Здравствуйте, дорогие читатели! Сегодня я хочу рассказать вам одну историю, которая затронула меня ещё в детстве, но перед тем, как начать свой рассказ, позвольте мне представиться! Меня зовут Слава, и в своём рассказе я познакомлю вас со своей компанией!
Сейчас 1948 год, осень, мир оправляется от варварства и безжалостности нацистского мира. Наша могучая, великая и бесстрашная страна в очередной раз победила врага! Мне 12 лет, и моя семья уже получила двух- комнатную квартиру с кухней и ванной в городе Сталинграде на улице «Три дуба». Но я вспоминаю события того недавнего времени, когда ещё до войны моя мама была учительницей, а папа в 1943 году ушёл на фронт. Мой отец воевал танкистом и дослужился до звания гвардии лейтенанта. После войны он вернулся домой в Сталинград и продолжил работать архитектором.
Враг был уже на подступах к моему родному городу, мы перебежками передвигались, всё чаще взвывала сирена и улицы пустели, а разрывы снарядов то и дело обрушали стены домов, выгоняя нас на улицу. Тогда моя мама собрала необходимые вещи и сказала мне, что нам необходимо уехать. Я не смог попрощаться со своими друзьями, а лишь написал на стене своего дома — «Мы встретимся в мирном городе. Слава». В тот же день мы с мамой уехали в село «Равнинка» в пятнадцати километрах от Сталинграда, где жила моя тётя. Враги не дошли до нас. Нужно было пережить это трудное время и меня не пугали бытовые трудности, я ходил за водой на реку, добывал дрова в лесу, поддерживал огонь в печи. Однажды на соседней улице загорелся дом от попадания снаряда и я со всеми сельскими мальчишками помогал тушить дом, носил воду до самой ночи. Каждый вечер мы собирались на холме и смотрели на дымящиеся пожары вдали. Мы кричали — «не сдавайтесь, братцы! Бейте фашиста!». Но я видел, как горел мой родной город, и сердце у меня сжималось от горя. До войны я дружил с ребятами на которых можно положиться и я надеялся, что мы обязательно увидимся. Мысленно я каждый раз обращался к ним по именам, боясь их забыть. В эти тревожные времена моя мама и тётя ходили на дежурства в медсанбат, за это им давали паёк. Так мы выживали. Прошли тревожные полтора года нашего отъезда. Настала весна и я стал спрашивать у мамы о возможности возвращения в Сталинград. Однажды мама сказала, что ей нужно съездить в город и я проводил её до станции. Мама вернулась с радостными вестями и сказала, что наша квартира не пострадала и наши бойцы отстояли город и враг отступил. Мы собрали вещи, поблагодарили тётю и отправились в путь. Я с нетерпением ждал встречи со своим двором. Когда мы подходили к дому я увидел, что ниже моей надпись кто-то дописал — «Ура! Ура! Ура!», это был Сёма.
Самым смелым и отважным нашим общим другом был мой ровесник Сёма. В годы войны Сёма оставался в городе и помогал нашим артиллеристам носить снаряды. На его счету было 8 уничтоженных фашистов. Сёма был худощавы, но очень сильным и прежде всего своим характером. Его отец погиб на фронте ещё в сорок первом защищая Москву, и всё остальное время Сёма жил без отца. Его страх исчез в Сталинграде и теперь он ничего не боялся, даже смерти. А про драки и говорить нечего! Он дрался по три раза в день; и порой, мы втроём,-я, Сёма и Егор, потирая синяки, шли по улице после драк победителями и пели песню про есаула:
«А есаул догадлив был!
Сумел он сон мой разгадать:
«Ой, пропадёт, — он говорил,
Твоя буйна голова!»
Кстати, о Егоре: он, пожалуй, был одним из лидеров нашего отряда! Был этот мальчик невысокого роста, на момент описываемых мной событий ему было 11 лет, был он совсем худой, но обладал неповторимым упрямым характером! Если, например, сравнивать Сёмку и Егора по их характеру, то нельзя сказать, чтобы кто-то из них был слабее, а кто-то сильнее. Оба не боялись ночных тревог и разрывов снарядов. Егор также славился и своими подвигами! Когда немцы рвались к Ростову-на-Дону, Егор один из самых последних покинул город. Всё дело в том, что на тот момент семья Егора состояла из 4 человек: Егор, его мама, его младший брат Арсений и его старая бабушка Маша. В то время когда проходила эвакуация городского населения, бабушка Маша не могла двигаться, да и Арсений сильно разболелся. Мама Егора думала, что наши войска задержат врага на подходе к городу и дожидалась, когда бабушка и Арсений немного поправятся. Когда Егорина семья эвакуировалась из города, фашисты уже ворвались в Ростов-на-Дону. Люди должны были перейти мост, а потом мост бы взорвали. Горожане уже были в каких-то десяти шагах от моста, как вдруг из-за угла выскочила бронемашина, наполненная фашистами. Враги открыли огонь по людям. Горожане в панике, давя друг друга, толкались на мосту. Четыре солдата остались прикрывать людей, а остальные четверо сопровождали их на мосту. Фашисты убили четырёх прикрывавших людей солдат и, стреляя по людям из пулемётов, устремились к мосту. Егор запнулся об одного мёртвого человека и упал. Его мать лежала на середине моста раненая, а бабушка, ковыляя, старалась спасти сидевшего на её руках Арсения. Егор под страхом риска умереть подполз к лежавшему рядом бойцу и взял у него две гранаты. Затем Егор выждал время и бросил в бронемашину гранату! Бронированная техника загорелась! Из машины выпрыгнули три горящих нациста. Егор бросил в них ещё одну гранату и те упали на землю без дыхания. Таким подвигом Егор спас 40 человек! Узнав об этом, полковник наградил Егора медалью «За отвагу!».
