительно, насколько далеко он распространялся. Конечно, это не те цветы и деревья, которые девочка встречала на юге: магнолии, источающие бодрящий цитрусовый запах, манящие своей красотой алые маки, акации, высокие кипарисы. Однако очертания елей и сосен, тополей и осин Маше вдруг стали милее и роднее.
Девочка вздохнула, теперь уже несколько печально, и «засунулась» обратно в вагон: надо было собирать сумку. Поезд издал протяжный гудок и, недовольно скрежеща, остановился на платформе станции «Микунь». Подростки весёлой гурьбой высыпали на перрон, сопровождающая их группу Ольга Степановна, похожая на всполошенную птицу, спешно пересчитывала своих подшефных «птенчиков». Насчитав всех и чуть не зачислив в их ряды какого-то постороннего ребёнка, путешествующего с родителями, Ольга Степановна скомандовала идти за ней к автобусу. Дети, и правда, напоминали сейчас юных воробьёв: взъерошенные, они оживлённо переговаривались на разные голоса, смеялись, будто чирикали.
В автобус до Сыктывкара рассаживались уже не все: кое-кого сдали на руки родным, кому-то предстояла пересадка на другой поезд. Теперь ребята не веселились – предстоял миг разлуки, а ведь они так привязались друг к другу за месяц знакомства! Маша задвинула дорожную сумку под своё сиденье и кое-как втиснулась сама: на спине был ещё и рюкзак. Устало выдохнув, она улыбнулась севшей рядом девочке Катарине, не стала разговаривать. Отчего-то она очень устала и хотела за время езды немного отдохнуть.
***
Увидев на Сыктывкарском вокзале улыбающихся родителей, девочка радостно кинулась к ним в объятия. Ей безумно понравилось в летнем лагере, но по дому она всё-таки соскучилась и была счастлива вновь увидеть семью. Сев в машину, Маша начала безудержно болтать обо всём, что приключилось с ней и её новоприобретёнными друзьями в июне. Родители в шутку сказали, что не прошло и часа, а от Машиного общества у них уже «уши в трубочку завернулись», и тогда девочка смущенно остановилась. Мысленно приберегая для рассказа самые-самые интересные новости, она расслабленно откинулась на спинку сиденья.
Как же хорошо дома! Она жила в Сыктывкаре, столице Республики Коми, и иногда была сердита на северную республику, считая её затерянным в тайге краем с довольно суровым климатом. Но летом её отношение к родным местам в корне менялось – лето здесь было нежаркое, располагающее к неспешным прогулкам в солнечную погоду или чтению книг, когда дождь за окном барабанит известную только ему песню.
Конечно, досадно, что на улицах частенько хмурая непогода, но девочка готова была простить северной природе этот её недостаток. «О Севере пишут то горько, то сладко, то вязко, а я здесь живу. Мне читать про такое смешно. На родине всё хорошо: и река-синеглазка, и кислая клюква, и мха голубое сукно…» — писала автор Надежда Мирошниченко родом из Республики Коми.
«А что до народа — его шлифовала природа.
На слом проверяла, морозом пыталась известь.
Народ перенес все, что в жизни касалось народа.
Наверно, поэтому здесь долгожители есть»…
***
Однажды в конце августа вся Машина семья собралась в лес. Погода была редкостно благосклонна к людям, решившим выбраться на природу. Девочка жмурилась на солнце. Попутно она намазывала руки и шею кремом от комаров и мошек, который всё равно не помогал – в это время злостные насекомые кусались и жужжали над ухом как никогда усердно. В лесу Маша, её брат и родители разбрелись с корзинами для грибов кто куда, договорившись встретиться около машины, на том же самом месте. Девочке, вопреки обыкновению, не везло – брат вот уже четвёртый раз радостно восклицал: «Нашёл!», а ей попадались пока только поганки. Отчаявшись, она без особой надежды посмотрела вниз и вдруг заметила какой-то гриб. И тут, будто открылось какое-то всевидящее око, тут и там Маше стали мерещиться лисички и белые. Часто ожидания оправдывались, и к моменту возвращения к началу пути, где Маша должна была встретиться с родными, уровень грибов в корзинке заметно прибавился. Папа в задумчивости стоял около машины и вертел в руках термос с горячим чаем. Видимо, решив что-то для себя, он обернулся к родным и, весело подмигнув, предложил:
— А давайте разведём настоящий костёр? Как в детстве.
Дети уже начали ему помогать – вместе обложили камнями небольшой участок полянки, набрали хвороста и положили в центр. Папа поднёс спичку – она чуть не потухла, но искорка всё же перекинулась на сухой валежник – и пламя задорно, вкусно захрустело ветками. А потом они сидели у костра и жарили на палочках ароматный хлеб, сосиски, даже мармелад. Было немного зябко, хоть солнце и светило всё ярче. Папа заговорщически оглядел жену и детей и начал говорить:
— А вы знаете, что когда-то на нашем месте, может быть, сидели древние коми охотники и обсуждали улов? Дети, предвкушая очередной интересный рассказ, устроились поудобнее на брёвнах, отлично подходящих для сидения.
— В те времена даже самые храбрые добытчики побаивались лесного духа Яг-морта, почитали сотворителей мира Ена и Омӧля, уважали бога северного ветра Войпеля… Завораживающие звуки незнакомых имён прокатились по лесу. Огонь разгорался, милостиво отдавая людям своё тепло.
— Да уж, — пошутила мама, — в мифологии северных народов встречались довольно колоритные личности.
Они долго сидели там, рассказывая друг другу то необыкновенные мифы, то сюжеты из любимых книг, то весёлые истории из жизни… Казалось бы, всё это можно было рассказать и дома, но, похоже, здесь царила какая-то особенная, чарующая атмосфера. Наконец мама, как самая хозяйственная, посмотрела на часы и всплеснула руками.
— Да ведь уже так поздно! Я бы рада слушать тебя и слушать, — она улыбнулась папе, — но уже темнеет, и нам пора домой.
Маша и её брат неохотно поднялись с брёвен и помогли родителям собрать вещи и затушить костёр. В воздухе витал густой, сильный аромат хвои и смолы.
***
Прошёл сентябрь, начался второй месяц осени. Неожиданно выпал снег – не тот, что выпадает на пару часов, чтобы робко посмотреть на мир и тут же растаять. Снег был настоящий, утвердившийся в своих правах. По-видимому, он собирался долго пролежать на земле, ещё не остывшей от тепла бабьего лета. Однажды утром, сгребая его лопатой в сторону от двора, Маша напевала себе под нос песенку из мультфильма про деревню Простоквашино, переделав её на свой лад:
— Кабы не было зимы в городах и сёлах,
Никогда б не знали мы этих дней весёлых.
Никогда бы в октябре снег у нас не выпал
Так, как будто год уже непрерывно сыпал…
Пусть живём мы в холодах, солнца год не видим,
Но зато мы никого в жизни не обидим!
Девочка поняла, что любит суровый климат своей таёжной республики, её традиции и предания. Здесь Маша всегда чувствует себя дома, здесь легче дышать и спокойнее жить.
