Мишка
Всё началось давно, я не знаю, когда точно, считать я ещё не умел. Первое, что я увидел была женщина молодая, красивая, голубые, как небо глаза и красивые русые волосы, на вид ей было двадцать пять. Несколько минут тишины, она смотрела на меня своими красивыми глазами, будто не могла налюбоваться. Вдруг я услышал голос:
— Мама, мама, уже готово?
На меня смотрела маленькая девочка с большими глазами, они были, как у той женщины, что держала меня в руках. Девочке было около шести.
— Да, Катя уже готов!
Женщина отдала меня в руки девочке, еë глаза горели счастьем, она смотрела на меня с такой любовью и счастьем, мне было так приятно!
-Катя ты довольна?
-Да! Спасибо, мама!
Их тёплые слова звучали так мило и искренне, если бы я мог, то я бы заплакал от счастья.
Прошло много времени, оно летело незаметно, я не менялся, а вот моя хозяйка Катя росла быстро. Но одно было неизменно — любовь к своему плюшевому другу, то есть ко мне.
Однажды, когда солнце ещё не успело встать, прозвучала тревога, она доносилась отовсюду.
— Внимание, говорит Москва! Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!
Катю тогда разбудила мама, я только потом узнал, что маму звали Юля, мать подбежала к дочери, начала обнимать и успокаивать, по её щекам текли слезы. Мне стало ясно, что она испытывает страх. Катя ещё не поняла, что объявили и почему мама плачет. Катя ничего не боялась. Юля хотела успокоить не дочь как могло показаться, а старалась успокоить себя, хоть это и давалось с трудом. Папа Кати работал на заводе и виделся с Катей он нечасто.
Прошло около недели, и папу Кати забрали на фронт. Катя ещё не понимала, что это значило, хоть и догадывалась. Мама Юля пошла работать на завод. Катя не знала, что делают на этом заводе, я знал, я понимал, я услышал это случайно, когда Катя спала, но, даже если бы умел говорить, всё равно не сказал. Завод производил разное оружие и патроны. Катя, пока мама была на заводе, играла со мной в школу, ей самой осенью уже было надо учиться в третьем классе.
Прошел месяц, мама работает на заводе, Катя весь день играет со мной, потому что ещё лето и в школу она не ходит. Но вдруг одним вечером пришёл почтальон, был он не весёлым, а немного грустным, он протянул Юле письмо. Да, он и до этого приходил с письмами от папы, но сегодня письмо было другое. Юля открыла его и прочитала, на глазах Юли появились слезы, слезы еë падали на пол, некоторые капали на письмо. Подошла Катя.
— Мама , мама, что случилось? Почему ты плачешь? Расскажи!
Катя с нетерпением ждала объяснений. Но объяснений не было, мама встала и ушла в другую комнату с письмом, и закрыла дверь, Катя взяла меня на руки и очень сильно обнимала. Было видно, что она волновалась.
Начался сентябрь, прекрасное время года, Катя должна была пойти в третий класс. Но это случилось чуть позднее, чем я думал.
В одну сентябрьскую ночь вдруг раздались грохот, шум, вой. Юля сразу взяла ещё не проснувшуюся Катю за руку, Катя успела только схватить меня, и сразу Катю повели в какое-то место, Катя и я не знали, что это за место. Только потом я узнал, что это было бомбоубежище. Всю ночь слышался грохот сверху. Мама Юля прижимала Катю к себе, как и другие родители. Вдруг Катя спросила:
— Мама, а что происходит?
Голос еë дрожал, Юля молчала и плакала. При виде такого Катя тоже невольно заплакала. Катя через какое-то время сообразила, что происходит дрожащим голосом она спросила:
— Этот грохот, он из-за бомб?
Никто не ответил Кате. Но это было и не нужно, ведь Катя это уже поняла.
Сначала всё было, как обычно за исключением периодической бомбёжки. Но Катю это не пугало, она была смелой девочкой, через какое-то время она привыкла к этому, хотя страх всё равно был, как и в первый раз, но Катя понимала, что он ничего не решит.
Как только наступила зима, начались страшные морозы, отопление через какое-то время пропало, и Катя с мамой Юлей стали мёрзнуть. Но это была не самая большая проблема, пропала еда. Катя сильно хотела есть, но из еды было лишь два маленьких кусочка хлеба.
— Мама, я кушать хочу.
Этот вопрос был частным гостем в этой квартире.
Юля с каждым днём становилась всё худее и худее, Катя тоже стала худой.
В школе она часто получала пятёрки, Юля всегда еë хвалила.
Январь. Вокруг нашего с Катей дома остались лишь руины домов. Катя пришла со школы домой. Катя сидела на своей кровати, прижимая меня к себе. Катя, как и всегда, повторяла фразу:
— Когда мама придёт?
Этот вопрос звучал в тишине. Катя каждый день ждала маму, которая принесёт два кусочка хлеба и тёплые объятия.
Но в этот день мама Юля больше не пришла. Катя осталась без еды, Всю ночь, просидев у маленькой печки, Катя не сомкнула глаз.
Прошел месяц, уже февраль. Катю научили ходить за карточками, на которые покупали хлеб, она сама ходила за водой на Неву, И каждый раз, приходя, она обнимала меня и горько плакала.
Если бы я мог еë обнять, если бы я мог еë утешить! Но я не мог, как бы я ни хотел, пошевелиться я не мог. Катя через какое-то время поняла, что она тоже хочет помочь солдатам победить в войне. Катя перерыла весь дом. И, о чудо, нашла сахар! Катя бродила и по квартирам, соседей, которые умерли, и там она нашла старую коробочку чая. Катя была так рада это найти, что аж плакала. Она взяла тряпку и замотала в неё сахар и коробочку чая, завязала это всё и побежала к почтальону, меня она взяла с собой. Протянула этот узелок почтальону и сказала какое-то имя, это имя она только что придумала. Но почтальон не стал возражать он лишь спросил.
— А где этот мужчина сейчас? Куда отнести?
— На фронт, — сказала Катя.
Почтальон забрал узелок и пошёл к другим за письмами.
В конце марта как обычно утром я сидел на кровати, Катя лежала рядом. В тот день Катя не проснулась. Если бы я мог, я бы плакал! Но игрушки плакать не умеют.
Через неделю Катю нашли и куда-то понесли, я остался в комнате.
Я не знаю, сколько времени прошло, после того, как умерла Катя я время не считал. Много я сменил за это время хозяев.
Последний мой хозяин отдал меня в музей. И теперь я стою на витрине, всё смотрят на меня, им всём интересно, что на этих витринах.
А я сижу и тихо вспоминаю всю свою долгую и непростую жизнь.