Мы с Егором были самыми близкими друзьями Сёмы, и если наш «вожак» отсутствовал, то всегда доверял нам поручения. Также были из нашего двора и другие ребята.
На одной со мной улице жил мальчик Витя. Вите было 10 лет и выделялся он из нашей компании не характером или мощным телосложением, а сообразительностью. Ещё Витя изучил весь наш город вдоль и поперёк, и если Сёме надо было вести своих людей в незнакомое ему место, то он брал с собой проводника — Витю.
Ещё один мальчик, — Саша, тоже был из нашей компании. Мы его уважали за его настойчивость, бесстрашие и доброту. Был он ровесником Вити и обладал добротой и радушием, присущему самому простому русскому характеру.
Я описал всех друзей нашего двора и настало время для рассказа о происходящих событиях.
На соседней улице находился полуразваленный дом, по правде сказать, вся улица была разрушена и этот дом «красовался» среди больших каменных развалин. Некоторые ребята из нашего двора говорили, что в этом доме остались души фашистских солдат, которые бились в этом доме, и по ночам из дома раздаются стоны этих душ. Однажды, проходя мимо этого дома вечером, я заметил блеснувший огонёк в окне второго этажа.
И вот, одним октябрьским днём, Сёма собрал нас на совещание. Он начал речь:
-Ну что, мужики, все знают полуразваленный дом на улице Комсомола?
Все кивнули головой.
-А кто-нибудь из вас был в этом доме? А? Витя, ведь ты же у нас весь город знаешь!?
Витя покраснел.
-Признаться честно, Сём, — смущаясь, начал Витя,- я не был в этом доме, но я знаю его историю! Этот дом был построен в …
-Понятно! — перебил Витю Сёма и махнул на него рукой. — Кто-нибудь в этом доме был или тоже «историю только знает»?
Никто из нас пятерых не был в этом доме.
-А что в этом доме такого, что ты заинтересовался? — спросил у Сёмы Саша.
-Некоторые очевидцы, которые наблюдали за этим домом, говорили, что в него прилетела бомба и не взорвалась. Да так этот дом и не проверяли, -пояснил нам Сёмка.
-Ты что, хочешь отправиться туда? — с потрясённым видом спросил Витя. — А если разорвётся эта бомба!?
-Мы осторожно будем передвигаться и сможем определить есть она там или её нет — заявил Сёма. — На пустыре, где ещё пять лет назад гремели бои, случайно был найден исправный миноискатель, — сообщил нам Сёма. Мы обойдём дом и если найдём бомбу, то сообщим о находке.
Мы все одобрили план Сёмы.
-Ты сам нашёл миноискатель! — изумлялся Саша.
-Ну, как сам, частично!
-Что значит «частично»?
-Ну, вообще-то, нашёл этот миноискатель Зябликов с соседнего двора. Я спокойно предложил ему отдать эту находку мне, но он не согласился.
-А что потом? — с интересом спросил нашего вожака Саша.
-А потом Зябликов вернулся домой с фингалом под глазом!
-Во сколько встречаемся? — кратко и чётко спросил Егор.
-Сегодня в пять! — так же кратко отрезал Сёма.
Никто не стал спрашивать «где встречаемся», потому что мы раньше договорились, что местом наших встреч «по важным для Советской экономики вопросам» будет «Осиновая рощица».
Наступил вечер. Вернувшись из школы, занёс портфель домой, переоделся и пошёл в осиновую рощицу. Там уже меня ждала вся наша компания. Сёма держал в руке зелёный миноискатель.
— Ого, вот это штука! Дашь подержать? — спросил я Сёму.
— Лучше научу им пользоваться!
И Сёма показал мне, как пользоваться миноискателем. Точно так же он показал всем остальным ребятам и мы отправились к развалинам.
Мы обступили Сёму и прикрывали его пока он нёс миноискатель по улице (разбирать его Сёма не научился). Мы подошли к дому (если так его можно было назвать). И только мы уже собрались идти вокруг дома как вдруг, на втором этаже заблестел огонёк. Мы все переглянулись. Никто не понимал, что это за огонёк такой! Наша компания замерла. Никто не издал ни звука. Слышался только треск костра, изредка доносились звуки чьего-то дыхания. Значит кто-то намеренно разводит этот огонь…
Все за мной! — тихо, но уверенно сказал нам Сёма и мы двинулись за ним. Мы осторожно ступали на ступеньки и перешагивали через обломки камней, железных балок. Чем ближе мы приближались к огню, тем лучше доносился до нас треск веток и чьи-то тихие еле уловимые слухом шорохи. Сёма поднялся по обломкам лестницы и стал ближе к тому помещению, где был разведён костёр, он некоторое время постоял за стеной, прислушался. Было слышно чьё-то слабое (вроде детское) покряхтывание. Тогда Сёма тихо но уверенно зашёл в пробитую снарядом комнату. Мы все двинулись за ним.
Вот что мы увидели: небольшое комнатное окно было занавешено простреленной шинелью, потолок бил пробит снарядом и в нём оставалось отверстие, в середине этой маленькой комнаты разгорался костёр, а в правом дальнем углу сидел мальчик. Мальчику было лет восемь. Был он одет в старый драный халат, почерневший от дыма. Темноволосый и обросший паренёк бросил на нас испуганный взгляд и прижался к углу. Жалобные и голодные глаза его искали щель между нами, чтобы вот- вот броситься наутёк. Мы встали вокруг мальчугана и уставились на него вопросительным взглядом, лишь Сёма на него смотрел снисходительно с грустинкой в глазах.
К тебе можно присесть? — осторожным тоном обратился Сёма к мальчику. Мальчик только кивнул головой. Сёма подсел к костру, мы уселись рядом с ним. Сёма посмотрел на костёр, затем на мальчика.
Как тебя зовут? — добродушно и доверчиво спросил Сёма у мальчика.
Боря, — пролепетал мальчик.
Скажи, Боря, ты давно здесь? — спросил я.
Я здесь живу! — всё ещё слабо, но восклицательно произнёс Боря.
Всю жизнь? — поинтересовался я.
Всю жизнь!
Скажи, пожалуйста, это ты каждый вечер разжигаешь тут костёр? — спросил Саша.
Не каждый вечер, но я разжигаю его только тогда, когда нахожу себе пищу, — сказал уже более уверенно Боря, обретая доверие к нам.
Позволь представиться: я — Сёма, это Слава, это Егор, это Витя, а это Саша! — Сёма представил нас по порядку.
А теперь скажи, пожалуйста, — продолжал Сёма, — как ты, Боря, живёшь здесь всю жизнь и никому ни разу на глаза не попался что ли? Ведь тебя должны были эвакуировать!?
Боря поведал нам свою печальную историю. Оказывается, в годы войны Боря жил в этом доме и кроме него при бомбёжке никто больше не выжил. Он чудом оказался в подвале, когда все остальные находились здесь. При той же бомбёжке у Бори погибли мать и брат. Когда фашисты захватили этот дом, Боря прятался в подвалах, а когда дом освобождали наши, Борю в суматохе просто не заметили. Боря рассказал нам, как видел расстрел пленных мирных жителей немцами в этом доме, как он ходил между убитых и замученных тел и переживал все кошмарные события войны.
Зимой 1944 года и правда, в дом прилетала бомба, которая пробила кровлю, плиту перекрытия и рухнула на первом этаже. Боря рассказал с каким трудом, преодолевая страх он сумел вытащить бомбу на крыльцо и как укатившись вниз, она взорвалась в овраге, а Борю отбросило взрывной волной и он долго ещё лежал на земле возле подъезда. Молча слушая рассказ Бори мы все вспоминали ещё свежие, но уже минувшие события военного времени. Каждый из нас вместе с Борей мысленно переживал, и мысли уносили нас, словно дым отлетавший от костра и нам казалось, что искры его, это тысячи острых штыков наших отцов и дедов, и что все они живы и рядом, как это пламя и согревают нас своими бессмертными подвигами. Слушая рассказ Бори мы сдерживались от слёз и гнева, лишь сильнее сжимая кулаки.
Когда Боря окончил свой рассказ, он подполз к костру и вынул оттуда две маленькие картофелинки. Боря разделил обе картофелинки на три части каждую и подал каждому из нас по кусочку. Видя, что Боря не каждый день может найти себе пропитание, но отдаёт нам, гостям, последнюю еду, мы понимали, что он такой же как и мы и он наш. Так мы познакомились с Борей и обрели товарища.
Позже, Борю усыновила мама Саши, которой Боря напоминал её первенца — Мишу, скончавшегося в Ленинграде от голода. Боря стал одним из нас, пошёл в школу и вырос таким же человеком, как и все остальные.
Люди! Давайте же отныне пресекать фашизм, чтобы ни один гад больше не смел ступить войной на нашу Святую Россию! Чтобы ни одно следующее поколение нашего народа не видело войны!
